Онкопсихология – современное направление психологии, которое исследует влияние психологических факторов на возникновение и течение болезни; специалисты-онкопсихологи оказывают психологическую помощь онкологическим пациентам и их родственникам.
Ольга Рожкова — член правления Ассоциации онкопсихологов России, эксперт Благотворительной программы Avon «Вместе против рака груди» отвечает на важнейшие вопросы, связанные с психологией рака груди.
Как преодолеть страх перед визитом к врачу, если есть подозрения на злокачественное заболевание груди?
Страх перед таким важным визитом к врачу отнимает силы, парализует и мешает нормально мыслить. Как преодолеть страх — просто подумать о последствиях отложенного обследования. Человек, не обращающий внимания на себя и своё здоровье, создаёт условия для того, чтобы потом врачи и близкие люди, путём неимоверных усилий спасали его от болезни, забыв про себя и свою жизнь. Старайтесь всегда помнить, что ваше здоровье – это не только ваше счастье, но и счастье ваших родных и близких. Поэтому обязательно обследуйтесь. Даже при отсутствии симптомов маммография – обязательная ежегодная процедура для женщин старше 35 лет.
Как пережить новость о страшном диагнозе?
Не паникуйте, постарайтесь успокоиться, поговорить с близкими людьми, ведь разделённое горе — уже не горе. Но помните: «У Бога нет других рук, кроме твоих». Поэтому возьмите ответственность за своё лечение и своё состояние на себя. Лечение рака груди – это не только устранение самой опухоли, а решение многих задач одновременно, физических, психологических и социальных.
Во-первых, нужно осознавать, что на борьбу с опухолью направлены передовые медицинские технологии. Их сейчас много и они успешно работают.
Во-вторых, необходимо свести к минимуму факторы, способствующие возникновению онкологических клеток. Помогут борьба с депрессией, страхом, изменение питания и соблюдение специальной диеты, отказ от вредных привычек, занятия лечебной физкультурой и дыхательной гимнастикой, освоение способов релаксации .
В-третьих, вы не одни в этой борьбе, рядом с вами близкие люди, друзья, врачи и психологи, которые помогут в трудные минуты преодолеть страх и тревогу.
Как психологически подготовиться к лечению и операции?
Напоминайте себе, что рак груди – это болезнь, которая успешно лечится. И сегодня каждый год появляются новые методы операций, которые убирают опухоль, но позволяют сохранить грудь.
- Получать информацию только от врачей и не слушать «больничные ужасы», от соседей по палате, знакомых и других некомпетентных источников.
- Не примерять на себя чужой негативный опыт, т.к. негатив разрушает здоровье, отнимает силы и угнетает иммунитет, а значит, снижает эффективность лечения.
- Всегда помнить, что вы сами отвечаете за свое настроение и физическое состояние. Наш разум и тело соединены в единое целое, значит, наше лекарство всегда с нами – это наше воображение и позитивное мышление. Учитесь мыслить позитивно и создавайте себе хорошее настроение.
- Верить в свое излечение и свои силы. Помните, бороться необходимо не только против рака, бороться нужно за свое здоровье. Надо говорить своему организму: «Я хочу жить, и я забочусь о тебе». Чем быстрее человек поймет и поверит, что рак – это не смертельный приговор, тем легче и успешнее будет лечение.
Как должны вести себя близкие больной женщины, чтобы помочь ей справиться с раком молочной железы?
Главное — помните, вы должны не спасать, а помогать женщине, каждый раз спрашивая, какая ей нужна помощь, и что она может и хочет делать сама. Всячески поощряйте активность, самостоятельность и инициативу больного, они – залог успеха в лечении. Отмечайте любые позитивные изменения во внешности или психологическом состоянии человека. Это укрепит его веру в себя и облегчит процесс лечения.
Предлагайте больной способы расслабления, пополняющие ее силы (в их числе могут быть интересные фильмы, книги, музыка, увлечения, доступные на данный момент).
Не забывайте при этом и про себя. Родственники должны находить время для отдыха и расслабления хотя бы 1-2 раза в неделю и не испытывать по этому поводу угрызений совести. Отдых необходим, он сохранит ваши силы и здоровье, без которых вы не сможете поддерживать больную.
Как вернуться к нормальной жизни после окончания лечения?
Самое главное — не прятаться от жизни, не замыкаться в себе, не уходить в заботу о семье или депрессивное состояние.
- Ставьте себе цели на каждый день, на месяц, на несколько лет, старайтесь, чтобы Ваша жизнь была наполнена приятными и важными для вас событиями. Станьте автором своей жизни, иначе автором может стать страх , тревога или депрессия.
- Возвращаясь к активной жизни, старайтесь возобновить общение с приятными Вам людьми.
- Вернитесь к любимым делам.
- Каждый день найдите не менее 10 пунктов, за которые вы можете себя похвалить и сказать спасибо этому дню.
- Общаясь в интернете на всевозможных форумах, вы увидите, что женщин, победивших рак, очень много, и все они когда-то сделали первый шаг и преодолели свои страхи. Расскажите о своем опыте остальным.
- Можно также начать посещать тренинги и психологические группы поддержки, если такие есть в вашем городе.
- Начните что-то делать для себя уже сегодня, тогда завтра будет радостным.
источник
Сегодня у меня в гостях женщина, пережившая диагноз рак молочной железы. Она попросила не называть свое имя. Вот какую историю рассказала она.
Мне 44 года. Работаю я заведующей в детском саду с 2008 года. Ранее работала в Управлении по образованию и науке. Начала свою профессиональную деятельность с 18 лет с должности воспитателя в детском саду.
Диагноз рак был поставлен в октябре 2010 года. РМЖ. Болезнь пришла неожиданно и, как многие, я не поверила.
С 18 лет я наблюдалась у онкологов в местном диспансере. Обнаружили уплотнения в груди при прохождении медкомиссии для поступления на работу. В течении многих лет я пила препараты, назначенные врачами.
После рождения дочери в 24 года всегда беспокоила левая грудь. Наполнялась молоком, чувствовала тяжесть, были уплотнения. Очень сожалею, что тогда вовремя не сцеживала, было много хлопот с маленьким ребенком. Дочь была беспокойной, плохо спала, вернее до полугода спала по 15 минут. В то время автом. стиральных машин и памперсов не было. Муж на работе до позднего вечера, мама по-возможноти приезжала на помощь.
В декабре 2008 года я почувствовала боль в левой груди. Обратилась к маммологу. Было рекомендована операция по удалению узловой мастопатии. Но тогда я только приступила к новой должности. Чувствовала большую ответственность. Было интересно. Не просто с новым женским коллективом.
Что подумают обо мне, если уйду на больничный лист?
Я нашла нового маммолога, который являлся ярым противником оперативного лечения, хотя он доктор наук. Он регулярно брал пункцию, раз в полгода, и все вроде нормально. Как он меня успокаивал, ведь не всегда фиброаденома может превратиться в рак.
Но в 2010 году что-то меня насторожило. У меня мама погибла от рака в 2001 году в 53 года. Очаг так и не был найден. МТС в спинной мозг. Тоже отдельная история. Долго лечили остеохондроз, пока любимый человек не смог встать на ноги. Была прикована к постели полгода. Мучительно умирала. Прошло достаточно времени, но писать без слез не могу. ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО. Иногда думаю, может все-таки просмотрели опухоль в груди?? И это у меня наследственный рак??
Мама тоже всегда наблюдалась, делала УЗИ регулярно малого таза (ранний климакс, частые кровотечения) и т. д. Бабушка по материнской линии тоже погибла от рака матки в 76 лет. Мучительная смерть. Поэтому мама и обращала особое внимания на органы малого таза.
Перед поездкой в отпуск в сентябре 2010 года в Италию я пошла вновь в свой онкодиспансер, решила поменять своего доктора-альтернативщика. Сделала УЗИ, маммографию, пункцию из узлов взяли на цитологический анализ, сдала кровь на онкомаркеры- ничего не показало на ЗЛО. Поехала спокойно отдыхать, записавшись на операцию по приезду. Спасибо доктору Васильевой, которая настояла на операции. Убедила меня. Слава Богу я её услышала. Как -то ей не понравился мой сосок на левой груди. Он был втянут немного.
8 октября на операционном столе экспресс метод показал рак!! Я очень тяжело выходила из состояния наркоза. Рядом была родная сестра. Я настояла позвать врача и объяснить, почему мне так плохо. Оперировал меня зав. отделением по договоренности. Он и объявил мне диагноз. Я не поверила. Отправила в Москву в РОНЦ на Каширку на пересмотр свои стекла. Да и он сам мне посоветовал. Долгие дни ожидания. Спасибо моей подруге в Москве. Мне она много помогает до настоящего времени. Настоящий друг. С ней мы учились в пед. училище. ВУЗ она закончила в Москве, там и осталась.
При подтверждении диагноза я перестала кушать, меня тошнило, я не находила себе места. Никто меня не мог успокоить. Было полное отчаяние. Психолог в онкодиспансере тоже не смогла мне помочь, чувствовалось у молодого доктора куча своих проблем, вообщем практически мы поменялись ролями. Я ее переговорила. На все ее доводы у меня были ответы.
Только родная тетя, у нее нет своих детей, нашла ко мне ключ. Специально готовила для меня, приезжала кормила, гуляла со мной. Низкий ей поклон. Она мне раскрыла тайну, что у её двоюродной сестры (проживает в Баку) тоже рак груди. И она живет многие годы. Для меня было неожиданное удивление. Я немного успокоилась. Стала готовиться на вторую операцию. Долго решала, что делать: секторалку или мастэктомию. Грудь маленькая. Когда врач сказал, ладно, если вновь обнаружиться на следующий год удалим. Ну нет, подумала, я. И решила удалить полностью.
Очень сожалею, что тогда муж не дал возможности уехать в Израиль. Сделала бы одномоментную пластику. Сейчас это очень тяжело. Придется в два этапа.
Имунногистохимию делала в Москве. РМЖ Т2N0M0, гормонозависимый.
В Астрахани зав. отделением химиотерапией убедила меня, что химиотерапию мне не нужно. Назначила тамоксифен. Лучи тоже не нужны, потому что в верхнем наружном квандрате.
Через полгода я немного отошла от операции и поехала на консультацию в РОНЦ в Москву. Там мне назначили золадекс. Спасибо Вашей группе (группа «Рак груди это не приговор». Прим. авт.). Я многое узнала. В том числе и про золадекс при гармонозависимом раке, учитывая мой молодой еще возраст.
Еще раз спасибо за создание группы. В то время это была серьезная информационная и эмоциональная поддержка. Я понимала, что не одна с такой бедой. Город маленький, не хочется, чтобы многие узнали. Проще рассказать человеку, который тебя не знает.
Я быстро вышла на работу. Это тоже меня отвлекает от всех болезней.
Очень сожалею, что не прооперировалась, тогда в 2008 году, может и смогла бы избежать беду.
До болезни я всегда хотела быть везде первой, лучше всех. Переживала остро все проблемы дет. сада, работала до 22 ч, не жалела себя и требовала такого отношения к работе всех сотрудников.
Конечно, были конфликты, было много неприятностей, борьбы, я судилась с поварами, требуя, безукоризненной дисциплины (отсутствие воровства).
После болезни я многое поняла. Быть первой не обязательно. Никто и не вспомнит тебя, если вдруг тебя не станет. Незаменимых нет. Теперь я спокойно, во всяком случае стараюсь, относиться к работе. Жалею себя. Вот и сейчас нахожусь на больничном листе. ОРВИ. Правда тяжело протекало. Высокая интоксикация организма.
Стараюсь меньше спорить и ругаться со своим мужем, да и со всеми. Решаю все мирным путем. Стала немного хитрее. Наверное заставила жизнь.
Стала активно посещать бассейн. Для руки нам необходимо. Йогу, правда, полгода уже пропустила. Ругаю себя. Надо исправляться. Делаю аппаратный лимфодренаж. Спасибо, Вам, увидела на фото.
Меньше стала уделять чистоте и уборке дома. Ранее изматывала себя ген. уборками. Придерживаюсь здорового питания. Не скуплюсь на фрукты. Вообщем стала больше себя любить и ценить каждую минуту.
Хочу всем пожелать участникам блока никогда не отчаиваться и любить себя.
Помог мне док. фильм «Антирак» Екатерины Гордеевой на НТВ и книга с одноименным названием американского врача.
Да, я забыла у меня 8 октября 2010 года было проперирована 2 груди. В правой подтвердилось фиброаденома. И сейчас опять выросла. Меня это беспокоит. Пойду на контроль в марте. Раз в полгода, пока есть возможность, я делаю ПЭТ в Москве. В мае показало накопления вещества в области послеоперационного рубца. Вновь пережила страх. В Астрахани иссекли. Слава Богу, гранулема.
Доброго Вам и Вашей семье здоровья на долгие годы.
источник
Рак груди – как психологически побороть страшный диагноз
Помощь психолога может понадобиться сразу же, как только человек узнал о своем диагнозе. Женщина, которой сказали, что у нее рак молочной железы, переживает целую бурю сильнейших эмоций: «Этого не может быть!», «Это приговор! Сколько я еще проживу?», «Почему врачи не нашли это раньше?!», «Почему именно я?», «Как жить дальше?»… Надо ли продолжать все эти вопросы, которые мучают и днем, и ночью, оставаясь без ответа? Шок, отрицание, страх, паника, тревога, гнев на врачей и злодейку-судьбу, агрессия, апатия – о том, что творится в душе больного человека, здоровый может только догадываться. Это совсем не прибавляет оптимизма, а, наоборот, отнимает жизненные силы и энергию, которые так нужны для борьбы с болезнью.
Психологический настрой пациентки очень важен, и чем он лучше, позитивнее, тем эффективнее работает иммунная система, тем активнее организм борется с болезнью. Но, во-первых, далеко не всякая женщина способна оставаться оптимисткой в подобной жизненной ситуации, а, во-вторых, далеко не всегда родственники и друзья способны поддержать ее. Не потому, что они этого не хотят, они очень хотят помочь и спасти, просто они – тоже люди, и они также, как и сама женщина, могут испытывать противоречивые чувства – от жалости, ощущения беспомощности и чувства вины до бессильной злости и обиды на несправедливость судьбы и врачей. После осознания всей тяжести ситуации мало у кого хватает физических и душевных сил принять вызов судьбы и бороться, а не уйти в депрессию, опустив руки и оплакивая судьбу. По статистике, наиболее рациональная психологическая реакция («Да, это со мной случилось, но не все потеряно. Нужно бороться. Даже если мне суждено прожить хотя бы полгода, я проживу это время осмысленно, с пользой для себя и моих детей, моих близких»), к сожалению, бывает не часто.
Поэтому нужен профессионал, который поможет справиться с тревогой и неопределенностью, поселившимися в душе, найдет ключ к сердцу пациентки и скажет правильные слова, которые встряхнут, дадут надежду и заставят действовать – бороться за жизнь. Узнав о диагнозе, не стоит терять драгоценное время на пустые вопросы, жалобы и стенания, надо отбросить ложный стыд и стеснение, параллельно с основным лечением, смело обращаться за помощью к психологу, психотерапевту или психиатру.
Ирина Морковкина, кандидат медицинских наук, врач-психиатр, член попечительского Совета ФГБУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» МЗ РФ, координатор социальных проектов «Движения против рака»:
«Главный совет, который хочу дать всем женщинам с диагнозом рак молочной железы, – во всем слушать врача-онколога и четко следовать его рекомендациям. Никаких нетрадиционных методов лечения, интернета, советов подруг и родственников. К сожалению, очень многие женщины испытывают тревогу, страх, разные душевные состояния и не всегда доходят до врача. И обязательно обращаться к психологу, ничего постыдного в этом нет. Во всем мире принята практика, что в период лечения и реабилитации онкобольные наблюдаются у психолога или психотерапевта».
В последние десятилетия медицина существенно продвинулась в лечении онкозаболеваний вообще и рака молочной железы в частности. И благодаря применению органосохраняющих методов лечения и реконструкции груди, женщины не чувствуют себя какими-то неполноценными. Но, к сожалению, осознание диагноза и само лечение рака груди сопровождается страданиями – физическими и душевными.
Специалисты говорят, что женщина проходит через «сверхсильный» психологический стресс, переживает «двойную психическую травму». С одной стороны, она осознает, что у нее рак и для своего спасения ей необходимо перенести операцию по удалению молочной железы (мастэктомию), после следует тяжелое лечение. А с другой – трудно смириться с тем, что операция изменит тело, лишив некой сексуальной привлекательности. После больницы, уже дома, слабую женщину настигает второй психологический шок. Перенесенная мастэктомия выбивает подавляющее большинство женщин из привычной для них общественной и социальной среды. Такая кризисная ситуация меняет психику, жизненную позицию, взгляды на все и на всех, отношение к близким, их словам и поступкам.
В этот сложный период формируется дальнейший образ жизни женщины в семье и обществе, поэтому основная задача врачей, психологов, родственников, друзей, коллег – помочь ей справиться со всеми навалившимися трудностями. По мнению онкологов, микроклимат в семье во многом зависит от самой женщины и ее отношения к болезни: чем меньше она будет драматизировать ситуацию (хотя этого будет очень хотеться – давить на жалость и пенять на судьбу), тем больше у нее шансов получить поддержку семьи. Но не стоит впадать в другую крайность и хранить молчание (как самой женщине, так и членам семьи): обсуждение проблем вслух обычно помогает снять стресс и снизить напряжение. Как до операции, так и после всем важно сохранять положительный настрой (это один из важнейших факторов в борьбе с раком), но в то же время, не уклоняться сознательно от негативных (страха, грусти, гнева), чтобы близкие люди не боялись обсуждать свои ощущения и переживания. Искусственное сдерживание естественных эмоций лишь увеличит стресс для больной женщины и создаст лишние проблемы. Как известно, хронический стресс подавляет функции иммунной системы даже у здорового человека, что уж говорить о больном…
Первое, что необходимо будет сделать (как бы тяжело это не было физически и морально) после операции – проанализировать свою жизнь до болезни, постараться выявить факторы, которые могли способствовать развитию рака груди и устранить их, по возможности. Среди факторов риска есть те, повлиять на которые вполне в наших силах – курение, аборты, ожирение, стрессы, переутомление, недосыпы и хроническая усталость. После этого каждый день, медленно, но неуклонно, возвращаться к нормальной жизни и сделать следующее:
• изменить режим дня;
• изменить режим питания, сбросить лишний вес;
• научиться снимать физические и психоэмоциональные перегрузки;
• обязательно следить за своим внешним видом;
• заниматься любимым делом;
• найти «подруг по несчастью», записаться в группу психологической поддержки, заняться просветительской общественной деятельностью – помощью онкологическим больным и их семьям.
Последнее может вернуть к активной жизни быстрее, чем кажется. Исследования, проведенные в США, Европе и России, показали, что пациенты с онкозаболеваниями, которые после выписки из клиники начинают посещать группы поддержки, проходят курс психотерапии с беседами и визуальными упражнениями или психологических консультаций, способны существенно улучшить качество жизни при болезни и меньше подвержены ее рецидивам, а значит, дольше живут.
6 главных поводов, чтобы посетить маммолога
источник
Рак молочной железы (РМЖ) занимает первое место среди заболеваемости онкологией у женщин, а также первое место в структуре смертности. Поэтому, своевременная диагностика и последующее лечение имеют важнейшее значение. Каждую девушку, которой был поставлен такой диагноз, волнует один вопрос: «Сколько живут с раком груди?» На этот вопрос можно ответить, зная особенности течения злокачественного процесса и его основные характеристики.
Факторы риска возникновения новообразований в груди:
- Образ жизни. При неправильном питании, рваном ритме жизни ослабевают защитные силы организма, снижается иммунитет и распознавание измененных, перерожденных клеток нарушается. Прием алкоголя увеличивает риск развития заболевания в 1,6 раз. Незначительно повышает вероятность развития недуга прием оральных контрацептивов (в 1,2 раза).
- Лишний вес. В жировых клетках происходит выработка эстрогена, который отрицательно сказывается на железистой ткани.
- Репродуктивные. Гормональные сдвиги, связанные с дисфункцией яичников, надпочечников, щитовидной железы увеличивают риск развития онкологии. В эту же группу риска относятся пациентки с нарушениями менструального цикла, отсутствие родов и грудного вскармливания, наступление менопаузы после 60 лет (риск повышается в 1,5 раза), воспалительные заболевания матки и яичников. По статистике, отсутствие родов увеличивает риск в 2 раза.
- Пролиферативные изменения в ткани грудных желез (увеличение, разрастание). Доброкачественные заболевания, такие мастопатия или фиброаденома, способны спровоцировать изменение клеток ткани молочной железы.
- Травмы груди в анамнезе. На месте травмы может сформироваться рубец, который может стать причиной перерождения клеток.
- Возраст. В группе риска женщины в возрасте от 40 до 60 лет. Климактерические изменения в организме, гормональные перестройки оказывают непосредственное влияние на железистую ткань.
В лечении любых онкологических новообразований важную роль играет время. Этот фактор может продлить жизнь на долгие годы. Для ранней диагностики важно уделять здоровью пристальное внимание. Женщина должна проводить самообследование, путем которого можно выявить уплотнения в груди на ранних этапах. При этом, пропальпировать можно и доброкачественное образование. Насколько лучше выявить мастопатию, которая легко лечится, чем испугаться и пропустить злокачественное образование. Также, в программу диспансеризации женщин старше 40 лет входит обязательная маммография и УЗИ.
В клинической практике используется тройной диагностический тест: клинический осмотр, маммография и пункционная биопсия с цитологией.
Во время клинического осмотра определяется наличие пальпируемого образования, кожные симптомы (отек, покраснение, симптом «лимонной корки»), устанавливается локализация и размеры первичной опухоли. Оцениваются лимфатические узлы, которые относятся к регионарным: подключичные, надключичные, аксиллярные, загрудинные. В эти узлы метастазируют клетки из опухолевого очага.
Маммография, выполненная в нескольких проекциях, помогает в диагностике и локализации очага поражения на ранних этапах и подобрать соответствующую схему лечения, например, химиотерапию.
Существуют и дополнительные исследования. Рентгенография костей скелета, КТ и МРТ органов грудной и брюшной полости. ПЭТ-сканирование. Эти методы позволяют выявить метастазы и распространение процесса на соседние органы.
Прогноз при раке молочной железы индивидуален в каждом случае. Он формируется, исходя из многих факторов. В основном, это зависит от этапа развития новообразования. Этапы заболевания выделяют по нескольким параметрам: размер очага, поражение регионарных лимфатических узлов и наличие метастаз.
Стадия 0 – внутрипротоковая карцинома, рак in situ.
1 стадия – очаг небольшого размера. Метастазов в лимфатические узлы не наблюдается.
2 стадия делится на А и В. Размер образования составляет 2-5 см. Стадии различаются между собой состоянием лимфоузлов. Рак груди 2 степени может никак себя не проявлять.
- 3А – местно-распространенный злокачественный процесс, является операбельным. Размер опухоли более 5 см, лимфоузлы пальпируемы и фиксируемые.
- 3В – неоперабельный, поскольку невозможно полностью удалить опухолевые клетки. Опухоль любого размера, распространяется на кожу или грудную стенку.
- 3С – на этой 3 стадии выявляются метастазы в вышеописанные лимфатические узлы.
4 стадия рака – прорастание опухоли в грудную стенку и отдаленные метастазы.
На прогноз жизни оказывают влияние и такие факторы как возраст, менструальная функция, гормоночувствительность опухоли, степень злокачественности. Чем моложе женщина, тем хуже прогноз. Поэтому девушкам в возрасте до 35 лет стоит внимательнее относиться к своему здоровью. Если заболевание возникло во время менопаузы, то течение будет более благоприятным. Гормонозависимая опухоль имеет благоприятное течение, легче поддается лечению.
Также, наилучший прогноз имеет рак молочной железы, локализованный в наружных областях железы. Они легче выявляются, даже путем самообследования. Лечение их также более эффективно, потому что локализация способствует полному хирургическому удалению. Неблагоприятный прогноз наблюдается при опухоли центральных и внутренних участков груди, они более подвержены риску метастазирования.
Выживаемость при раке молочной железы больше всего зависит от этапа развития болезни. У женщин, у которых выявлен предрак, выживаемость составляет 98%. Такой прогноз считается крайне благоприятным. При злокачественном образовании на первой стадии выживаемость составляет 96% при условии своевременно начатого лечения. Выживаемость при раке молочной железы 2 стадии составляет около 80% случаев. Крайне резко снижается уровень при раке груди 3 стадии, до 50%. А четвертая стадия рака характеризуется 90% смертности.
Сколько живут с раком молочной железы зависит от формы заболевания. При инфильтративных формах онкологии прогноз неблагоприятный и выявляется он чаще у молодых дам. Крайне неблагоприятные формы – воспалительные (маститоподобная или «панцирная»). К сожалению, прожить с ними возможно не более четырех лет.
Сколько живут при раке молочной железы? Если рак молочной железы 2 степени, то продолжительность жизни более 10 лет в 60% случаев. Когда рассчитывают прогноз на предстоящие 10 лет, учитывают наличие и количество метастаз в костях и лимфоузлах. Если при раке груди отсутствуют метастазы, то смертность составит 15-20%. При увеличении их количества и вовлечении в процесс лимфатических узлов, процент выживаемости будет снижаться.
Если обнаруживается рак молочной железы 3 степени, продолжительность жизни может составить и более 10 лет в случае комплексного лечения. Если борьба начата на ранних этапах и включает в себя хирургическое лечение, химиотерапию, лучевую терапию, то есть неплохие шансы на стойкую ремиссию заболевания при третьей стадии.
Рак молочной железы 4 степени имеет самый высокий процент смертности из-за тяжести состояния пациентов. Опухолевые клетки распространяются по организму, образуются метастазы и поражаются другие органы. На этом этапе помочь прожить еще несколько лет может только мощная комплексная терапия, включающая в себя и химиотерапию, и облучение, и оперативное вмешательство.
Пациентки, прошедшие лечение от рака молочной железы и достигшие стойкой ремиссии, не могут считаться до конца здоровыми. После рака за женским здоровьем нужно будет следить в два раза тщательнее. Есть огромное число женщин, проживающих счастливую жизнь, несмотря на такое испытание.
источник
В октябре по всему миру прошли информационные кампании по поводу рака молочной железы. Как болит при онкологии и нужно ли начинать скрининг, если ничего не беспокоит? «Правмир» записал реальные истории женщин о борьбе с раком груди и взял комментарий у специалиста.
“Эта бодренькая старушка сказала, что у меня рак”
Анна, 42 года, на момент постановки диагноза — 38 лет
Узнала о диагнозе я в 2014 году. До этого три года была на учете у маммолога: он наблюдал фиброзно-кистозную мастопатию. Каждые полгода я приходила к врачу — меня осматривали, делали УЗИ, говорили пропивать определенные препараты. Все рекомендации я выполняла в обязательном порядке.
Новообразование находилось в нетипичном месте — в дополнительной дольке молочной железы, почти под мышкой, за грудью. Как-то не хотели на него обращать внимание. За три месяца до того, как мне поставили диагноз – рак молочной железы IIIC стадии — я была на приеме у известного врача. Объяснила, что меня беспокоит, он посмотрел УЗИ, все обследования, сказал, что с фиброзно-кистозной мастопатией живут 95% женщин, рекомендовал пропить курс лекарств, сделать пункцию в своей поликлинике. Дообследоваться на месте не предложил.
Я ушла, а дискомфорт — как выяснилось позже, от этой опухоли размером с фасоль — нарастал, я уже не могла спать на том боку, пошла в районную поликлинику.
Маммолог, осмотрев меня, сказала:
Такое впечатление, что это что-то плохое, давай-ка сразу пункцию сделаем.
Через 10 дней эта бодренькая старушка озвучила, что у меня рак, и надо незамедлительно начинать лечение.
Из ее уст это не звучало как-то трагично. Но, провожая меня из кабинета, она добавила:
Деточка, где же ты так долго гуляла?
Я сразу пошла вставать на учет в онкодиспансер. Три недели я ждала очереди, а в регистратуре никто не подсказал, что при первичном обращении по направлению с уже установленным диагнозом я имею право получить консультацию онколога в течение пяти рабочих дней. В тот период у меня не было финансовой подушки, чтобы обследоваться платно.
Анна
Химиотерапия длилась около четырех месяцев. На нее был хороший отклик, затем сделали полную мастэктомию — удалили грудь и лимфоузлы, через пару месяцев был курс лучевой терапии. Весь цикл лечения пройден, впереди пять лет гормонотерапии. По истечении этого времени, на основании результатов лечения, химиотерапевт даст дальнейшие рекомендации.
Сейчас я живу обычной жизнью. Нахожусь в процессе реконструкции груди, причем так получилось, что реконструктивную операцию делали день в день с первой операцией. Но с интервалом в три года. Изначально, я не планировала делать восстановительную пластику, меня не смущало, что нет груди, у меня не было ограничений, я могла ходить в спортзал, заниматься танцами и йогой, нормально себя чувствовала, грудь небольшая — не было видно асимметрии. Но соблазнилась на реконструкцию, потому что многие из моего окружения начали делать такую пластику — девчонки ходили очень довольные, глаза блестели. И я пошла за компанию — была только на одной консультации у хирурга и сразу решилась.
После лучевой терапии я долго восстанавливалась — после радикальной мастэктомии осталось минимальное количество ткани, которая еще ощутимо пострадала после лучей. Я даже не представляла, что можно будет что-то с этим сделать. У меня была просто впадина на месте груди, ребра, обтянутые кожей. Но доктор как-то совершил волшебство. Уверена, результат будет лучше, чем до начала лечения!
Потом я познакомилась с программой «Женское здоровье», стала в качестве волонтера посещать больницу, вскоре меня пригласили на работу в программу и я стала координатором. Мы общаемся с женщинами, которые недавно узнали о своем заболевании и только вчера сделали операцию на груди. Не вмешиваясь в план лечения, мы делимся своим опытом, отвечаем на вопросы, на которые может ответить только тот, кто пережил рак груди.
Личная жизнь? Мой семейный статус не изменился, но я думаю, что все впереди. Поклонники есть, но близких отношений нет, и это не зависит от того, была ли операция. Вовсе нет. Пока нет человека, с которым в горе и в радости я буду счастлива так же, как счастлива сейчас.
Но скажу вам, за четыре года жизни с онкологическим диагнозом я многого насмотрелась и наслушалась. Несмотря на то, что на дворе 21 век, мифы по поводу рака и табуированность темы еще встречаются. Много заблуждений и непонимания этого диагноза — не только среди обычного населения, но иногда и медперсонала.
После приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог
Марина, 48 лет, на момент постановки диагноза — 45 лет
У меня появилась шишка. Поначалу она то исчезала, то появлялась. Я закрутилась, заработалась, куча событий во всех сферах жизни, просто шквал какой-то, и мне стало не до этого. Потом я поняла, что я странно себя чувствую и очень сильно устаю. Знакомая гомеопат посоветовала провериться – я еще погуляла, были трудности в семье, но в конце-концов записалась на прием к маммологу.
За день сделали все базовые анализы, платно.
Результата биопсии надо было ждать неделю, но снимки доктор видел, я спросила напрямую – скажите честно, что вы думаете. Он посмотрел, говорит: молодец, что пришла, наш пациент. Биопсия все подтвердила.
Были понятные шаги – один за другим. Первой была операция, операционная гистология совпала с первичной. Расписали план лечения. Вкатили по полной программе восемь химий, лучевая терапия. С момента диагностики до того, как все закончилось, прошёл год.
Пока я сдавала анализы, я работала. После операции была на больничном месяца четыре. За это время договорилась об изменении графика — я работала удаленно, в офис приезжала, когда могла. Здесь, спасибо моему работодателю, они пошли навстречу и поддержали – посмотрели, какие сегменты я в этом состоянии могу закрывать, и так мы продолжали работать.
Сейчас я уже три года принимаю гормонотерапию — это часть моего лечения, мне пить ее еще несколько лет. Да, жизнь стала другой. Друзья — кто-то отсеялся, это стандарт, обычная история. Члены семьи есть разные, ближайшие — поддержали во всем, а кого-то я не стала информировать. Так получилось, что брак распался до диагноза. Я много всего переосмыслила, после приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог.
За несколько лет до всей этой истории мне в руки попала книга Яны Франк – художницы и иллюстратора, семья которой из Узбекистана уехала в Германию. Она заболела раком — была тяжелейшая история с кишечником, она выбралась из всего этого и рассказывала о себе и лечении. В Германии в план лечения входят сессии с психологом, и если человек отказывается, его лишают страховки – потому что это значит, что он не хочет лечиться.
Работа с психологом – это серьезный, очень важный этап реабилитации, и я очень надеюсь, что это когда-нибудь будет у нас.
Я не ощущала ничего в груди, но при обследовании кишечника нашли опухоль
История 3. Ирина, будет 47 лет, на момент постановки диагноза — 42 года
В какой-то момент я почувствовала, что чем-то болею: как будто что-то со мной не так, я уставала. Я пошла к терапевту — анализы нормальные, все хорошо. И тогда я почему-то решила, что у меня рак, и пошла к онкологу за деньги.
Первый онколог сказал: расслабься, все хорошо. Второй онколог меня пощупал, в том числе и грудь, сказал, что ему не нравится мой кишечник. Вот в процессе обследования кишечника, на КТ, и нашли опухоль в молочной железе. Но я не ощущала ничего в груди.
Диагноз был поставлен в конце года, и мне сказали, что процесс получения квоты будет длительным. Начитавшись всего, я решила лечиться платно. Когда пришла гистология и иммуногистохимия, врачи решили, что рак не такой агрессивный, и начали с операции. Но когда стали пересматривать материал после операции, оказалось, что рак не такой простой.
Начали делать химию – я прошла четыре курса, до сих пор прохожу гормональную терапию. Еще мне сделали овариэктомию (операция по удалению яичников), когда анализы более-менее пришли в норм, мне стало полегче.
Я хотела второго ребенка. Врач сказал:
Тебе 42, когда ты закончишь пить таблетки и можно будет рожать, тебе будет 47, ну куда уже, зачем?
Я подумала-подумала, и правда – я согласилась на вторую операцию достаточно быстро.
Диагноз мне поставили 20 октября, операция была 17 ноября, а химию я закончила 12 февраля. Вторая операция была в конце мая. В общей сложности семь месяцев. Сейчас каждый день в определенное время я пью таблетку — делать так нужно в течение 10 лет, я пропила уже 4 года. Обследования сначала были раз в три месяца, потом — раз в полгода, сейчас — раз в год.
Жизнь стала немножко другой. Из плюсов: полностью изменилась моя профессиональная направленность, болезнь привела меня в сферу, про которую я даже не думала. До диагноза я работала заместителем директора крупной компании, а сейчас я научный сотрудник в учебном заведении. Мне это нравится, первая работа — это работа для денег, а это — работа для себя. В семье сказали: главное, чтобы тебе было лучше.
Мы с мужем почувствовали, что мы вместе и более сильные. Это испытание, но оно было нами пройдено. Наши отношения перешли на другую стадию, стали лучше.
Изменилось внутреннее ощущение себя, но произошло это не быстро. Я не скажу, что сразу была оптимисткой, я плохо себя чувствовала физически, у меня были психологические проблемы из-за переживаний, а потом в какой-то момент все изменилось, не сразу. Люди вели себя по-разному, с некоторыми знакомыми и друзьями мы стало общаться намного меньше, но появились другие.
Рассказывает врача-рентгенолог, консультант программы “Женское здоровье” Ольга Пучкова:
В области молочной железы боль может по нескольким причинам:
– Межреберная невралгия – самая распространенная ситуация. У женщины заболело справа – ныло-ныло и прошло, снова начало ныть, потом снова прошло. Это боль, связанная с позвоночником и ущемлением нервных окончаний в нем.
– Циклическая масталгия — боли предменструального характера. Боли, связанные с молочной железой циклически и функционально, всегда симметричны и касаются обеих желез, клетки одни и те же. Не бывает такого, что только в одной железе есть неприятные ощущения, а в другой нет. Начинаются после овуляции, у кого-то могут быть за две недели до менструации, у кого-то — за два дня, но всегда – после середины цикла.
– Третий вариант — боль, связанная с прорастанием опухоли в нерв. Такая боль постоянная, выраженная, не проходящая вообще. И это большие размеры опухоли, ее сложно с чем-то спутать, и уже есть определенная клиническая картина.
Есть крупные, серьезные исследования, доказывающие, что скрининг при раке молочной железы эффективен. Самые большие программы запущены в Финляндии, Швеции и Голландии и показывают результаты снижения смертности на 50%.
В Финляндии и Голландии скрининговый возраст 50-69 лет, в Швеции — 40-69 лет. В этих странах нет однозначной концепции относительно того, когда начинать скрининг и об интервале между обследованиями. В Швеции принято обследоваться раз в год с 40 до 55 лет и раз в два года, начиная с 55 лет. Они объясняют это биологией рака и возрастом — чем моложе пациентка, тем агрессивнее рост опухоли, поэтому интервал обследования короче.
В Финляндии скрининг раз в два года, в Голландии сейчас обсуждается включение в скрининг женщин с 40 лет.
Если у женщины нет никаких жалоб, ее ничего не беспокоит, то никакие обследования ей не нужны. Дело в том, что у обследования есть положительный результат — выявление рака на ранней стадии, когда он не угрожает жизни, а есть отрицательный — выявление незначительных изменений, которые требуют, тем не менее, каких-то вмешательств — вплоть до биопсии.
Врачи понимают, что до 40 лет вероятность заболеть РМЖ очень низкая, проводить скрининг не целесообразно, а вероятность ложноположительных результатов и выполнения ненужных исследований крайне высока – чего мы пытаемся избегать.
Но если есть жалобы на уплотнение, изменение цвета кожных покровов, формы железы, вытяжение соска или выделений из него – речь идет уже не о скрининге, а о диагностическом обследовании – за один его раунд женщине может быть сделана и маммография, и УЗИ, и биопсия, чтобы подтвердить или исключить проблемы.
Если есть отягощенная наследственность, есть мутации в генах — этим пациенткам раз в год, начиная с 25 лет, делают МРТ с контрастом. Этот скрининг работает в США, Италии и Израиле.
Причиной мастопатии является генетический вариант строения железы, с ним ничего сделать нельзя — это бесполезно и бессмысленно. Плотный фон для рентгенолога – это как облака для пилота, он снижает чувствительность маммографии. Но из-за этого плотного фона мы не призываем чаще обследоваться, возможно лишь добавление УЗИ к маммографии для этих женщин.
Женщина же должна знать, что вариант строения ее железы – такой, он не требует приема никаких препаратов. Распространено назначение «Мастодинона», но этот препарат работает при предменструальной боли, он не рассасывает кисты, фиброзножелезистая ткань никуда не девается – это утопия.
Поэтому если женщину ничто не беспокоит и не болит, она просто живет с этим и регулярно обследуется. На мой взгляд, лучше раз в год, хотя единого мнения на этот счет нет.
источник
Октябрь объявлен международным месяцем борьбы против рака груди. Ася Чачко поговорила с женщинами, столкнувшимися с этой болезнью. Первая героиня цикла, мать десяти детей Светлана Кузьменко, рассказала, почему онкобольные — самые счастливые люди
Я мама большой семьи: десять детей, из которых семеро приемные. Я шла к тому, чтобы создать такую семью, долго и осознанно. И болезнь, как ни странно, дала мне силы.
Десять лет назад у нас с моим любимым мужем уже родились две дочки и сын, и мы стали ходить от церкви волонтерами в школу-интернат. Мы не бизнесмены и не миллиардеры — обычная российская провинциальная семья. Я тогда работала в бригаде, занималась отделкой квартир, а муж всю жизнь работал с сантехникой. Покупать детям в интернат дорогие конфеты мы, конечно, не могли, и я пекла пирожки. Каждую субботу заводила десять литров дрожжевого теста и лепила по триста пятьдесят штук. Очень хотела хоть как-то передать им ощущение домашнего тепла. Еще мы играли с детьми в спортивные игры, в эстафеты, иногда брали их к себе домой, возили гулять в парк. Мы наблюдали жизнь детей не только по праздникам, а каждый будний день и видели внутри них пустоту: интернатские подростки — это волчья стая, где каждый пытается выжить. Хотя материальная обстановка там вполне хорошая — лучше, чем во многих провинциальных семьях. Подружка сказала: «Успокойся, это просто киста, приложи пуховой платок, и от тепла все рассосется» Твитнуть эту цитату Они одеты, обуты и не голодны — им банально не хватает любви. Поэтому часто эти дети растут потребителями и живут от праздника до праздника, когда приезжают спонсоры. Наблюдая за ними, мы с мужем поняли, что, если мы хотим реально помочь кому-то, лучше взять ребенка себе. И мы решили усыновить сразу четверых братьев, поскольку у таких детей шансы быть усыновленными очень невелики.
Я пошла в органы опеки. Очень хорошо помню первый разговор с их сотрудницей: «У тебя что, своих детей нет? Трое? Ты что, сумасшедшая, это дети от пьяниц, алкоголиков и проституток, — ты не понимаешь, с чем связываешься», — сказала мне та женщина. Я стала ей объяснять, что мы христиане, у нас хорошая непьющая семья, и мы просто хотим помочь. «Если вы такие добрые, организуйте приемную семью». Я спросила, что это? Но она только ответила: «Захочешь — узнаешь». Я шла домой и плакала.
Интернета тогда не было, так что я всю информацию собирала по знакомым и друзьям. Когда уже были готовы все документы на усыновление четверых детей, я обнаружила у себя в груди шишку. Подружка сказала: «Успокойся, это просто киста, приложи пуховой платок, и от тепла все рассосется». Я несколько раз делала такие примочки, но в итоге только навредила, — под мышкой выскочила еще одна шишка. И тут я побежала в больницу. Гинеколог сразу отправила к маммологу, а тот на УЗИ и в онкологию. Диагноз поставили быстро — рак молочной железы. Мне все казалось, это не со мной происходит. Я очень активный человек, у меня был свой мотоцикл, скейт, я никогда ничем не болела. Даже свою группу крови не знала, в больнице лежала только в роддоме.
Врач, не глядя мне в глаза, говорит: «Деточка, у тебя все не очень хорошо. Нужно отрезать всю грудь и как можно быстрее» Твитнуть эту цитату Помню, как пришла в больницу за анализами, и врач, не глядя мне в глаза, говорит: «Деточка, у тебя все не очень хорошо. Нужно отрезать всю грудь и как можно быстрее». Это было как гром среди ясного неба. Знаете, когда я была молодой, то всегда считала, что грудь мне только мешает. Подростком я играла нападающей в футбол и утягивала грудь эластичным бинтом, чтобы она не тряслась при беге. И по характеру я скорее пацанка. И вдруг в тридцать шесть лет я стала осознавать, что грудь — это что-то важное для женщины. Я смогла задать врачу только один вопрос: «А что там будет?» Помню, как она подняла на меня глаза и сказала: «Рубец». Это было 1 декабря 2010 года. 6 декабря меня положили в больницу.
Я спросила у мужа, что же делать с усыновлением. Он ответил, что пока что эта тема закрыта. Документы на усыновление действительны в течение двух лет.
16 декабря у нас с мужем было пятнадцатилетие свадьбы. До болезни мы думали отметить в ресторане. Но я лежала в больнице после операции и не знала, останусь ли в живых. Накануне я сказала мужу, чтобы он ни в коем случае не оставался один, — это ненужная жертва. Ночью поднялась температура, я не могла заснуть. Я спрашивала у Бога: «Почему это со мной случилось? Что я сделала не так?». Наверное, этот вопрос задают себе все люди, пережившие рак. Я стала пересматривать всю свою жизнь. Стала вспоминать, что до операции мечтала о своей машине. Я смотрела на женщин в норковых шубах и думала: «У кого-то все есть. А я сейчас возьму еще детей, и у меня будут только кастрюли, сопли и уроки. Нужно ли мне это?» Но той ночью все предстало в другом свете. Я очень четко осознала: сегодня ты есть, завтра тебя может не быть. И никому не нужны ни твои машины, ни шубы. Мы себе напридумывали какой-то ненужной мишуры. Я прожила тридцать шесть лет очень счастливо, муж меня никогда не обижал, голос на меня ни разу не повысил, у меня очень добрые и любящие дети. И мне было не страшно думать о смерти, — я верующий человек. Но мне стало обидно уходить из жизни, зная, что я могла бы еще кому-то помочь. Я могла бы донести еще до кого-то, что жизнь — это подарок, который дается нам даром. Помню, я все вспоминала фильм «Список Шиндлера», эпизод, где герой снимал золотую запонку и говорил: «На нее я мог бы спасти еще одного человека». Я тоже хотела успеть сделать что-то стоящее. Под утро я перестала бунтовать, торговаться с жизнью и смертью. Я все приняла: как будет, так будет. Успокоилась, заснула, а утром почувствовала себя здоровой. Я лежала и смотрела в окно на сосновые ветви, покрытые снегом. Это было как в рождественской сказке.
Утром пришла сестра и сказала: «У нас в коридоре лежат женщины после операции, которым не хватает места в палате. Вы орловская, местная, может, вас выписать? А к нам будете приезжать на процедуры». Соседки по палате стали возмущаться: «Что за безобразие? Нас тут со швами выкидывают!». А я чуть польку-бабочку на радостях не сплясала и поехала домой.
Я спрашивала у Бога: «Почему это со мной случилось? Что я сделала не так?» Твитнуть эту цитату Потом было двадцать пять сеансов облучения и шесть сеансов химиотерапии. Перед процедурами купила парик. До четвертой химии я продолжала работать поваром-кондитером в детском лагере — устроилась туда на лето, чтобы отвлекаться от тяжелых мыслей. Поначалу я стеснялась на работе своего парика: было как-то нелепо надевать поверх него поварскую шапочку. А потом плюнула, при всех брала трехлитровую банку, переворачивала ее, надевала парик на банку и поварскую шапочку на голову. И говорила при этом: «Лучший повар — это лысый повар!» Надо мной все угорали и очень хорошо ко мне относились.
После четвертой химии я совсем ослабла. На третий этаж я поднималась минут по пятнадцать, задыхаясь. Я думала, что мне ничего не помогает, и я умираю. Однажды на приме у онколога я увидела рекламу группы взаимопомощи «Женское здоровье». Я набрала номер и с первых минут разговора почувствовала, что на том проводе женщина задает мне очень точные и правильные вопросы. Со мной разговаривал человек, который сам через все это прошел. Это было невероятно воодушевляюще. Я пришла в группу и увидела там пятнадцать женщин, каждая из которых через все это прошла. Кто-то тоже был в парике, кто-то с коротенькими отрастающими волосиками. Я смотрела на них квадратными глазами и без конца задавала вопросы:«А у меня тоже такие волосы будут?» «Да, точно такие будут, причем кучерявые! Вырастут через три недели после последней химии». Одной женщине я призналась: «Я не знаю, что со мной, я еле ноги переставляю. Я, наверное, умираю». А она говорит: «Света, да это лейкоциты у тебя упали. Это значит, что химия делает свое дело. Это очень хорошо!»
Семья Светланы Кузьменко. Фото: из личного архива
Помню, я пришла домой после женской группы и сказала мужу. «Паш, если после лечения я проживу хотя бы еще пять лет, и мы не возьмем детей, я буду каждый день жалеть об этом и чувствовать, что эти дни прожила бесполезно». И муж меня поддержал. Я прошла еще две химии, и мы позвонили областному координатору опеки. Спустя несколько месяцев мы взяли двух братьев. Спустя чуть меньше года после первого усыновления взяли еще троих братьев. А в марте этого года — еще двух братьев. И у нас уже готовы документы на одну девчонку.
Одной женщине я призналась: «Я не знаю, что со мной, я еле ноги переставляю. А она говорит: «Света, да это лейкоциты у тебя упали. Это значит, что химия делает свое дело» Твитнуть эту цитату Нам все говорили: «Вы что, с ума сошли? Зачем вам столько нужно?» Я тоже первое время сомневалась и думала: «Все равно не солнце, всех не обогрею». И на 5800 рублей, которые дает государство на ребенка, невозможно и накормить, и одеть, и мир показать. Я понимала, что вряд ли еще когда-нибудь в жизни мы съездим на море, в машину мы уже не влезем. Но и отказаться от мысли о детях не могла. Мужу в конце концов надоело смотреть на мои мучения, и он сказал: «Бог не оставит. Мы хуже жить не будем. Мы всех берем».
У нас очень крепкая и дружная семья. Есть мнение, что из приемных детей все равно вырастут волчата. Ничего подобного. Дети очень быстро воспринимают ласку и любовь и под их влиянием сильно меняются. Мы вытянули всех на уровень общеобразовательной школы, дети хорошо учатся, у всех светлые головки. Все занимаются в музыкальной школе и здорово поют. У каждого из наших детей есть велосипед, пускай старенький, но свой. Однажды фонд «Расправь крылья» отправил нас всех на море в Феодосию. Сережка, сын, увидел море первый раз в жизни, расплакался и сказал: «Мам, спасибо!». На самом деле, это огромное счастье, когда ты кому-то можешь что-то дать.
Не знаю как, но мы справляемся. Муж работает. Я покупаю продукты на оптовых базах, на зиму делаю много заготовок, закрыла шестьдесят пять трехлитровых банок помидоров, сорок банок огурцов и сто восемьдесят литров яблочного сока. Ребята помогают. Я продолжаю ходить в женскую группу — черпаю оттуда силы. Кто-то из мудрых сказал, что онкобольные — самые счастливые люди. У нас есть возможность остановиться и переоценить пройденный путь, сделать ревизию своей жизни. Теперь я знаю, что каждый день может быть последним, и думаю: а что еще я могу сделать? Что я могу дать? Я очень хорошо теперь знаю, что мы не вечны. Но это не чувство обреченности — это чувство реальности. Раньше были иллюзии, что все в моих руках, и молодость будет долгой. Нет, так не будет. Поэтому живите сегодня и делайте, что можете сделать сейчас. И я думаю, что если с вами случился рак, что-то в жизни будет лучше.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!
источник
Диагноз мне поставили не сразу. У меня отягощенная наследственность: раком болела мамина сестра, бабушкина сестра. Они, к счастью, выздоровели.
Когда у меня обнаружили в груди уплотнение и врач сказал, что это просто нормальные возрастные изменения, я почувствовала беспокойство и продолжила обследование. Поэтому, когда через два месяца мне поставили диагноз «рак молочной железы», я уже была к нему внутренне готова.
Меня испугало, что лечение продлится долго, минимум полгода. Что я выпаду из своего активного образа жизни: я занималась спортом, у меня сын-спортсмен.
Но самый большой шок испытала, когда мне сказали, что отрежут грудь. Полностью, без вариантов. Вот в этот момент меня переклинило, я сказала мужу, что вообще не буду лечиться.
Я была уверена, что вылечусь, потому что есть пример выздоровевшей тети. Но грудь для меня — символ женственности, и потерять ее было страшно.
В итоге муж нашел врачей, я получила направление в Москву, где мне сделали операцию с реконструкцией. То есть удалили молочную железу подкожно и поставили импланты. Это удалось, потому что у меня была самая ранняя стадия.
Химиотерапию я переносила достаточно тяжело. Не знаю, с чем это связано — с моим организмом или с препаратами.
Когда меня спрашивают, чего ожидать от «химии», я говорю — ничего. Потому что каждый переносит ее по-своему. Кто-то сразу выходит на работу: «прокапались», день полежали, наутро — в офис. Я лежала по 3—5 дней, просто не могла встать с постели, было очень тяжело.
Сейчас существуют препараты, которые снимают побочные эффекты. Но только врач подскажет, как именно их облегчить. Я могу посоветовать разве что настраиваться на лучшее и быть внимательной к себе.
У меня были длинные волосы. Когда они «посыпались», я поняла, что не хочу их собирать с подушки или делать стрижку. Попросила дочку, чтобы она меня побрила, мы даже с ней сняли это на видео и выложили ролик в соцсеть.
Ничего страшного в этом я для себя не видела. Не боялась шокировать публику, не покупала парик, иногда крутила себе чалму. Однажды я приехала к сыну на тренировку, и охранник на проходной не хотел меня пускать внутрь. Спрашивал, куда я и к кому. Попросил показать документы. Это было смешно.
Мне кажется, более болезненно отреагировал муж: он плакал, когда я побрилась.
Для меня же это было символично. Вообще, мне кажется, когда женщина хочет что-то изменить, она делает стрижку. Вот я эти волосы ритуально сожгла с молитвами о выздоровлении.
Я быстро прошла все этапы от отрицания до принятия своей болезни. Спокойно принимала все тяготы химиотерапии, потому что у меня была цель — выздороветь.
И когда вылечилась, закончила последнюю капельницу, наступил этот страшный момент апатии, когда вроде бы все хорошо, но словно находишься в каком-то вакууме.
Это состояние длилось несколько месяцев, потом я пошла к психологу. С его помощью я и справилась с чувством полной бессмысленности. Не знаю, в какой момент оно прошло. Я просто посмотрела на свою жизнь со стороны. Увидела, что все-таки, даже если не ради себя, мне есть ради кого жить.
Очень поменялись отношения с мужем. Честно говоря, до диагноза мне показалось, что я с ним разведусь, что он мне чужой человек, что он меня не понимает. Что мы прожили 16 лет вместе и уже давно не родные, нас ничего не связывает.
Болезнь поменяла отношения, мы смотрим друг на друга иначе. Психолог мне помогла увидеть, что муж — не преграда к моему личностному росту, а он — мой ресурс, помощь и поддержка. Он везде ходил со мной, удивляя врачей. Когда было совсем плохо, он держал меня за руку. После операции двое суток просидел рядом.
Благодаря психологу я теперь не делаю ничего, если не хочу. Я стала проще относиться к быту. У меня был синдром отличницы, я считала, что все должно быть идеально. А потом поняла: не должно! Идеального вообще не бывает.
Мне было безумно сложно просить о помощи. Всегда думала, что просить — это унизительно. Я раньше таким человеком была: «все сама». Перфекционистка, и коня на скаку остановлю, и в горящую избу войду, и все такое.
Но когда физически оказываешься беспомощной, когда лежишь в кровати после химиотерапии, то просто не можешь обойтись без помощи.
Еще мне очень помогли разговоры с батюшкой в церкви. Он мне сказал: просить мешает гордыня. Просить — это не плохо, это хорошо, это нужно. Когда мы просим, то даем возможность другому человеку оказать нам помощь. Ему становится понятно, как именно он может помочь.
Я всегда думала, что просить — это унизительно. Но оказалось, это не так.
Очень помогли близкие, тетя, подруги. Некоторые знакомые звонили моему мужу и плакали. Но не надо этого делать. Если хотите поддержать заболевшего раком, нужно просто позвонить, сказать, что все будет хорошо. Слезы и жалость нужны меньше всего.
Люди, сталкиваясь с таким диагнозом близких, почему-то думают, что все должно поменяться, мир рухнет. Нет, можно вести обычный образ жизни. Более того, важно как можно больше в него вовлекать заболевшего человека. Я, например, ходила с подругой в театр, потому что очень его люблю.
Нужно находить повод для радости. Лечение длится минимум полгода, можно наконец заняться тем, на что раньше не хватало времени: выучить иностранный язык, научиться шить или вязать.
То есть максимально стараться разнообразить жизнь, не делать из болезни культ.
После операции меня сразу отправили к реабилитологу, который показал набор упражнений для рук, чтобы их разрабатывать. Они простые, но нужно делать их ежедневно.
Было тяжело, казалось, что рука уже никогда не поднимется. Было ощущение, как будто в ней натянуты канаты. Но все наладилось, через три месяца я уже пошла в бассейн. Ходила на лечебную физкультуру у себя в Твери, сейчас уже занимаюсь йогой, стою на голове, никаких ограничений нет.
Нужно заниматься, заниматься и заниматься. Упорно идти к своей цели, чтобы вернуться к полноценной жизни.
Спустя два года после диагноза, лечения и реабилитации я поехала на восстанавливающую программу в Грузию, организованную Благотворительной программой «Женское здоровье». Там с группой женщин, прошедших лечение от РМЖ работали психологи, арт-терапевты, тренеры.
Я смогла отключиться от повседневной суеты, рутины, погрузилась в себя, свои чувства и размышления. И приняла очень важное решение: не соглашаться на повторную операцию на груди, хотя мне и казалось, что она неидеальна, что можно сделать ее лучше.
Я поняла, что не хочу соответствовать стандартам, быть как те женщины с красивых фотографий в Инстаграме. Я поняла, что не хочу больше стремиться к идеалу, его достичь невозможно. Можно бесконечно переделывать себя, и все равно оставаться недовольной. Признаться себе в этом было тяжело.
В этой поездке я окончательно приняла и полюбила себя.
После всего пережитого я поменяла профессию. Я бухгалтер по образованию, и когда-то мечтала быть парикмахером, но мама сказала, что это не профессия, нужно что-то более практичное. Противился и муж. Сказал: я не хочу, чтобы ты трогала чужие головы.
А сейчас я стала мастером депиляции, и это мне безумно нравится. Я люблю работать с людьми, общаться, мне нравится, когда женщины видят результат, у них загораются глаза, они выглядят счастливыми.
Мне кажется, более позитивной, чем сейчас, я не была никогда. Я настолько наполненная, счастливая. Я вернулась в спорт. У меня стали лучше отношения с мужем, очень повзрослели дети.
Мой главный совет женщинам с РМЖ — верить, что ты будешь здорова. И верить в свои силы. Тогда они непременно появятся, чтобы все это преодолеть.
Благодарим Aviasales за помощь в подготовке материала.
источник