Онкобудни рак молочной железы истории

В нашем журнале мы уделяем много внимания такому серьезному заболеванию, как рак, причем разным его видам. Мы не раз писали о том, для кого эта зараза представляет особую опасность и как ее избежать. Сегодня наши эксперты расскажут о раке молочной железы с разных сторон: здесь и истории из жизни, и красноречивые цифры, и советы врачей. Как же в России обстоят дела с лечением этого страшного недуга?

Сегодня рак молочной железы – проблема не только медицинская, но и социальная. Только представьте: ежедневно 47 детей остаются без матерей, которых забирает рак. В России уровень смертности от этого вида рака в 2 раза выше, чем в Европе. Есть над чем задуматься…

Татьяна Черторицкая
председатель общероссийской организации «Женский конгресс», Москва

Рак и жизнь: что сильнее?

– Много лет назад, когда работа «Женского конгресса» была на самом начальном этапе, в поисках работы к нам пришла девятнадцатилетняя девочка. И рассказала страшную историю хорошей и благополучной семьи: мамы, папы и троих детей. Почти 5 лет назад мама перенесла операцию, которую сделали сразу после того, как врачам удалось вовремя диагностировать рак молочной железы. Женщина оправилась, чувствовала себя хорошо. И вдруг – все началось сначала… Врачи отказались помочь, любящий муж занял деньги и увез жену в Израиль. Через год женщина умерла, и теперь девочка, старшая дочка, должна помогать отцу растить младших братишек. Я спросила, почему ее мама умерла, ведь операция прошла успешно. К сожалению, таких невероятно страшных историй много. Женщине было назначено правильное лечение, но почему-то те лекарства, которые она должна была получать от государства и принимать в течение 5 лет, она получала всего 3,5 года. Врач говорил, что прием препаратов уже не обязателен, и не назначил поддерживающую терапию. На самом деле это вина не только врача, но и всей нашей системы – женщина не попала в определенную финансовую квоту по предоставлению лекарств. А этого врача тоже контролируют, проверяют, как он распределяет финансовые средства. Но разве можно сравнивать необходимые на лечение денежные средства с теми, которые государству впоследствии будет необходимо выделять семье, которая потеряла маму.

Россия – женская страна. Но не столько по количеству женщин (их в России на 2–3 миллиона больше, чем мужчин), сколько по своей сути. Россия – Родина-мать! Но, к сожалению, женскому здоровью в нашей стране уделяется не самое большое внимание. А ведь во многом именно женщина отвечает за нравственное состояние и воспитание общества, а значит, и за будущее всей страны. Считается, что здоровье мужчины тоже в руках женщины.

Дмитрий Борисов
председатель Общественного совета по защите прав пациентов при управлении Росздравнадзора по Москве и Московской области

Здоровье женщины – в ее руках

– Существует более 15 разновидностей рака молочной железы. Сегодня каждый из них возможно диагностировать на ранней стадии, а значит, и вовремя сделать операцию, спасти жизнь. Кроме того, если человек пережил пятилетний рубеж после операции – можно говорить, что он здоров. Но эту границу у нас переступают только 57% женщин. И этот показатель ухудшается год от года. А в европейских странах и в Америке этот показатель равен 90%. Люди выздоравливают и продолжают счастливо жить с этим диагнозом. К сожалению, сейчас в России врачи, в частности онкологи, стали «бухгалтерами» и вынуждены при назначении рецепта считать, впишется ли он в бюджет, хватит ли отведенных средств. А все должно быть совсем наоборот: профилактика и лечение онкологических заболеваний – приоритетное направление в медицине. Особое внимание необходимо уделять тем видам рака, которые можно обнаружить на ранней стадии и на этом же этапе эффективно лечить.

Мы очень мало знаем о раке, поэтому он всегда является нежданным гостем

Есть решение:

Наше здоровье – в наших руках. Каждая женщина просто обязана оберегать себя от рака. Старайтесь каждые полгода ходить на прием к маммологу. При появлении болей в груди, уплотнений или опухолей незамедлительно обратитесь к врачу и сделайте УЗИ. На ранних стадиях любой вид рака молочной железы излечим!

Рашида Орлова
профессор кафедры онкологии Санкт-Петербургской медицинской академии

– Рак молочной железы – заболевание, хорошо поддающееся лечению. Тем не менее пятилетняя выживаемость женщин с данным диагнозом в нашей стране почти в 2 раза ниже, чем в развитых странах. И причина такой ужасающей российской статистики не столько в поздней диагностике, сколько в том, что основная масса больных из-за недостаточного государственного финансирования не получает необходимого и установленного международными стандартами лечения. В России современные высокоэффективные препараты доступны далеко не всем, врачи вынуждены использовать старые дешевые схемы, которые не гарантируют наилучший результат лечения. К сожалению, говорю это как уже много лет практикующий врач, не всегда наши знания и наши желания совпадают с нашими возможностями. Порой врач знает, какое лекарство необходимо назначить, но не может этого сделать, потому что государственных средств не хватает. И сказать больному название препарата врач не может, потому что в настоящее время онкопациенту запрещено самостоятельно покупать препарат. В данной ситуации врач как между двух огней: либо нарушает закон, либо – свои моральные принципы.

Основное решение проблемы – раннее выявление заболевания. Но чем лучше работает система скрининга, тем больше количество больных. Врачи должны быть готовы их лечить и лечить правильно. Ведь не существует отдельных, российских, стандартов лечения раковых заболеваний. Есть методы, взятые в мировой медицинской практике за основу. Женщине всегда помогают 3 специалиста: хирург, химиотерапевт и радиолог. Мы, врачи, призываем всех женщин старше 50 лет регулярно (раз в полгода) делать маммографию, а моложе 40 – УЗИ-диагностику. Только таким способом мы можем самостоятельно постоять за свое здоровье.

В России сложилась двоякая ситуация с ранней диагностикой рака молочной железы. С одной стороны, очень многие регионы в достаточном количестве снабжены маммографами, но с другой – специалистов, умеющих работать с данными, получаемыми с помощью оборудования, очень мало.

Как противостоять раку

1 Проводить скрининг и раннюю диагностику заболевания.
2 Правильно определять стадию и делать прогноз течения заболевания.
3 Ввести и придерживаться единых стандартов лечения.
4 Получать адекватное финансирование со стороны государства.

Внимание: без проведения профилактического послеоперационного лечения все усилия по выздоровлению больной раком молочной железы напрасны. А если пациентка прооперирована на ранних стадиях и проведено системное лечение, она вылечена.

Галина Корженкова
онколог-рентгенолог, старший научный сотрудник РОНЦ им. Блохина, эксперт Благотворительной программы Avon «Вместе против рака груди», к.м.н.

Рак в вопросах – ответах

? Как не упустить момент

– Регулярно посещайте врача-гинеколога – специалиста в области заболеваний молочных желез (не реже одного раза в 1–2 года). Регулярно проводите самообследование (прощупывание. – Ред.) молочных желез (не реже одного раза в месяц).

Женщинам моложе 35 лет, а также женщинам во время беременности и лактации (кормление) необходимо регулярно (даже при отсутствии жалоб) проводить УЗИ молочных желез (не реже одного раза в 3–6 месяцев).

Женщинам старше 35 лет необходимо регулярно (даже при отсутствии жалоб) проводить маммографические обследования (не реже одного раза в 1–2 года).

? Зачем нужно делать самообследование молочных желез

– Это метод, позволяющий контролировать состояние молочных желез в интервалах между посещениями гинеколога. Самообследование необходимо проводить систематически в первой половине месячного цикла на 2–3-й день после окончания менструации.

? Есть ли предрасположенность к раку груди

– Не все случаи рака обусловлены наследуемыми мутациями, а склонность к заболеванию не всегда передается по наследству. Это может определить только специалист. Желательно, чтобы решение о целесообразности генетического обследования принималось онкологом после тщательного изучения родословной. Необходимо подумать об обращении к врачу-генетику и о возможности генетического тестирования себя и своих родственников, имея в семье хотя бы 1 случай заболевания раком молочной железы.

? Что делать девушке, если у ее мамы был рак молочной железы

– Известно, что злокачественные заболевания молочной железы имеют наследственную предрасположенность. Это значит, что у женщин, имеющих родственников по женской линии, страдавших раком молочной железы, заболевание возникает несколько чаще, чем у других. Но это вовсе не означает, что рак молочной железы обязательно будет! Необходимо следить за своим здоровьем, регулярно посещать врача (гинеколога, эндокринолога, маммолога-онколога) и проводить дополнительные обследования, такие как УЗИ, маммография. Также необходимо встать на учет у онколога-маммолога на 10 лет раньше, чем возраст матери, когда было обнаружено заболевание, а также обратиться за консультацией к врачу-генетику и провести генетическое тестирование.

Внимание: обязательно пройдите УЗИ молочных желез или маммографию, если такие обследования были назначены врачом.

Могут ли особенности характера женщины повлиять на вероятность развития рака груди?
Марина, Москва

Ольга Рожкова
психолог, онкопсихолог, семейный психотерапевт, член правления Ассоциации онкопсихологов, эксперт Благотворительной программы Avon «Вместе против рака груди»

Может, проблема в голове?

– Нельзя говорить о том, что только наличие определенных психологических черт вызывает онкологические заболевания. Ведь рак – это болезнь «многих причин». Но психологический фон может создавать почву для того, чтобы заболевание проявилось (при наличии других причин в жизни человека).

Некоторые психологические особенности онкологических пациентов действительно прослеживаются. Еще во II веке нашей эры римский врач Гален отмечал, что женщины-меланхолики чаще болеют раком, чем женщины-сангвиники. Русские медики в XVII веке считали, что «дальняя причина рака есть долгая печаль». Современные исследования подтверждают, что у пациентов онкоклиник есть сходные психологические черты и установки. По статистике зарубежных ученых, в 75–80% случаев у таких больных выявляется склонность к депрессии, пессимистической оценке жизни, повышенной тревожности, низкой или неустойчивой самооценке. В их жизни часто прослеживается тенденция служения кому-то или чему-то (карьера, научные исследования, политическая идея, семья, любимый человек). Такие люди в жизни чаще всего ставят цели, связанные с потребностями других людей, а собственных чаще всего не сознают.

Еще одна черта – склонность переживать эмоции в себе, неумение открыто выражать враждебность или агрессию. Подавление реакций и чувств, которые могут обидеть окружающих, а также избегание конфликтов приводят к тому, что эта боль блокируется в организме, «разъедает» изнутри.

Все это может создавать почву для развития депрессивных реакций и формировать высокий стрессовый гормональный фон, который начинает угнетать иммунную систему организма. Иммунная система начинает работать с мощными перегрузками и не справляется с защитными функциями. Так постепенно истощается жизненный запас сил и создается возможность для развития онкозаболевания.

Важно:

Рак молочной железы – самое распространенное среди российских женщин онкозаболевание, более 23% от всех видов онкозаболеваний, поражающих прекрасную половину человечества. Будьте внимательны к себе и своему здоровью, не пренебрегайте регулярным посещением врача. Запомните: рак излечим, а раннее его выявление – залог успешной операции и продолжения жизни.

Рак в цифрах

300 тысяч человек ежегодно умирают от онкологических заболеваний.

Каждый день в России 47 детей остаются без матерей, жизнь которых уносит рак молочной железы.

Ежегодно в России более 52.000 женщин заболевают раком груди, более 22.000 – погибают от него.

50% всех пациенток – женщины активного возраста (до 59 лет).

В России каждый четвертый случай заболевания выявляется на поздних стадиях.

источник

В 2018 году Алене поставили диагноз «рак молочной железы». В 33 года девушка прошла через мастэктомию с реконструкцией, 16 курсов «химии», лучевую терапию. Она рассказала Profilaktika.Media о том, почему никто не должен заставлять людей сдавать анализы и об ответственности каждого человека за свое здоровье.

Я родилась и выросла в республике Калмыкия, в небольшом селе. Высшее образование получала в городе Ставрополь. Сейчас я жена офицера и мама четырехлетней Киры. Работаю в детском саду. В феврале 2018 года мне поставили диагноз «рак молочной железы». В данный момент прохожу курс химиотерапии.

Первым этапом была операция — двусторонняя подкожная мастэктомия с одномоментной реконструкцией имплантатом. Почему двусторонняя? Генетический анализ крови показал поломку в гене CHEK2. Поэтому консилиум врачей принял решение о таком объёме хирургического вмешательства. По результатам послеоперационной гистологии выяснилось, что задеты и лимфоузлы. Так что дальнейшее профилактическое лечение было назначено в полном объёме:16 курсов химиотерапии, месяц лучей и гормоны на десять лет.

Как с вами общались врачи? Понимали ли вы, что вам делать и куда идти, когда узнали, что у вас рак? Что вам помогло найти эту информацию?

Врачи со мной общались, как и должны общаться профессионалы. Со мной говорили четко, конкретно и по делу. При этом моим хирургам, низкий им поклон, было очень важно, как я буду выглядеть после операции. Иногда мне казалось, что это была их главная задача.

Химиотерапевт, молодой специалист, с самого первого разговора все четко разложила по полочкам что меня ждёт, в какой момент и что будет со мной происходить. Половину из всех симптомов, о которых слышала, я на себе не прочувствовала. Я переносила химиотерапию с минимумом «побочек». В целом, обо всем, что касается врачей, могу сказать только слова благодарности, потому что мне встречались только профессионалы. Стоит сказать, конечно, что все обследования и лечение я проходила в институте им. Герцена в Москве, поэтому могу говорить только об этом медицинском учреждении.

Где вы брали информацию о том, как искать врача, в какое учреждение обращаться, где пытались узнать о своих правах, о том, какие анализы сдавать, обращались ли за вторым мнением?

Когда я узнала, что у меня рак, просто не было времени думать, что делать. Всю организацию на начальных этапах взял на себя мой муж. Он привёз меня в институт им. Герцена и после этого мне уже не приходилось ничего искать — на все вопросы отвечали врачи.

Где вы искали и ищете информацию о вашем заболевании?

Информацию по заболеванию я получаю только от врачей! Но это сейчас. Конечно, был период, когда я шерстила интернет и всевозможные форумы. И это было самое глупое, что можно было делать, по-моему. Вовремя я поняла, что если есть вопросы, то нужно записать их на листок и задать врачу при встрече.

Что вы делаете каждый день, чтобы не выгорать от процесса лечения, какие конкретные привычки помогают вами?

Я, честно говоря, даже не понимаю, что на это ответить. Лечение онкологии — это долгий процесс, поэтапный. Я сразу знала, какой путь мне предстоит пройти, и просто пошла делать то, что говорили врачи. Ну, разве может быть что-то легче, чем делать то, что тебе говорят? Да, конечно, бывала усталость во время лечения, но я, считая себя здравомыслящим человеком, понимала, что иначе никак. Здесь очень простая философия и нет никаких конкретных привычек или методов. Важно понимать, что лечение рака — это определенный жизненный этап, где только от меня зависит, идти по нему или нет. Не будешь разрабатывать руку после операции, значит, будешь так и ходить с неразработанной, а тут — не будешь лечиться, значит, не будешь жить.

Что вам помогает в ежедневной борьбе?

Мне раньше казалось, что подобное произойти со мной просто не может. Мне вообще до диагноза много что «казалось», теперь не кажется.

Сейчас пришло понимание, что я вообще ничего не решаю, что мне дана жизнь, и эту жизнь я должна прожить. Что жизнь идёт здесь и сейчас и «завтра» не бывает. Есть только сегодня.

Вот это понимание и помогает в ежедневной борьбе. Это понимание называется — вера и я наконец ее обрела.

Что бы вы хотели изменить в Системе здравоохранения и онкологического скрининга?

Не знаю. Лично мне за все время лечения встречались профессионалы своего дела, но истории слышала разные. На федеральном уровне я даже не представляю, что я могу предложить изменить в этой системе. Я могу только обратиться к каждому человеку — больному или здоровому — и сказать, чтобы следили за своим здоровьем сами и учили бы этому своих детей. Только в наших силах научить своих детей, что ответственны за себя только мы сами. Никто, я повторюсь, никто не должен заставлять нас сдавать анализы, вовремя обращаться к врачу и следить за нашим здоровьем. Если каждый из нас научит этому своего ребёнка, то, думаю, и система здравоохранения подтянется. Все начинается с себя.

Самое главное, что я обрела с диагнозом — это вера в бога. Я вообще считаю, что без бога не победить. Может, это покажется кому-то слишком высокопарным, но для меня лично это так. То, что испытываешь при осознанной исповеди в храме, ты никогда не испытаешь при разговорах или молчаниях с близкими, родственниками, друзьями и психологами. Физически и материально мне помогли и помогают (лечение ещё не окончено) все это пережить родные и близкие, семья, друзья и дочь. Без этой колоссальной поддержки было бы в разы сложнее и труднее. А вообще, я считаю, что тем кто рядом сложнее, чем тем кто лечится. Лечение онкологии — это совокупный процесс. Здесь врачи, родные и близкие люди помогают в одной стороне лечения — физической и материальной. А ты сам, точнее, только ты сам ищешь гармонию с самим собой.

К чему вы стремитесь и о чем мечтаете?

Стремлюсь я к полному взаимопониманию и гармонии в своей семье. Для меня это самое главное — быть женой и мамой. Мечтаю стать мамой во второй раз и это моё самое большое желание. В самом начале врачи категорически говорили «нет», а сейчас, когда химиотерапия закончилась, уже относятся к беременности с приставкой «онко» лояльнее. Говорят, через пару лет, если все будет хорошо, можно пробовать.

Назовите ваш самый главный страх, связанный с диагнозом и лечением? Справились ли вы с ним?

Самый главный страх – умереть, конечно же. Справилась ли я с ним? Да. Поверив в Бога.

Советы Алены онкологическим пациентам и их близким

Идти в храм. Советую это и тому, кто заболел, и тем, кто рядом. Исповедуйтесь и причащайтесь и верьте. Это важно.
Стоит знать и всегда помнить — онкология лечится!
Не лезьте в интернет и не читайте форумы. Там нет полезной информации.

источник

Диагноз рака молочной железы является травматичным.

Но сегодня, с коэффициентами выживания до 98%, есть больше оснований, чем когда-либо быть оптимистичным.

В свое время рак молочной железы можно было диагностировать только тогда, когда опухоль была достаточно большой, чтобы видеть или чувствовать.

Теперь его можно распознать — и вылечить — намного раньше, часто до появления каких-либо симптомов.

Важные достижения в области рака молочной железы, диагностики и лечения включают:

Маммография
Хирургические улучшения
Излучение
Химиотерапия
Препараты, ограничивающие эстроген
Генетическое тестирование
Целенаправленная молекулярная терапия

За последние два десятилетия медицинские достижения помогли революционизировать наше понимание рака.

Достижения в диагностике рака молочной железы

С 1950-х годов достижения в области маммографии кредитуются за повышение 5-летней выживаемости при локализованном раке молочной железы, который не распространился с места его происхождения) с 80% до 98%. Сегодня метод маммографии дает наилучшие результаты, на самых ранних стадиях.

На протяжении многих лет для обнаружения использовались следующие методы:

Стандартная маммография — после 1967 года диагностическая маммография завоевала популярность благодаря внедрению оборудования специально для рентгенографии молочных желез. В то время целью маммографии, как и на сегодняшний день для МРТ, был дальнейший анализ аномалий, которые уже были выявлены. Скрининговые маммограммы — теперь рекомендуется для всех женщин возраст которых от 40ка лет и старше — начались в 1980-х годах.

Цифровая маммография. Цифровая маммография появилась в начале 1990-х годов и предложила более подробные изображения и более удобное хранение для будущих сравнений, но она по-прежнему недоступна во многих областях, особенно за пределами городов и крупных учебных больниц. Исследования показывают, что цифровая маммография в основном помогает женщинам моложе 50 лет, у которых есть периоды, а также у женщинам с плотной грудной клеткой. Ткань с относительно небольшим количеством жира может скрыть аномалии в стандартных маммограммах. Для большинства женщин цифровая точность не является более точной, чем обычная маммография, но она примерно в четыре раза дороже и менее подвержена страхованию.

Трехмерная маммография — новая технология, одобренная FDA в 2011 году, трехмерная маммография может дать более четкие изображения с надеждой определить больше видов рака и сократить количество повторяющихся маммограмм в два раза.
Ультразвук — в конце 1970-х годов врачи начали использовать ультразвук, чтобы определить, была ли уже обнаруженная киста твердой или жидкой, что помогло диагностировать рак и рецидивы рака.

МРТ — основательно заработало с 2007 года. Американское онкологическое общество (ACS) рекомендовало ежегодные МРТ для женщин, у которых высокий риск рака груди, но процедура дорогая и доступна только в крупных городах. Ни ультразвук, ни МРТ не могут обнаружить микрокальцификацию, которая иногда является единственным признаком раннего рака. Другой недостаток заключается в том, что МРТ не всегда может отличить рак от доброкачественных (нераспространенных) аномалий, что приводит к большему количеству биопсий — процедуры, используемой для удаления образца ткани (тканей) из подозрительной опухоли.
Клинические обследования груди и самообследования — ACS ранее поощрял ежегодный клинический осмотр груди врачом вместе с самообследованием груди (BSEs). В 2015 году они обновили руководящие принципы, заявив, что больше не рекомендуют клиническое обследование при скрининге рака груди женщинам среднего риска в любом возрасте.

За прошедшие годы были использованы следующие методы лечения:

Хирургические подходы — радикальные мастэктомии — удаление груди, мышц грудной клетки и подмышечных лимфатических узлов — иногда выполнялись еще в XIX веке. В конце 1940-х годов появилась модифицированная радикальная мастэктомия. В 1970-ых, более ограниченный хирургический выбор вошел в использование, сосредотачиваясь на удалении опухоли и небольшого количества окружающей ткани — обычно упоминаемой как «люмпэктомия.» В 1985 году люмпэктомия в сочетании с лучевой терапией оказалась столь же эффективной, как мастэктомия с точки зрения показателей выживаемости, но привела к более высоким локальным показателям рецидивов рака молочных желез.

Радиация. В начале XX века врачи впервые использовали радиацию для уменьшения раковых опухолей.
Химиотерапия — введенная в 1940-х годах, может уменьшить размер опухоли до операции, предотвратить повторение впоследствии и лечить рак, который имеет метастазы, то есть может распространяться за пределы своего первоначального местоположения. Хотя она по-прежнему вызывает побочные эффекты, включая тошноту, истощение и токсичность костного мозга, сегодня химиотерапия гораздо менее суровая, чем в прошлые годы.

Следующие фармацевтические подходы были использованы:

Селективные модификаторы эстрогеновых рецепторов (SERMs) — SERM, такие как Nolvadex (тамоксифен), борются с раковыми заболеваниями, которым необходим эстроген, чтобы расти, ограничивая способность эстрогена проникать в раковую клетку. Было обнаружено, что у женщин высокого риска тамоксифен снижает рецидив и развитие инвазивного рака молочной железы на 50%, если принимать его в течение 5 лет. Тамоксифен представляет собой риск нефатального рака матки; Риск, однако, очень мал. Evista (ралоксифен), похожее лекарство, хотя менее эффективное средство, но в связи с ним не было обнаружено, что оно имеет связанный риск развития рака матки. Ралоксифен не считается заменой Тамоксифена и предназначен только для тех, у кого положительный рак молочной железы с эстрогеном.

Ингибиторы ароматазы. Для женщин в постклимактерическом периоде ингибиторы ароматазы — класс препаратов, который включает Arimidex (анастрозол), Aromasin (экземестан) и Femara (летрозол) — работают путем снижения эстрогена, доступного для раковых клеток, и, как было обнаружено, он более эффективен, чем тамоксифен у женщин постменопаузального возраста и у которых имеется положительный эстроген-рак молочной железы.

Целевая гормональная терапия — Герцептин (трастузумаб) является целевой терапией, которая специфически связывается с конкретной формой рака груди. Он разрушает раковые клетки и затрагивает очень мало здоровых тканей. Герцептин в сочетании с химиотерапией сокращает рецидив HER2 / neu-положительного рака молочной железы на 50%.

Сегодня мы знаем, что здоровое питание, регулярные физические нагрузки, снижение веса и отказ от алкоголя могут помочь женщинам снизить риск рака груди.

Для некоторых женщин выбор образа жизни может быть недостаточным. В конце 1990-х годов наука подтвердила, что определенные варианты (мутации) генов BRCA1 и BRCA2 вызывают до 80% -нового увеличения риска рака груди. Некоторые женщины, которые обнаруживают, что подвергаются высокому риску, принимают решительный шаг, удаляя их груди, а иногда и их яичники, чтобы избежать болезни.

Эксперты согласны с тем, что генетика является следующей границей. Будущие стратегии могут включать генетическое тестирование, чтобы индивидуализировать лечение пациентов и даже методы восстановления или замены вредных генов до того, как произойдет рак молочной железы. Тем не менее, стремительно расширяющиеся медицинские знания могут также вызвать у женщин чувство переполнения, когда они борются с практическими решениями относительно лечения.

Важно помнить, что вы не одиноки. Сегодня выжившие люди, страдающие раком молочной железы, являются мощной силой в нашем обществе благодаря их растущему количеству и наглядности благодаря таким событиям, как Национальная годовая гонка для лечения Сьюзан Г. Комен. Кроме того, группы поддержки рака молочной железы, онлайн-сообщества и другие разработки предлагают якорь женщинам с диагнозом этой болезни.

источник

Я заболела в 2013 году. До этого шесть лет уже лечила маму от того же диагноза — рака молочной железы. Врач меня предупреждал, что я в группе риска, я знала, что особенно пристально должна следить за своим здоровьем.

Каждые четыре месяца обследовалась и думала, что иду на опережение, думала, что даже если что-то найду, то на ранней стадии. Но рак — вещь коварная, которую очень трудно подловить. Он себя на ранних стадиях никак не проявляет.

Когда я узнала о диагнозе, то была к нему морально готова, но все равно это был стресс. Пока врачи выбирают тактику лечения, ты находишься между небом и землей. Ждешь приговор: операбельный ли рак, есть ли у тебя шансы. Мне врач сказал, что операбельный.

Методик много, в зависимости от стадий и видов рака груди. Кого-то начинают лечить с лучевой терапии, потом операция, потом химия. Кому-то химией немного уменьшают опухоль, потом удаляют, потом назначают лучевую. Кому-то целый год делают химию, уменьшают опухоль, только потом ее удаляют и назначают лучи. Методы разные даже при условии одного и того же диагноза, потому что организм каждого индивидуален. Вовсе не обязательно, что каждый проходит операцию-лучи-химию именно в таком порядке, как я. У каждого по-своему.

Надо, чтобы врач и пациент были союзниками. Конечно, пациент, узнав о диагнозе, начинает метаться, искать информацию в интернете, слушать советы некомпетентных людей… Здесь очень важна роль врача. Только когда врачи готовы потратить достаточно времени для того, чтобы донести до больной все нюансы, процесс лечения может идти нормально.

Я не знала, к кому обратиться за помощью. Мне было очень страшно, я сама себя вытягивала из отчаяния, сама все узнавала про заболевание. Но мне помогло то, что у меня был опыт лечения этой болезни с мамой. Я подумала, что другим людям, которые впервые с этим столкнутся, будет очень тяжело. И примерно тогда же впервые возникла мысль о создании волонтерской организации, которая бы объединяла людей, борющихся с этим заболеванием.

Химиотерапия — это постоянные капельницы с очень мощными ядовитыми жидкостями, которые убивают и хорошее, и плохое без разбора. Они убивают все. Полностью выпадают волосы, страшно тошнит. Я пять дней просто жила в ванной и туалете. После пятого дня начинаешь немного оживать — оказываешься в состоянии немного попить или даже съесть яблоко. При химии понимаешь, что тебя травят ядом. Но, к сожалению, другого лечения против онкологии нет. Более 100 лет — и ничего не изобрели!

Сейчас принципы лечения больных, особенно гормонозависимым раком, существенно изменились. Назначается нетоксичная таблетированная гормонотерапия на длительное время. Иногда на годы. При этом пациенты могут вести обычный полноценный образ жизни.

Химиотерапия — испытание очень-очень тяжелое. Обязательно должны поддерживать друзья, семья. В одиночку справиться невозможно.

Я не позволяла себе расслабляться, потому что и моя мама еще проходила лечение. Я должна была подстегивать ее своим примером. Иногда я плакала, хотелось себя пожалеть, но у меня была сильная мотивация. Меня заряжали энергией муж и дочка, которые говорили: «Нет, мы тебя не отпустим, мы хотим, чтобы ты была с нами». Меня поддерживали и друзья. В больнице ко мне все время приходили люди. Я знала, что должна идти дальше, я уже вступила в эту битву, приняла решение, раз я сделала операцию, то теперь я буду делать все, что говорят врачи. Но во время прохождения химиотерапии случались и у меня моменты, когда хотелось сдаться. Очень сильно накрывает ночью, ты думаешь, что жизнь — боль, проще все взять и бросить.

Лечение не должно быть тяжелее болезни. Мы должны не только продлить жизнь, но и сохранить ее качество для пациента. И к счастью, такие возможности на сегодняшний день есть. Теперь появляются новые лекарства, так называемые таргетные препараты, то есть препараты целенаправленного действия. В отличие от традиционной химиотерапии, они нацелены только на молекулярные поломки в опухоли.

Когда я ходила к своему химиотерапевту, я видела у нее отдельную стопку историй болезни. Однажды я спросила, кто эти люди. Она ответила, что это те пациенты, которые пришли, прошли один курс химии и больше не возвращались, неизвестно даже, живы они или нет. Я была шокирована: «Как? Вы им не звоните? Не узнаете?» Врач мне ответила: «У них нет мотивации. От кого-то ушел муж, у кого-то уже выросли дети и живут отдельно. У женщин в 40-50 лет, столкнувшихся с раком, нет сил переносить все эти испытания. Их ничего не держит, к сожалению, мы так загружены, что не обзваниваем их».

В тот момент мне стало абсолютно ясно, что мы должны объединиться и помогать друг другу — тем, кому тяжелее, кто остался один, у кого страхи жуткие. Эти женщины не должны оставаться в вакууме одиночества, не должны бросать лечение и погибать.

До болезни я всегда работала на руководящих постах, у меня была очень интересная и насыщенная жизнь, как мне казалось.

Эта болезнь меня остановила и показала, что жизнь коротка, глупо тратить ее на ненужные вещи. Мы все в мегаполисе как белки в колесе: не видишь, где лето, где зима, где осень — ничего не видишь. Я решила, что хочу заниматься волонтерской деятельностью, помогать людям.

Когда я прошла все эти испытания, мы с Ириной Борововой (она тоже перенесла рак молочной железы) решили создать организацию «Здравствуй» — это Ассоциация онкологических пациентов. Она у нас волонтерская, абсолютно все делаем бесплатно и бескорыстно. Мы создали несколько чатов и групп в соцсетях, объединили людей, которые сейчас борются с онкозаболеванием.

Такая поддержка очень важна для тех, кто только входит в эту борьбу. Мы приходим в больницы к пациентам, которые ждут операции или только что прооперированы — рассказываем про наш опыт, показываем свои шрамы. Человеку, когда он только в начале пути, важно убедиться, что дорога преодолима, что есть смысл по ней пройти. И люди, глядя на нас, вступают в борьбу с раком. У нас круглосуточно идет переписка, можно позвонить и днем, и ночью — и мне, и Ирине, мы всегда ответим, поддержим. Телефон горячей линии: 8 (800) 301-02-09

И всем, кто сейчас это читает, я хочу сказать: рак — это не приговор. На какой бы стадии его ни обнаружили, это не конец! Сейчас медицина так ушла вперед, что если выполнять все предписания врачей, то можно очень качественно и долго жить, радоваться полноценной жизни. Просто не бойтесь. Приходите к врачу и начинайте лечение, ничего не откладывайте на завтра. А мы вас подхватим и поддержим, и вы справитесь так же, как справились мы.

источник

Дорогие участники форума! После некоторых раздумий по поводу открытия новой темы, я все-таки решилась сделать это. Нам здесь нужно встряхнуться, вдохнуть надежду в отчаявшихся и поддержать тех, кто только-только узнал свой диагноз.
Вопреки «унылой поре» пусть в душе станет светлее. Предлагаю в этой теме писать ТОЛЬКО истории о выздоровлении: своих близких, друзей, родных, знаменитостей. Я думаю, что у каждого найдутся примеры людей, которые живут долго после этого страшного диагноза — онкология.
У меня лично очень много таких хороших историй.
Итак История 1.
Этой женщине уже 84 года. Она — тетушка моей приятельницы, которая, зная о моей борьбе, всегда мне приводит ее в пример. Когда т.Дусе было 27 лет — у нее обнаружили саркому кости на ноге, сделали операцию. Ампутировали ногу ниже колена, облучали. Но опухоль поползла дальше и ногу ампутировали всю. Ее оперировал сам Блохин (онкоцентр его имени на Каширке в Москве). Врачи ей давали три года жизни. А она им сказала, что ей нужно 33 года, чтобы вырастить маленького сына. И вот ей уже 84 года,она пережила своего мужа и сына, 5 лет назад у нее был РМЖ, удалили грудь. Жизнь у нее была тяжелая, работала портнихой, обшивала всех родных и знакомых. Делала всю жизнь все по дому практически на одной ноге ( протезы раньше были некудышние, тяжеленные.)
Конечно ей сейчас нелегко — годы, болезни. Но такая долгая жизнь!

Завтра я напишу новую историю и жду ВАШИ рассказы, дорогие участники форума!

ЕленаМ
Пользователи
2 054 сообщений

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

Соколова Лена
Пользователи
242 сообщений

Екатерина М Кемерово
Пользователи
213 сообщений

Город Кемерово

Оличка Санкт-Петербург
Пользователи
1 619 сообщений

Город Санкт-Петербург

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

АлександрВ Омск, Азово
Пользователи
646 сообщений

Город Омск, Азово

Разрешите и мне рассказать одну историю, хотя знаю еще как минимум несколько.

Недавно я познакомился с женщиной, которая родила тринадцатого ребенка будучи больна раком почки. Ей решительно заявляли, что плод нужно удалить. Она отказалась приносить в жертву своего будущего сыночка. Пока она носила его под сердцем, опухоль сильно выросла и уже перебросилась на печень.

Когда ребенок был уже жизнеспособен, ей сделали кесарево, и, если не ошибаюсь, сразу и операцию. Почку удалили полностью и отрезали часть печени.

Теперь главное: ее сыну исполнилось минувшим летом 17 лет, и ОНА ЖИВА!

Живет она в селе Миролюбовка Омской области.

Думаю этот случай можно назвать и чудом ,и подвигом врачей, и ответом на молитвы детей, и не только.

Оличка Санкт-Петербург
Пользователи
1 619 сообщений

Город Санкт-Петербург

Евпатория
Пользователи
35 сообщений

Азирис Нуна
Пользователи
199 сообщений

Евпатория (17 Ноябрь 2017 — 12:12) писал:

Да нет никаких методов. Не лопать канцерогены, копчености, налегать на овощи-фрукты-злаки, избегать солнечного излучения, радиации, вирусов, вести активный образ жизни, физкультура — самые распространенные теоретические (!) рекомендации. Однако, в одной и той же семье, с одинаковым рационом питания и образом жизни, у кого-то он есть, а кто-то слава Богу здоров.

Бытует мнение, что подобного рода фобии от избыточного свободного времени, хоть и информация о частоте заболеваемости действительно объективно оптимизма не добавляет. Но можно попытаться направить свою энергию в плодотворное русло, туда, что доставляет радость и постараться как-то отвлечь, переключиться.
У меня тоже была фобия, бегала на МРТ головы каждый год, не совсем беспочвенно, правда — по 3-4 недели мучали непроходящие головные боли, изначально от грыж шейного отдела, а потом, на панике и психосоматические 100%. потом у мамы обнаружили 2 онкозаболевания и голова болеть перестала, не до себя стало.
К сожалению, никто не застрахован, нет никаких методов профилактики (иначе бы онкологию лечили одной таблеткой) + ко всему, в нашем организме раковые клетки и так вырабатываются, но не все перерождаются. Разве что слушать свой организм и вовремя проводить диагностики, хотя, опыт мамы и некоторых форумчан также показывает, врачи в поточном методе и «видят» плохо((

В общем и целом, не очень весело, но если всё время бояться — можно забыть и о самой жизни, а это величайший грех!

Лена, а Вам огромное спасибо за тему! Очень и очень важная, нужная!

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

Добрый вечер, дорогие друзья!
Большое спасибо Александру за письмо с замечательной историей и за поддержку Азирис Нуна. Все в копилку хорошего настроя на победу над диагнозом, который владеет нашими умами и сердцами. Но мы все можем противостоять состояниям и убеждениям, для этого я пишу следующую быль.
История 5.
Эту женщину я лично знала: Елизавета Алексеевна — бабушка моего подопечного Саши, с которым я занималась несколько лет назад математикой. Она заболела РМЖ в 64 года,очень поздно обратилась к врачам. Задолго до постановки диагноза, она нащупывала свою растущую опухоль в груди. И по ее словам опухоль была , как крупное яблоко. Вобщем дождалась сама 4 стадии. Ее прооперировали, прохимичили, гормонотерапия. Через полгода — МТС в ключицу. Опять курс химиотерапии. Потом затишье на долгие годы, потом мелкие МТС в печень. Вобщем с этим всем добром она дожила до 83 лет, почти 20 лет со дня постановки диагноза. Она была очень крепкой морально, она источала уверенность в своих убеждениях. Кушала всегда, что хотела. Поедая кусок копченого сала, она с довольной улыбкой рассказывала, что у нее нет ни одного здорового органа, как говорили ей врачи. Перед смертью она не была долго беспомощна, всего несколько дней.

Всем всем добра и выздоровления!
До следующих встреч!

Соколова Лена
Пользователи
242 сообщений

Арагорн
Пользователи
7 сообщений

Ветерок
Пользователи
85 сообщений

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

Арагорн
Пользователи
7 сообщений

Оличка Санкт-Петербург
Пользователи
1 619 сообщений

Город Санкт-Петербург

Панкова Елена
Пользователи
438 сообщений

Здравствуйте, дорогие друзья!
Оле спасибо за письмо. Мы тут ко всему прислушиваемся, поэтому некоторые заметки бывают особенно полезными. Как информация к размышлению и как способ действия. Вобщем «На войне, как на войне. » И вот для всех бойцов:
История 6.
Зинаида Михайловна была моей классной руководительницей в 4 классе, еще преподавала нам немецкий язык. Она тогда была молодая, но очень строгая. В 5 классе нам назначили другую классную руководительницу и Зинаиду Михайловну сменила другая молодая преподавательница немецкого языка.
Я училась в той же школе, где и преподавала моя мама. Мама знала все проблемы школьного коллектива, всегда говорила, что Зинаида Михайловна серьезно лечится. Через несколько лет она вернулась к нам в школу, только учителем начальных классов. Так что больше я с Зинаидой Михайловной не сталкивалась по школе. Потом мне мама рассказала о болезни нашей бывшей учительницы. РМЖ, одна грудь — химия облучение, через год вторая грудь с МТС в ребра, опять лечение. В советское время еще надо было хорошего врача найти в стране. Зинаида Михайловна ездила по всей стране, как рассказывала мама, благо семья была состоятельная. Все таки она выстояла, болезнь отступила. Вернулась на работу. Теперь ей 70 лет, с тех пор прошло 35 лет, Зинаида Михайловна похоронила 2-х мужей и сына. Несмотря на все события жизни выстояла, живет. Еще по слухам ( мы уехали из города) она снова нашла себе спутника жизни, разводит на своем участке цветы. Тихая спокойная старость.
Всем желаю долгих лет. Еще немного поразмышляю на тему старости. До болезни я всегда немного завидовала молодым, тому, что у них все впереди. Теперь с завистью смотрю на 80-летних бабушек — тоже так хочется дожить до глубоких морщин и преклонного возраста.
Всем всем всего хорошего !

источник

Трижды негативный рак молочной железы считается агрессивной формой онкологии, он не реагирует на многие виды терапии, его сложно лечить. «Афиша Daily» поговорила с Юлией Прониной, которая пережила эту форму рака, а потом родила ребенка — несмотря на то что врачи были против.

Мне было 26 лет. Я получала дополнительное образование в Австралии, где изучала стратегии в рекламе. Как-то я вернулась в Москву на каникулы между семестрами и, когда утром надевала лифчик, обнаружила у себя маленькую горошину в груди. Раньше ее точно не было.

Мне нужно было срочно узнать, что это. Прямо в этот же день. Но я не знала, к кому обратиться, поэтому позвонила подруге, у которой уже были дети, и спросила, куда идти. Она дала мне совет, а также высказала предположение, что, скорее всего, ничего страшного случиться со мной в 26 лет не может.

Мне сделали УЗИ и сказали, что это обычная положительная фиброаденома (доброкачественная опухоль молочной железы. — Прим. ред.). Пока я сидела в очереди, я успела изучить все заболевания груди, поэтому настояла на пункции. Результаты исследования я попросила забрать друга, потому что мне нужно было возвращаться в Австралию. За месяц, пока я ждала результаты, горошина выросла до размера грецкого ореха.

Родственники говорили, чтобы я не накручивала себя: «Тебе же 26 лет! Все нормально, ты же сходила к врачу». Тем более что у мамы и бабушек рака не было.

Через два месяца я узнала результаты, это было в десятых числах сентября, накануне моего дня рождения. Мне позвонил друг и сказал: «Надо возвращаться, у тебя рак груди. Начальная стадия. Все нужно делать быстро». Он не медик, но его эта тема коснулась: мама умерла от рака груди, и он знал, что действовать нужно оперативно.

У меня автоматически хлынули слезы. Сейчас сложно воссоздать свои чувства тогда, но помню, что подумала о родителях и о том, как им рассказать. Вторая мысль — о детях. Я впервые осознала, что хочу стать мамой.

Что будет дальше, я не понимала. Единственное, что я знала, — надо быстро лететь домой и лечиться. После того как я узнала о диагнозе, я пошла к знакомой, с которой мы вместе учились, прорыдала у нее весь вечер, выпила кучу ромашкового чая, чтобы успокоиться, но это не помогло. На следующий день я начала действовать. Мне нужно было переподтвердить диагноз в Австралии, потому что иначе мне бы не вернули деньги за учебу. Я записалась к местному терапевту, который направил меня к онкологу. Сделали УЗИ, пункцию и подтвердили рак. Я реагировала спокойно: я не надеялась на чудесное излечение — мне просто нужно было это подтверждение.

Всего за неделю я решила вопрос с документами и возвратом денег. В это же время мне из России позвонила подруга, которая нашла в Москве врача. Это было большое облегчение, потому что родители обзвонили всех знакомых, и никто не знал, куда идти с этой проблемой. Я сразу не сообразила, что можно обратиться в онкоцентр на Каширке (Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н.Блохина. — Прим. ред.), несмотря на то что жила почти по соседству. В итоге я отправилась именно туда.

Это было 10 лет назад, и я даже не знала, что кто-то не может пробиться в этот онкоцентр. В мое время ты либо приходил с заключением — направлением от местного онколога, либо шел в платное отделение, сдавал анализы. Если по результатам пункции рак подтверждался, тебя переводили на бесплатное лечение. 18 сентября я вернулась в Москву, сделала пункцию и трепанобиопсию (один из методов диагностики онкологии. — Прим. ред.). Мне диагностировали трижды негативный рак молочной железы (опухоль характеризуется агрессивным течением и не реагирует на многие существующие виды терапии. — Прим. ред.). Уже в первых числах октября я начала химию, и в итоге я прошла через четыре химии до операции и еще через четыре после.

Первая химия была самой сложной для меня, потому что я не знала, как все происходит и как я себя буду чувствовать после. Это я сейчас знаю, что ты приходишь, тебе делают капельницу на протяжении 30–40 минут или больше (иногда доходит до нескольких часов), а после этого ты идешь домой, где тебе становится плохо. В больнице не так плохо, потому что там тебе дают премедикацию (лекарственная подготовка к медицинским процедурам. — Прим. ред.), которая позволяет пережить вливания препаратов.

Было плохо. Тошнило, кружилась голова. Прописанные для облегчения симптомов свечки не сильно помогали. Меня сутки рвало, а потом я начинала потихонечку отходить и принимать пищу. Мне хотелось рассола и квашеной капустки. Кстати, если я ела что-то в день химии, то потом у меня к этому продукту было отвращение несколько месяцев. Правда, с шоколадом эта схема не сработала.

Психологически надо мной нависали мысли: «У тебя рак, выхода нет». В нашем обществе никто не думает, что от рака можно вылечиться. Сейчас ситуация немного поменялась, а 10 лет назад на человеке ставили крест. На меня смотрели с таким сочувствием: «Мы-то пожили, а тебе за что!» А я умирать не собиралась.

Пережить последствия химии мне помогали дыхательные упражнения и свежий воздух. Я открывала окна, устраивала сквозняк и глубоко дышала. Я так и после вечеринок делала, когда мне было плохо.

Операцию мне делали 19 января. Перед операцией ты никогда не знаешь, что останется от твоей груди. Узнаешь только после наркоза. Читала, как другие девочки писали: «Не предупредили! Я проснулась — груди нет». Когда проходит запланированная резекция, врачи отрезают кусок опухоли и отправляют на гистологию. Если по краям есть опухолевые клетки, отрезают всю грудь. Если нет — оставляют и зашивают. Мне удалили половину груди.

После операции мою опухоль стали проверять на ответ на лечение. Есть пять степеней ответа, а у меня была самая низкая, самая плохая. Мне назначили еще три химии уже другими препаратами, которые считались наиболее эффективными на тот момент, и отправили лечиться по месту жительства. После того как я узнала степень ответа, доверять свое лечение врачам я уже не могла.

Я нашла международный протокол лечения при моей стадии (новообразование размером 2–5 см. — Прим. ред.) и при моем типе заболевания — трижды негативном раке молочной железы. Оказалось, что одну химию мне просто недодали. Тогда я записалась к другому химиотерапевту и сказала, что мне нужно еще одно назначение. Врач ответил: «Да, все верно, нужна еще одна химия». Я готовилась обороняться, но этого не понадобилось. После окончания химии мне назначили лучевую на Каширке.

Во время лечения я получила колоссальную поддержку, которая приходила отовсюду. Я завела ЖЖ, который был посвящен истории лечения, и одной из первых начала писать о лечении рака груди открыто, без ников, от своего реального имени. Есть популярное сообщество в ЖЖ «Онкобудни». Его создательница как-то сказала мне, что на заведение страницы ее вдохновил мой ЖЖ.

Вначале у меня не было ресурсов на отношения. Когда я лечилась, все мысли были о лечении. Потом был период физической и психологической реабилитации, который затянулся на несколько лет. Возможно, если бы я обратилась к психологам, он бы сократился. Но тогда я не знала, что с такой проблемой можно пойти к психологу. Я и не осознавала, что мне нужна помощь.

Первый год после лечения я была не готова к отношениям. У меня не было половины груди, на ней был огромный шрам. Я не знала, какие вопросы зададут, когда увидят мое тело. Потом поняла: либо человек принимает мое тело, либо нет .

Каждый раз перед очередным [контрольным] обследованием было страшно. Но даже страх со временем притупляется. Я закончила лечение в 2010 году, а в 2015-м, когда уже почувствовала себя здоровой, я забеременела. Это была желательная беременность от любимого мужчины.

Но когда я пришла в женскую консультацию становиться на учет, там просто не знали, что со мной делать, просили бумажку о том, что мне можно беременеть. В онкоцентре на Каширке мне дали направление к гинекологу-репродуктологу, которая сказала: «Вы же знаете свои риски! Трижды негативный рак!» А затем добавила, что, конечно, понимает меня как женщина.

Шел первый триместр, я была эмоционально чувствительной из-за гормональных изменений. И я уже любила своего ребенка, как можно было говорить об аборте?

Потом в роддоме по месту жительства у меня отказались принимать роды, ссылаясь на то, что из-за онкологии мне нужен специализированный роддом. В тот момент я уже была с огромным животом, и мне все это порядком надоело: надоел сбор анализов, надоело выяснять, где мне рожать и можно ли вообще рожать. Тогда я написала в Департамент здравоохранения Москвы.

На письмо отреагировали быстро и собрали консилиум у главного гинеколога города Москвы. Врачи сказали, что изучили мою историю болезни и вообще не понимают, почему меня гоняют по всем инстанциям, заставляя проходить обследования, — ведь я обычная беременная женщина. Оказалось, что рожать я могу где хочу. Единственным вопросом осталось кормление грудью. Гинеколог велел посмотреть, будет ли лактация после родов, потому что из-за операции протоки, скорее всего, нарушены, из-за чего может развиться мастит. В итоге мне подавили лактацию, хотя я знаю девочек, которые кормили сами.

16 июня 2016 года у меня родилась дочь. Кстати, 16 июня 2010 года у меня была последняя лучевая терапия. Такое вот интересное совпадение.

Во время лечения на Каширке я подслушала разговор женщины, прочитавшей книгу о лечении онкологии, которая помогла ей не бояться. Я тогда решила, что обязательно напишу книгу. И я написала книгу под названием «Стать мамой после рака груди». Связалась с несколькими издателями, но пока не берут. Может быть, выпущу за свои деньги.

Мне часто пишут, спрашивают, куда обращаться и что делать. Когда попадаешь в экстренную ситуацию, обычно нет времени перелопатить весь интернет, чтобы найти нужную тему. Поэтому я завела сообщество, где помогаю женщинам личным опытом. Потом благодарности пишут, мне это приятно. Мне кажется, что делиться опытом — моя миссия.

Если вы или кто-то из ваших близких столкнулся с онкологическим диагнозом женской репродуктивной сферы, — знайте, что вы не одни. Благотворительная программа «Женское здоровье» объединяет экспертов в сфере лечения онкологии женской репродуктивной сферы и оказывает информационную и психологическую поддержку женщинам с диагнозом.

Программа создала большое сообщество женщин с опытом жизни с онкологией по всей стране, которые поддерживают друг друга онлайн и во время личных встреч. В Москве в рамках проекта можно бесплатно посещать группы арт-терапии, танцев, йоги, скандинавкой ходьбы цыгун и ходить в качестве добровольцев в больницы, чтобы поддерживать женщин после операции.

Трипл-негативный рак молочной железы (РМЖ) мы определяем через отрицания — то есть через исключение того, чем он не является. Клетки такой опухоли не имеют на своей поверхности структур, которые мы обычно выявляем при определении биологического подтипа РМЖ. Они не имеют гормональных рецепторов: то есть опухолевые клетки не получают стимулирующего сигнала от гормонов.

Когда я общаюсь с пациентами, я обычно объясняю это так: представьте себе дом, на крыше которого спутниковая антенна. Очевидно, что хозяин дома любит смотреть телевизор. Когда мы видим на поверхности опухолевой клетки структуру, которая принимает определенный сигнал (своеобразную антенну), мы понимаем, что для опухолевой клетки этот сигнал имеет большое значение. При трижды негативном раке таких «антенн» на поверхности клеток мы не видим. Опухоль не нуждается в экзогенной (внешней) стимуляции для своего роста и развития — она автономна. Такие опухоли характеризуются более агрессивным течением и чаще поражают внутренние органы — печень, легкие и головной мозг.

Трипл-негативный РМЖ в определенной степени хуже других, поскольку наш арсенал терапевтических средств ограничен: мы не можем использовать ни гормонотерапию, ни биотерапевтическое лечение. У нас остается фактически один вариант: химиотерапия.

Стандартов в этом вопросе не существует. Это должно решаться индивидуально, на консультации с онкологом. В целом считается, что наибольшая частота местных рецидивов приходится на срок до двух лет после лечения. Если в течение двух лет организм женщины находится в ремиссии (свободен от опухолевого процесса), многие онкологи разрешают пациенткам рожать. Некоторые онкологи говорят о трехлетнем сроке. Но многое зависит от обстоятельств: стадия заболевания, риски прогрессирования. Необходима совместная консультация онколога и репродуктолога.

Критическое значение имеет репродуктивный потенциал женщины. После 35 лет качество яйцеклеток драматическим образом ухудшается — это биологический процесс, который не связан с онкологией. Если речь идет о пациентке 38 лет, мы говорим о перерыве в год, три года или пять лет не только с точки зрения опухолевого процесса, но и с точки зрения репродуктивной функции. При успешно излеченном злокачественном новообразовании препятствий для беременности и родов нет.

источник