Ошибка при диагностике рака молочной железы

Статистика говорит о том, что рак молочной железы – самое частое и распространенное заболевание среди женщин. Каковы же признаки и симптомы развития злокачественного или доброкачественного новообразования?

Обследование груди необходимо регулярно проводить девушкам и женщинам один раз в месяц с 5-го по 12 день менструации. При отсутствии месячных, после 50 лет – 1 раз в любой день месяца. Как проводить самостоятельно обследование груди? В интернете можно просмотреть видеоролики, подробно рассказывающие о том, как правильно проводить самообследование грудных желез. Если в ходе самообследования вы обнаружили какое-либо уплотнение в одной из грудей – необходима консультация у врача маммолога.

Симптомы, которые могут быть признаками злокачественного или доброкачественного образования.

Изменение структуры ткани молочной железы на ощупь.
Плотные (узел или утолщение), бугристые, нечеткого контура безболезненные или вызывающие неприятные ощущения образования в молочных железах.
Втянутость или изменение соска, появление кровянистого отделяемого из соска.
Отек кожи одной из молочных желез и расширение ее пор.
Длительные неприятные ощущения в молочных железах, появление ямочек на коже при поднимании рук над головой.
Дискомфорт в подмышечных областях, увеличение подмышечных лимфоузлов.
Покраснение, раздражение, зуд, шелушение, язвы на коже на определенных участках молочных желез.
Значительное увеличение одной из молочных желез (асимметрия) в течение короткого времени.
Длительно непроходящая боль в спине в межлопаточной области, особенно усиливающаяся ночью, не связанная с движением и дыханием.

Если у вас присутствует хотя-бы один из перечисленных выше признаков, не паникуйте. Возможно, вы обнаружили доброкачественное образование, а если нет, то это дает надежду, что вы вовремя начнете лечение.

Прежде чем будет поставлен точный диагноз, вам нужно будет посетить врача онколога-маммолога, который предложит пройти соответствующие исследования (стереотаксическая биопсия, FISH исследование (флюоресцентная гибридизация in situ), исследование сигнального лимфоузла, проведение компьютерной томографии и др.).

Если случай рака молока железы явный и не вызывает сомнения, то нужно оперироваться ибо это единственный метод лечения, который сможет продлить вам жизнь. Если же случай предположительного рака молочной железы не явный и вы колеблетесь по поводу правильности диагноза?

Знаете ли вы, что бывают медицинские ошибки как ложно-отрицательные так и ложно положительные, то есть не только рентген может не обнаружить болезнь там где она есть, но и обнаружить её там, где ее нет. Например, рак груди сопровождается кальцификацией раковых тканей. «Кальцификат» на рентгене выглядит как «белесая» микроскопическая точка. В случаях обнаружения таких кальцификатов на маммографии доброкачественные микроскопические кальцификаты ошибочно принимают за «рак молочной железы».

Автор статьи ни в коем случае не отговаривает вас от оперативного вмешательства. Ведь промедление смерти подобно. Но, прежде чем вы примите окончательное решение о дальнейшем лечении, вы должны убедиться в правильности и достоверности поставленного диагноза. Поэтому, пройдите обследование и проконсультируйтесь не у одного специалиста, а у нескольких и желательно из разных клиник, чтобы поверить в окончательный диагноз и начать лечение.

источник

Программы профилактических исследований молочной железы, осуществляемые во всех развитых странах, позволяют проведение своевременной диагностики рака груди у 90% больных. Вместе с этим отрадным явлением для специалистов в медицине стало очевидным, что нередко этот подход провоцирует ошибки, и диагноз рака молочной железы ставится, когда на самом деле злокачественной опухоли нет.

Своевременная диагностика этого опасного опухолевого заболевания увеличила возможности больной женщины успешно справиться с болезнью. Продолжительность жизни у 90% таких пациенток в настоящее время составляет более пяти лет. В связи с такими положительными результатами программ профилактических обследований, они завоевали доверие к их эффективности и полную поддержку большинства специалистов медицины.

Между тем, у этих программ диагностики есть и свои негативные стороны. С одной стороны, рак молочной железы возможно обнаружить на самых ранних стадиях, а с другой, при ранней диагностике возможны ошибки в трактовке ее результатов. В некоторых случаях у женщины подозревают злокачественную опухоль, хотя на самом деле ее нет.

Это происходит тогда, когда в молочной железе имеется начальные аномалии, которые могут развиться в рак, а могут и не стать злокачественными. Широко распространенная в медицине тактика активного их лечения и привела к тому, что излечение от рака стало обычным явлением. Сейчас возникает новая моральная проблема: пациентка вынуждена подвергаться подчас очень радикальной и инвазивной терапии, не всегда оправданной.

Программа ранней диагностики рака в развитых странах предполагает ежегодное (или один раз в два года) профилактическое обследование молочных желез у женщин в возрасте от 50 до 75 лет ( как правило). Цель ее – обнаружить рак молочной железы как можно раньше, на самых первых стадиях его развития, когда медицина в состоянии с ним успешно справиться. Она включает в себя проведение маммографии, а некоторых случаях – и ультразвукового обследования желез.

При маммографии в 5% случаях обнаруживают подозрительные на опухоль результаты. В этих случаях проводятся дополнительные исследования: ультразвук и биопсия. Среди первоначально выявленных маммографией женщин с «рискованными» результатами, рак диагностируется обычно лишь в 10% случаев. Дорогие читатели, если вы читаете эту статью не сайте Посольства медицины, то она заимствована там неправомочно.

Для остальных 90% женщин звонок или сообщение о необходимости повторного изучения остается ложной тревогой, которая тем не менее у многих из них вызывает колоссальный стресс. Как продемонстрировано некоторыми исследованиями, у некоторых женщин, даже спустя полгода после такого звонка, остаются тревога и бессонница, а иногда и необходимость в помощи специалистов в психологии. Такая гипердиагностика происходит обычно у молодых женщин в возрасте около 40 лет или у женщин с большой плотностью молочной железы.

Современные электронные аппараты для маммографии позволяют обнаружить подозрительные на рак аномалии в ткани молочной железы, имеющие размер чуть более 2 мм.

Раньше о них просто никто не знал. Такие повреждения (до 10 мм) могут быть злокачественными, но могут оставаться просто атипичными без всякой эволюции в рак. Никто из медиков на сегодняшний день не может предсказать, что с ними произойдет в дальнейшем.

Медицине нужны новые методы диагностики, позволяющие сделать в этом случае правильный прогноз и определить степень риска появления рака, чтобы не подвергать женщину ненужной терапии. Таких способов пока что нет, поэтому большинство экспертов в онкологии традиционно склоняются в пользу лечения этой небольшой аномалии, каким бы агрессивным оно не было.

В последние годы, появились данные о том, что радиация, которой подвергается пациентка при проведении маммографии, может сказаться на ее здоровье, поэтому в настоящее время многие специалисты медицины рекомендуют проводить такую диагностику лишь один раз в два года.

источник

Нашли лимфому. Врач почемуто мямлит говорит ей надо подумать. Сама не могу поверить. Конечно пойду обследоваться дальше но это много времени займет опять же. Бывают ли случаи когда ставят диагноз онкологию по биопсии а дальнейшие исследования показывают что это был ошибочныйдиагноз?

Узнай мнение эксперта по твоей теме

Психолог, Личная встреча Скайп. Специалист с сайта b17.ru

Психолог. Специалист с сайта b17.ru

Врач-психотерапевт, Сексолог. Специалист с сайта b17.ru

Психолог. Специалист с сайта b17.ru

Психолог, Библиотерапевт. Специалист с сайта b17.ru

Психолог, Кандидат в группаналитики. Специалист с сайта b17.ru

Психолог, Консультант. Специалист с сайта b17.ru

Психолог, Семейный психолог. Специалист с сайта b17.ru

Психолог. Специалист с сайта b17.ru

У моей подруги была опухоль на шее, они прошли лучших врачей в России, все как один утверждали что это онкология. Но она не поверила, поехала в Германию, там ей сказали что это из-за зубов мудрости, и хорошо что еще химию не сделали, а то из России часто приезжают после химиотерапии, а никакой онкологии и в помине не было. Подруга вырвала зубы мудрости и все прошло.

У моей мамы перепутали анализы и озвучили что у нее рак.Потом все выяснилось .

Знаю. У крестного брата. Сказали — опухоль в мозгу. Обследовался через баро-камеру, оказалось все чистенько.

У моей тети,ставили диагноз-рак 3 стадии молочной железы,3-4 стадия практически приговор,ошиблись только со стадией,грудь удалили,но жива здорова,было это 12 лет назад.

У моей мамы перепутали анализы и озвучили что у нее рак.Потом все выяснилось .

У моей покойной свекрови такое говорили. Не один врач к тому же. Лечили химиотерапией. правда открылась только при вскрытии. Оказалось болезнь Крона. Как можно быо такое перепутать, не знаю. Но в морге говорить не хотели. У них с больницами договоренность-они врачей «не палят». Мне пришлось очень постараться и пообещать не подавать в суд, чтобы правду сказали. А докапывалась я потому чт только один-единственный врач сказал еще при живой свекрови -«Я не знаю, что это, но это не рак, но я вам ничего не говорил.»

сейчас практикуются случаи псевдо-диагноза. Абсолютно здоровым людям ставят рак, чтоб выкачивать деньги за лечение. Поищите инфу в интернете, очень много таких случаев. Маминой коллеге поставили когда-то рак груди. Она не пошла в другие клиники, чтобы пересдать анализы и убедиться, что у неё всё в порядке. В итоге грудь удалили, а потом выяснилось, что рака и в помине не было.

Я знаю множество случаев именно с раком груди, когда удаляли здоровую грудь. У врачей все просто: есть грудь — есть проблема, нет груди — нет проблемы. И скольких потом травили химией! Однажды слышала разговор в больнице, где точно не определили рак у женщины или не рак. Врач был в отпуске и ей предложили: ну, если хотите (. ), мы Вам удалим грудь.

5. На биопсии видно из каких клеток состоит опухоль. К сожалению, перепутать клетки невозможно 🙁

Точнее билпсии нет анализа я правильно понимаю? Если биопсия показала онко значит так оно и естт? Может ли биопсия ставить онкологию под вопросительным знаком? Врач сказала что лимфома потом сказала подозревают лимфому.

Самое глааное-какую стадию ставят?!

даже имея полную уверенность в диагнозе, доктор далеко не всегда озвучит это, банально чтоб не лечить обморок, и не вытаскивать пациента из-под стола. иногда доктор в первую очередь сопоставляет реакции пациента с кафельным полом кабинета.
в другой ситуации доктор не озвучит диагноз сразу, ибо так обучен; в третьей — ибо диагноз не надо слышать всей очереди (зрячим дадут карту отнести в регистратуру, хотя и не положено; или отвернутся на минуту).
морфология опухоли порой весьма изменчива, например если при раке простаты пациент ошибочно принял 50 капель аквадетрима вместо валокордина. дефект морфологической диагностики перстневидноклеточного рака может всплыть, когда пациент использовал много метронидазола в качестве прекоитальной профилактики.
случайная передозировка В6 может существенно повлиять на результат исследования лимфоидной ткани.
осмотически активные вещества проникая в атипичную клетку могут её банально разорвать в клочья.
попытка мышьякового суицида может убить опухоль вместо пациентки .

попытка мышьякового суицида может убить опухоль вместо пациентки .

О,я недавно лежала в Онко-Клинике,столько насмотрелась. Вообще,биопсия обычно точно показывает.Это единственный анализ,которому следует верить.Врет даже компьютерная томография(иногда),а анализам на онкомаркеры вообще не стоит верить.Со мной лежала женщина,по компьютерной томографии ставили рак яичника и лимфоузлов (какие-то в брюшной полости ,какие точно,не скажу,примерно пишу),а операцию сделали,яичник нормальный,никаких метастаз нет,но яичник удалили все равно,как профилактику.А был другой случай- женщины по КТ метастаз нет,а на самом деле там все разрослось. Онкомаркеры вообще не показатель. У меня было доброкачественное образование,онкомаркер был завышен в 3 раза первый раз когда сдавала кровь,второй раз уже упал до нуля. А вы автор,вообще не бойтесь.Даже если рак. Я столько видела позитивных случаев пролежав в онкологии месяц. 1 и 2 стадия вообще легко лечатся(операцией,химией,не народными методами. ),вы главное на позитиве будьте)Слышала много историй как даже с 3 и 4 стадией люди верили,жили на позитиве,и все заанчивалось хорошо. Я вам только могу еще посоветовать,ни в коем случае не отказывайтесь от операции,не делайте глупостей. Не бойтесь,все будет хорошо.Мне 25 лет и мне в мае по КТ ставили подозрение на рак поджелудки,сколько я всего пережила. Но не унывала ни минуты.В результате операция,удалили эту гадость с поджелудочной,вместе с хвостиком поджелудки и селезенкой,гистология показала доброкачественую опухоль,но муцинозную,т.е. склонную перерождаться!А если бы я тянула или не пошла на операцию,она бы переродилась рано или поздно,сказали врачи. Вот так. Ничего не бойтесь,и не унывайте)))Удачи вам)))

источник

Онкология – область медицины, где для постановки точного диагноза требуется новейшее оборудование для медицинской визуализации и высокая квалификация врачей. При невыполнении этих условий часто ставятся ошибочные диагнозы. По статистике, 35% пациентов, которые приезжают в Израиль на лечение онкологии, уезжают домой здоровыми, т.к. израильские специалисты не обнаруживают у них рака.

Причина 1. Одинаковые симптомы могут указывать на совершенно разные заболевания. И большое значение имеет правильный забор биопсии и морфологический анализ опухоли. Не каждый врач может выполнить эту работу качественно. Поэтому нередки случаи, когда в одном лечебном учреждении у пациента обнаруживают злокачественную опухоль, а в другом – доброкачественную.
Причина 2. Важную роль играет и точная расшифровка результатов инструментальных исследований. Например, чтобы научиться расшифровывать результаты ПЭТ-КТ, врач должен пройти длительное и дорогостоящее обучение в ведущих клиниках. Такая возможность есть далеко не во всех лечебных учреждениях.
Причина 3. Бывает, что, обнаружив новообразование, онкологи не назначают пациенту всех необходимых исследований и спешат назначить лечение. В большинстве случаев такое лечение оказывается неправильным или вообще ненужным.
Причина 4. Иногда речь идет о редкой опухоли, с которой онколог мог не сталкиваться на протяжении всей своей работы. Он может совершить диагностическую ошибку, если в данном лечебном учреждении нет практики получения независимого второго мнения или решения спорных вопросов на медицинском консилиуме.

Мы расскажем о наиболее распространенных ошибках в онкологических диагнозах.

Председатель израильского общества онкохирургов.

Рак молочной железы – самое частое онкологическое заболевание у женщин. Благодаря распространенности маммографии и УЗИ молочных желез эту опухоль сейчас выявляют на самой ранней стадии. Иногда эти исследования обнаруживают у женщин совсем небольшие образования размером от 2 мм, которые могут и не переродиться в злокачественную опухоль. Нередки случаи, когда женщины проходят хирургические операции, без которых они вполне могли бы обойтись. А иногда, при неправильно проведенном гистологическом анализе опухоли, неоправданно назначаются даже такие небезобидные исследования, как химиотерапия и лучевая терапия.

Генеральный секретарь Израильского общества нейрохирургов.

По статистике, этот диагноз является «рекордсменом» по числу ошибок, которое иногда доходит до 80%. Диагностика опухолей головного мозга проводится с помощью МРТ и компьютерной томографии. Именно при их интерпретации и случаются ошибки, обусловленные недостаточным опытом и квалификацией врача. Порой за злокачественные опухоли принимаются гематомы или абсцессы головного мозга.

Заведующая дневным стационаром гематологического отделения МЦ Ихилов-Сураски.

При лимфомах неправильные диагнозы ставятся примерно в 50% случаев. Причиной обычно является неточно проведенный гистологический анализ опухоли. Лимфому нередко путают с воспалением лимфоузлов (лимфаденитом), который может быть вызван различными инфекционными заболеваниями. Иногда за лимфому принимают туберкулез, саркоидоз, дермоидные кисты, различные болезни печени. При всех этих заболеваниях возможно увеличение (гиперплазия) лимфоузлов.

Президент общества онкологов и радиотерапевтов Израиля.

Забор биопсийного материала при саркомах кости должен выполняться командой специалистов. В эту команду должны входить рентгенолог, морфолог и хирург. Это условие соблюдается далеко не всегда. Поэтому часто патолог не может точно провести дифференциальную диагностику между различными видами опухолей. Процент диагностических ошибок при этом виде новообразований достигает 60%. Больным саркомами часто назначают лечение от остеомиелита – антибактериальную терапию. При этом болезнь продолжает прогрессировать. Дело в том, что рентгенологические проявления остеомиелита и саркомы Юинга очень похожи и различить эти заболевания может только очень опытный специалист.

Президент Израильской ассоциации эндоскопической хирургии.

Рак толстой кишки довольно просто выявить, однако и здесь очень часто происходят ошибки. Их причина – в несвоевременной диагностике рака, симптомы которого напоминают множество других заболеваний, в том числе синдром раздраженного кишечника (СРК), неспецифический язвенный колит, геморрой и т.п. Пациентам часто не назначаются нужные исследования, и они проходят лечение одного из перечисленных заболеваний, теряя драгоценное время. При этом рак прогрессирует.

В Ассоциации врачей Израиля вы сможете получить второе мнение профессоров-онкологов по поводу поставленного вам диагноза. Если вы хотите, чтобы врач-консультант Ассоциации изучил ваши медицинские документы и оценил шансы на точную диагностику в Израиле, заполните форму связи ниже . Мы ответим вам в тот же день.

источник

Материалы 14-летнего пациента с подозрением на злокачественную опухоль яичка поступили в лабораторию ЮНИМ в Технопарке Сколково. Были проведены все необходимые гистологические и иммуногистохимические исследования, материалы были проконсультированы с помощью системы Digital Pathology© с пятью российскими и зарубежными патологами. По результатам консилиума, специалисты пришли к мнению, что у пациента наблюдается пролиферация мезотелия без признаков злокачественности (аденоматоидная опухоль или реактивная пролиферация мезотелия) — лечение и прогноз будут кардинально изменены.

Материалы 32-летней пациентки с подозрением на злокачественное новообразование нижней доли левого легкого были доставлены в новую лабораторию ЮНИМ в Технопарке Сколково. За 3 дня были проведены все необходимые гистологические и иммуногистохимические исследования, материалы были проконсультированы тремя патологами, которые коллегиально установили, что у пациентки — склерозирующая пневмоцитома, редко встречающаяся доброкачественная опухоль.

Важным аргументом для проведения иммуногистохимических исследований является возможность предположения первичного очага опухоли в случае наличия метастазов из невыясненного очага. В данном случае поступил материал пациента с описанием «низкодифференцированная аденокарцинома без убедительных органоспецифических признаков». Иммуногистохимические исследования позволили предположить наиболее вероятный первичный очаг — молочную железу.

В сложных случаях диагностики даже опытный врач может испытывать затруднения с постановкой точного диагноза. Тогда патологи обращаются к коллегам, специализирующимся на определенных видах опухоли, например, к дерматопатологам, как в случае этого пациента. Раньше материал было необходимо физически доставить на стол к другому врачу. Сейчас эта проблема решается быстро и просто — консультации с другими патологами можно провести через систему Digital Pathology. У пациента было подозрение на злокачественный процесс кожи. По итогам консультирования предположение о злокачественном процессе не подтвердилось.

С помощью иммуногистохимии становится возможным отличить очень близкие по виду состояния, злокачественные и доброкачественные. Качество исследования в таких случаях играет не последнюю роль. К нам обратился врач для уточнения результатов иммуногистохимического исследования. По результатам иммуногистохимии у врача были подозрения на 2 диагноза: фолликулярная лимфома (злокачественный процесс) или хронический лимфаденит с фолликулярной гиперплазией (доброкачественный процесс). Нашими специалистами были проведены дополнительные окраски, которые позволили поставить точный диагноз. У пациента была определена реактивная фолликулярная гиперплазия лимфатического узла, это доброкачественный процесс.

Случай №23:

При подозрении на лимфопролиферативное заболевание гистологическое исследование должно дополняться иммуногистохимическим. Довольно часто диагноз, предполагаемый по результатам гистологического исследования, корректируется по итогам иммуногистохимии! Этот случай не стал исключением. К нам поступил материал с входящим диагнозом ангиоиммунобластная лимфома. Проведенные иммуногистохимические исследования привели к корректировке диагноза на доброкачественный — у пациента диагностирована болезнь Кастлемана.

Материал следующего пациента пришел к нам на исследование из Казахстана. Входящий диагноз — неходжкинская лимфома (нодальная B-клеточная лимфома маргинальной зоны). Для качественной постановки диагноза при подозрении на лимфопролиферативное заболевание требуется иммуногистохимическое исследование! Данный случай показателен, так как по результатам иммуногистохимии онкологический диагноз не подтвердился. Пациенту был поставлен диагноз — реактивная фолликулярная гиперплазия лимфоидной ткани.

Входящий гистологический диагноз — эпителиоидно-клеточная малопигментная меланома без изъязвления. После проведения пересмотра гистологии диагноз был изменен на эпителиоидноклеточный невус Шпитц. Этот тип доброкачественных образований часто вызывает сложности при дифференцировании его с меланомой ранней стадии, поэтому очень важно в этом случае проводить пересмотр гистологических стекол у патоморфолога, специализирующегося в данной области. Так как это доброкачественное образование, удаленное радикально, то пациенту не потребуется дополнительное лечение.

Этот случай иллюстрирует необходимость проведения пересмотров гистологических стекол при первоначальной постановке злокачественного диагноза. К нам на исследование поступили материалы девушки 1987 г.р. с диагнозом рак яичника. По результатам пересмотра материалов нашими специалистами было вынесено другое заключение — серозная пограничная опухоль. Пациентке потребуется иное лечение, чем в случае злокачественной опухоли.

Еще один случай из практики, наглядно показывающий необходимость проведения иммуногистохимических исследований для постановки точного диагноза. Материал поступил к нам со входящим диагнозом — фибромиксоидная саркома (злокачественное новообразование). Для постановки диагноза были проведены иммуногистохимические исследования. По результатам этих исследований был поставлен другой диагноз — плеоморфная фиброма (это доброкачественное образование).

Этот случай иллюстрирует важность своевременного получения «второго мнения» высококвалифицированных специалистов. Пациентке на месте были проведены гистологическое и иммуногистохимические исследования и поставлен диагноз — рак молочной железы. С этим диагнозом материалы поступили к нам. Был проведен пересмотр стекол и выполнены повторные иммуногистохимические исследования. По результатам исследований не было получено данных за неопластический (злокачественный) процесс. У пациентки фиброзно-кистозная мастопатия пролиферативной формы с фокусами склерозирующего аденоза — это не рак.

Этот случай — еще одно подтверждение необходимости проведения иммуногистохимических исследований. К нам поступил гистологический материал с подозрением на лимфопролиферативное заболевание. Были проведены гистохимическое и иммуногистохимическое исследования — данных за неоплазию получено не было. У пациента выявлена гипоплазия гемопоэтической ткани, это доброкачественный процесс.

Опухоли центральной нервной системы часто представляют диагностическую сложность. Этот случай не стал исключением. Входящий диагноз — анапластическая астроцистома. В результате пересмотра гистологических стекол диагноз был скорректирован на пилоцитарную астроцистому. Этот диагноз также является злокачественным, однако стратегия лечения пациента будет существенно изменена.

Еще один случай, подтверждающий принципиальную необходимость проведения иммуногистохимических исследований при постановке онкологических диагнозов. Входящий гистологический диагноз — злокачественная фиброзная гистиоцистома большеберцовой кости. Для уточнения диагноза были проведены иммуногистохимические окраски. В результате диагноз был изменен на диффузную B-клеточную крупноклеточную лимфому. Как и в случаях, приведенных выше, гистологического исследования для точной диагностики оказалось недостаточно.

Клинический диагноз, с которым поступил материал 52-летней женщины, — B-клеточная лимфосаркома с поражением лимфоузла правой аксилярной области. Это онкологический диагноз, он требует соответствующего тяжелого лечения. Были проведены иммуногистохимические исследования, которые показали, что онкологии нет — у пациентки неспецифическая паракортикальная гиперплазия ткани лимфоузла. Этот случай в очередной раз доказывает критическую необходимость проведения иммуногистохимических исследований, в особенности для лимфопролиферативных заболеваний.

Поступил материал с входящим клиническим диагнозом — нейробластома. Проведеныиммуногистохимические окрашивания материала. По результатам этих исследований диагноз был изменен на B-лимфобластную лимфому, и, в соответствии с этим, пациенту потребуется кардинально другое лечение. Лимфопролиферативные заболевания часто становятся источником неверных диагнозов, так как весьма сложны в диагностике и вызывают большие затруднения при дифференцировании от других патологических процессов.

Входящий гистологический диагноз — анапластическая ганглиоглиома (GIII). По результатам проведенных дополнительных иммуногистохимических исследований диагноз был скорректирован на анапластическую астроцистому. Опухоли центральной нервной системы часто представляют особую сложность для точной диагностики. И несмотря на то, что оба диагноза, входящий и поставленный, означают злокачественные процессы, процедура пересмотра очень важна — пациенту скорректируют стратегию лечения на более подходящую и эффективную.

Поступили материалы пациента 9 лет из Новокузнецка с подозрением на миксоиднуюлипосаркому (злокачественное новообразование). Были проведены иммуногистохимические исследования, позволившие отвергнуть онкологический диагноз. У пациента — доброкачественное образование — нейрофиброма. Случай примечателен тем, что обычно миксоидные липосаркомы развиваются из нейрофибромы, и это обуславливает сложность дифференциальной диагностики между этими двумя новообразованиями.

Входящий клинический диагноз — рак предстательной железы. Пациент обратился за проведением иммуногистохимического исследования, которое было осуществлено нашими специалистами в двухдневный срок. По результатам исследования онкологический диагноз был отменен, у пациента доброкачественное образование — железистая гиперплазия предстательной железы. Ошибки в гистологии для этой нозологии — не редкость.

Мужчина 65 лет, Улан Удэ, входящий диагноз рак простаты, после простого пересмотра стекол нашими специалистами поставлен диагноз гиперплазия (не рак). Интересно в этом случае то, что это самый часто встречающийся вид рака у мужчин после 50.

Входящий диагноз пациентки 25 лет из Иркутска — рак печени. Проведены иммуногистохимические исследования, материал оказался очень сложным в диагностике и был проконсультирован через систему Digital Pathology с профессором из Германии Дитером Хармсом, причем консультация заняла менее суток. Онкологический диагноз был изменен на доброкачественный — у пациентки аденома печени.

Поступил материал с подозрением на периферический рак нижней доли правого легкого. Исследованная ткань внутрилегочного лимфатического узла содержала признаки фолликулярной гиперплазии и антракоза. По итогам консультирования опухолевое поражение не было выявлено.

Материалы поступили с подозрением на мелкоклеточную лимфому. По результатам проведенных гистологических и иммуногистохимических исследований установлено отсутствие опухолевого материала. Онкологический входящий диагноз был изменен на доброкачественную гиперплазию лимфоузла, вероятно вирусного генеза. Доброкачественная гиперплазия лимфоузлов часто требует для дифференцировки с лимфомами мнения патоморфолога, специализирующегося на данном типе онкологических заболеваний.

Входящий клинический диагноз — системное заболевание лимфатических узлов шеи, подозрение на парагранулему Ходжкина. После проведенного гистологического и иммуногистохимического исследований определена реактивная фолликулярная гиперплазия ткани лимфатического узла. Лимфопролиферативные заболевания часто вызывают затруднения при диагностике, консультирование подобных случаев не редкость.

Материал поступил с клиническим диагнозом глиобластома 4 степени. Диагноз не был подтвержден и, после консультации с коллегами, скорректирован на анапластическую олигоастроцитому. Точная диагностика типа новообразования является залогом успешного лечения. К сожалению, в области опухолей ЦНС до 80% диагнозов поступающих на консультацию в лабораторию ФНКЦ ДГОИ им. Д. Рогачева корректируются.

Материал поступил с Дальнего Востока, с необходимостью установления первичного очага опухоли на основании биоптата метастаза. Задача была успешно выполнена. В 90% случаев врачи лаборатории ФНКЦ ДГОИ им. Д. Рогачева могут установить первичный очаг опухоли по метастазу, это один из лучших подобных показателей. Установление первичного очага необходимо для эффективного и успешного лечения.

Достаточно сложный для дифференцирования диагноз. Материал поступил для проведения ИГХ исследования по инициативе заведующего из региональной лаборатории. Для точной постановки диагноза стекла были проконсультированы ведущими специалистами из США и Италии. Это один из принципов лаборатории — в случае отсутствия 100% уверенности в диагнозе врачи лаборатории ФНКЦ ДГОИ им. Д. Рогачева никогда не подпишут заключение. В таких ситуациях материал консультируется с ведущими специалистами в Европе и США, и это никак не влияет на стоимость исследования для пациента. Это один из профессиональных принципов врачей ФНКЦ ДГОИ им. Д. Рогачева.

Пациент: мальчик, 21 месяц. Клинический диагноз — эмбриональная липосаркома (это злокачественное новообразование). Была проведена операция по удалению новообразования, в качестве превентивной меры была удалена часть кишечника. Гистологическое заключение местной лаборатории подтвердило поставленный диагноз. Лечащий врач принял решение направить материал в лабораторию ФНКЦ ДГОИ им. Д. Рогачева. Повторно проведенное иммуногистохимическое исследование не подтвердило диагноз, клинический диагноз был изменен на липобластому, что является доброкачественным новообразованием. Удаление части кишечника было нецелесообразно, химиотерапия была прекращена.

Инновационный центр
«Сколково»
Исследования осуществляются ООО «ЮНИМ» при грантовой поддержке Фонда «Сколково»

ФНКЦ ДГОИ
им. Дмитрия Рогачёва

ГБУЗ «Морозовская
детская городская
клиническая больница»

источник

Диагностика рака молочной железы основывается на результатах клинического, лучевого, иммунологического и морфологического исследования. Решающее значение в дифференциальной диагностике имеют клинические и морфологические методы исследования.
Опытный специалист по визуальным и пальпаторным признакам определит диагноз с высокой степенью достоверности. Характер поверхности и консистенция опухоли, ее подвижность и связь с окружающими тканями, состояние соска и кожи, характеристика лимфоузлов помогают отличить доброкачественную опухоль от злокачественной.

Если же первым этапом лечения является химио- или лучевая терапия, то лишь клинической диагностики недостаточно, ибо в случае ложноположительной диагностики рака пациентка получит противопоказанное и вредное лечение.

Главным способом уточняющей диагностики является пункционная биопсия с последующим микроскопическим исследованием полученного субстрата. Пункционная биопсия — это процедура, при которой нарушается принцип абластики и есть угроза диссеминации опухолевых клеток в смежную здоровую ткань с возможностью занесения их в пути оттока крови и лимфы. Выполняя пункционную биопсию, нужно учитывать повышенный риск генерализации опухоли и соблюдать следующие два правила.

1. Проводить пункционную биопсию только в тех случаях, когда от результатов цитологического исследования биоптата зависит выбор лечебной тактики.

2. Осуществлять пункционную биопсию в том же заведении и в тот же день, когда планируется начать лечение (операция, первый сеанс телегамматерапии или первая инъекция цитостатического препарата).

Такая тактика предотвращает возможные негативные последствия нарушения абластики и существенно снижает риск диссеминации опухолей. С помощью пункционной биопсии уточняют не только происхождение первичного опухолевого узла. Пункционируя регионарные лимфоузлы, можно получить информацию о состоянии регионарного лимфатического корректора, т.е. определить распространенность опухоли и стадию заболевания. Это имеет большое значение для выбора оптимального метода лечения.

Не стоит полагаться только на результаты пункционной биопсии. Выявление признаков злокачественного роста почти достоверно подтверждает диагноз рака. Ложноположительный результат исследования, когда гистологический или цитологический диагноз рака оказывается ошибочным, случается крайне редко. К сожалению, с ложноотрицательным результатом приходится сталкиваться довольно часто.

Ошибочный вывод об отсутствии признаков малигнизации у больных раком молочной железы зависит от многих факторов: неудачно взятого материала, технических ошибок при приготовлении препаратов, наконец, от объективных трудностей при микроморфологической дифференцированной диагностике.

Однако морфологический метод остается самым точным, а его результаты является основанием для постановки диагноза.

Если результаты предоперационной пункционной биопсии противоречат клиническим данным, то окончательный диагноз определяется после проведения открытой, эксцизионной биопсии. В стационарной операционной под общим обезболиванием выполняется секторальная резекция или квадрантэктомия молочной железы.

Новообразование удаляют в пределах здоровой ткани и направляют в патологическую лабораторию для срочного исследования замороженных срезов. Результат срочного исследования удаленного препарата становится решающим аргументом для определения объема операции. При благоприятном результате вмешательство ограничивают секторальной резекцией.

Если верифицируется рак, то операция продолжается, объем ее увеличивается в зависимости от размеров и локализации первичной ячейки, характеристики регионарного лимфатического коллектора и общего состояния пациентки. Но морфологический диагноз по результатам срочного исследования замороженных срезов тоже не является окончательным.

Проводят гистологическое исследование препаратов, которые подвергают стандартной обработке в течение 6-7 суток. И только после изучения этих препаратов может быть сформулирован окончательный диагноз.

Немаловажное значение для диагностики имеют флюоромаммография и маммография. Флюоромаммография — это метод, который дает возможность получить ориентировочную информацию о состоянии молочных желез женщин, принадлежащих к определенной группе — профессиональной, возрастной, экологически опасной, генетически обремененной, характеризующиеся повышенным риском заболевания опухолью молочной железы.
Это не уточняющий, а ориентировочный метод. Обнаружив у женщин патологические затемнения на флюоромаммограммах, надо выделить эту группу и подвергнуть ее тщательному изучению. В отличие от флюоромаммографии, многокадровая маммография поможет уточнить диагноз. Если на рентгенограммах имеются патологические тени с невыразительными границами, иногда — с «лучами» лимфангоита или с вкраплениями мелких кальцификатов, то это дает основания предположить злокачественную опухоль.

Также широко применяют методы УЗИ, которые дают возможность обнаружить образование, диаметр которых не более 3 мм. Дифференциально-диагностические возможности УЗИ не превышают результатов физикального исследования, выполненного опытным специалистом.
Метод УЗИ может пригодиться, когда в большой молочной железе нечетко прощупывается небольшое, ускользающее уплотнение ткани, и врачу трудно категорически высказаться о наличии или отсутствии новообразования. Ультразвуковой контроль также повышает информативность пункционной биопсии, локализуя и направляя конец иглы в опухоль.

Применение термографии, прямой рентгенографии лимфатических сосудов и лимфоузлов, косвенной лимфографии радиоактивными изотопами (Аu198), флебографии принципиально возможно, методики этих исследований разработаны, но широкого признания они не получили. Иммунологическое исследование с помощью маркера СА-15 дает результаты, отличающиеся высокой чувствительностью и специфичностью. Но применение маркера для диагностики не получило широкое применение.

Он применяется для определения радикальности проведенной операции, мониторинга результатов лечения, как прогностический критерий. Маркер СА-15 хорошо зарекомендовал себя при выявлении рецидивов и метастазов опухоли.

источник

Ошибки при диагностике онкологических заболеваний, по данным независимых экспертов, случаются почти в 40% случаев. Официальной статистики по этому вопросу не ведется. Самые грубые ошибки – это те, когда рак «находят» там, где его нет, либо, наоборот, пропускают злокачественную опухоль. Самые распространенные ошибки допускаются при типировании опухоли – морфологическом определении разновидности рака. В итоге – неверно выбранная тактика лечения и печальный итог.

Очень показателен в этом плане пациентский форум на сайте «Движения против рака».Вот некоторые сообщения оттуда. «У меня была ошибка в разновидности рака, а у подруги вообще повторная ИГХ (иммуногистохимия) не подтвердила диагноз. Я пересдавала в Израиле». «В одном месте – один результат ИГХ, в другом – оказался другой. Как понять, в каком месте правильный анализ? Где гарантия того, что и во втором месте не была допущена ошибка?». О том, как обстоят дела с диагностикой, пациенты и их родственники со всей страны рассказывают и координаторам Движения: «Диагноз поставили без установления очага, сейчас обострились симптомы, в другом городе платно установили диагноз и нашли очаг. Вернулся домой – изменили лечение», «ИГХ не делали и биопсию не брали, лечение подобрали наугад».

При этом, чем дальше оказывается пациент от центральных клиник, тем меньше у него шансов на адекватный диагноз. И ситуация эта не меняется десятилетиями. Как рассказала «МедНовостям» ветеран здравоохранения из отдаленного региона, когда еще в середине 70-х годов коллеги поставили ей диагноз «рак молочной железы», она первым же самолетом отвезла стекла в Москву. В итоге, диагноз не подтвердился.

По оценке главного онколога России, академика Михаила Давыдова, сегодня морфологически подтвержденный диагноз имеют лишь 40% онкологических больных. По данным Минздрава за 2014 год, эта цифра вдвое больше. Но даже официальная статистика признает, что, в 20% случаях, когда диагноз не был подтвержден морфологически, у больного могло оказаться все, что угодно – доброкачественная опухоль, паразит и т.п.

По данным занимающейся верификацией (перепроверкой гистологических диагнозов) медико-технологической компании Unim, около 40% диагнозов содержат ошибки – как при определении нозологии, так и при установлении злокачественности в целом. В некоторых видах нозологий этот процент выше. Например, некорректно диагностируются порядка 50% лимфом, а в случае опухолей ЦНС этот показатель достигает примерно 80%. Наиболее проблемные регионы в России – юг страны и Дальний Восток.

«Мы также провели небольшое исследование по диагнозу «рак молочной железы», — рассказал основатель UNIM Алексей Ремез. – В среднем, в региональном онкодиспансере проводится пять операций по удалению груди в день. При этом, по некоторым оценкам, одна операция в неделю по статистике выполнена на основании некорректно поставленного диагноза. То есть около 4% женщин ошибочно удаляют грудь».

Что приводит к ошибочным диагнозам и почему так важно получить «второе мнение» рассказал «МедНовостям» зав. патоморфологическим отделением ФГБУРДКБ, к.м.н.Дмитрий Рогожин.

— Процесс гистологической диагностики должен работать, как хорошо отлаженный конвейер. Каждый его этап должен быть очень хорошо продуман и выполнен по определенным стандартам, чтобы в конечном итоге получить качественный препарат, по которому может быть поставлен диагноз.Если нарушен хоть один из этих этапов, то качественного результата уже не будет. Когда в нашу или другую центральную клинику присылают материал для анализа, у нас часто возникают вопросы к адекватности уже самого этого материала.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее об этапах?

— Прежде всего, нужен нормальный объем материала. Прежде, чем выполнять биопсию (получение гистологического материала в операционной) хирург должен четко представлять себе, как он будет это делать. Если он попадает не в саму опухоль, а в зону реактивных изменений, то результата, естественно, не получится, и придется повторять операцию. Эту работу хирург должен обсуждать и планировать совместно с морфологом и рентгенологом (если речь идет об опухоли костей). Иногда и сама биопсия выполняется под контролем рентгенолога и в присутствии патолога.

Полученный гистологический материал должен быть определенным образом фиксирован в формалине и в кратчайшие сроки доставлен в патологоанатомическое отделение или гистологическую лабораторию, где его описывает патолог. Следующий этап – это гистологическая проводка (специальная химическая обработка тканей). Затем материал заливается в специальную среду, которую упрощенно называют парафин, после чего лаборант делает тонкие срезы и помещает их на специальное стекло. Срезы должным образом окрашиваются и подаются специалистам (патологоанатомам) для оценки.

И тут возможны два варианта. Либо нам достаточно данных, чтобы поставить окончательный диагноз, являющийся основанием для назначения соответствующего лечения. Либо, мы не можем сформулировать диагноз и должны провести дифференциальную диагностику между другими, имеющими сходное строение опухолями. В таких случаях применяется дополнительное исследование – иммуногистохимия (ИГХ). В зависимости от определенного набора антигенов на клетках самой опухоли, которое показывает это исследование, мы снова все оцениваем и формулируем окончательное заключение, которое также является руководством к действию. Это достаточно рутинный метод. Но, к сожалению, в регионах он используется далеко не везде.

— И в этом основная причина неверной диагностики? Или есть и другие проблемы?

— Есть и другие. В каждом регионе, конечно, свои особенности, но есть несколько общих основных проблем. Во-первых, это недостаточное финансирование. И, как следствие, отсутствие нормального оснащения – определенного оборудования и расходных материалов.

Вторая причина – нехватка опыта у специалистов и проблема с их координацией. Я уже говорил о взаимодействии хирурга, патолога и рентгенолога, которое уже на этапе планирования биопсии может сузить круг диагнозов и предварительно решить, с какой патологией мы имеем дело. В регионах зачастую такого междисциплинарного взаимодействия нет.

Другая серьезная проблема, с которой сталкиваются и крупные центральные учреждения, и региональные клиники – это редкие диагнозы. Можно проработать всю жизнь и не встретиться с каким-то видом опухоли. И тут уже дело не в низкой квалификации врача, а в специализации. У каждого врача патологоанатома есть сертификат. И он должен смотреть весь материал, любую биопсию. А это не совсем правильно. Не зря же существуют различные специальности внутри медицины и подразделения внутри самих специальностей, когда человек занимается узким спектром проблем.

Также и патологоанатом должен специализироваться на чем-то определенном. Если он сталкивается с опухолью, с которой никогда не имел дела, он может сделать ошибочное заключение. Правильно диагностированная опухоль, это и определенная программа лечения именно этой опухоли, а следовательно и прогноз. Если вследствие ошибки патологоанатома был применен не тот протокол лечения, то цена такой ошибки может быть очень высока.

— Очень важно получать второе мнение, для чего и существуют референсные центры в крупных клиниках в зависимости от их специализации. Если в регионе патолог видит опухоль в первый раз, то он должен выступить в роли стрелочника: если, например, это опухоль костей – предложить отправить ее в РДКБ, если опухоль лимфатических узлов – в ДГОИ им. Рогачева, где есть специалисты, которые занимаются только лимфомами и лейкозами. Они таких опухолей видят десятки в день, у них колоссальный опыт.

Система, при которой требуется получить независимое второе мнение, существует во всем цивилизованном мире. И если диагнозы совпадают, вероятность ошибки сводится к минимуму, и больше уверенности, что лечение будет назначено правильно. В центральных российских клиниках также имеется такая практика. В РДКБ у нас есть онкологическое отделение, куда поступают дети с редкими заболеваниями, опухолями костей и мягких тканей. Мы выставляем свой диагноз и, как правило, материал направляется в другое центральное лечебное учреждение, чтобы получить второе заключение. Это может быть РОНЦ имени Блохина, либо ДГОИ им. Рогачева, либо какое-то другое лечебное учреждение. Бывает, что диагнозы не совпадают, и тогда желательно получить третье заключение, скажем у зарубежных коллег.

Сейчас появилась возможность консультироваться у зарубежных экспертов, не отправляя им сам материал – российская компания UNIM разработала программу Digital Pathology для дистанционной диагностики. Мы загружаем в эту систему оцифрованные с помощью специального сканирующего микроскопа гистологические препараты, и зарубежный эксперт может их рассматривать на экране компьютера так же, как смотрел бы под микроскопом. Он может их увеличивать, уменьшать, рассматривать любые поля зрения, ставить метки, что-то измерять.

Кроме того, должным образом отсортированные препараты составляют электронный архив, к которому при необходимости можно вернуться в любое время. Такая необходимость возникает, например, когда спустя несколько лет после лечения у больного возникает рецидив заболевания. Мы должны вернуться к старому материалу, сравнить и установить причинно-следственную связь. Теоретически, парафиновые блоки, из которых можно заново изготовить гистологические препараты, могут храниться практически вечно (при наличии определенных условий). Но их качество с годами все равно снижается, и если для уточнения диагноза требуются дополнительные исследования – иммунохимические или цитогенетические – с этим материалом работать уже намного сложнее. С электронным архивом таких проблем нет.

— А внутри страны используются такие технологии?

— Да, такая система хорошо работает и внутри страны. Заключаются контракты с лечебными учреждениями в регионах. И там, где это позволяет качество и оборудование, гистологические препараты сканируют и присылают к нам на референс. Это абсолютно логичное и прогрессивное решение проблемы.

В нашей клинике лечатся дети изо всех регионов России. У нас есть телемедицинский центр, позволяющий проводить дистанционные консультации. Наши и региональные специалисты могут собраться и вместе определить какие-то моменты в лечении ребенка. А теперь еще мы можем проконсультировать и гистологические препараты. Это очень здорово!

Но и тут главная проблема – дефицит финансирования в регионах. А зачастую, еще и отсутствие понимания этой проблемы – это сразу же исключает возможность использования новых технологий. Конечно, не все регионы находятся в равном положении. Например, в Ростове и Ростовской области, которые привлекают к себе всю южную территорию страны, работа поставлена очень хорошо. Там понимают и соблюдают все этапы получения гистологических препаратов и предоставляют нам качественные материалы. Но есть регионы, которые не обращаются к нам совсем. И пациентам, которые хотят получить второе мнение, приходится решать эту проблему в частном порядке и по старинке – самим везти свой материал в Москву или передавать с курьером.

источник

Наиболее часто обсуждаемая врачами разных специальностей (гинекологами, онкологами, семейными врачами, радиологами, маммологами) тема — раннее выявление рака молочной железы. До сих пор большинство профессиональных медицинских обществ рекомендует проведение ежегодных маммографий у женщин 40–50 лет (конкретный возраст зависит от страны). Однако появилось немало данных о том, что такой вид скрининга дает немало ложноположительных результатов, что приводит к необоснованному оперативному вмешательству. Все чаще врачи и пациенты говорят о гипердиагностике (или сверхдиагностике), за которой фактически скрывается врачебная или госпитальная ошибка. Но так ли это?

Споры о необходимости и эффективности скрининга

Основная цель любого скрининга — своевременное выявление предраковых состояний и злокачественных образований на ранних стадиях, когда есть выбор в методах лечения и терапия в большинстве случаев успешна. Но говоря о разных видах онкологических заболеваний, которые мы условно называем раком (к сведению читателей, собственно рак — это вид злокачественных образований из эпителиальной ткани), важно понимать, что есть быстро прогрессирующие и медленно прогрессирующие формы рака. Скрининг рассчитан как раз на медленно прогрессирующие новообразования, потому что в большинстве случаев быстро растущий рак выявляется случайно, уже при наличии определенной клиники, то есть жалоб и симптомов, которые вынудили человека обратиться к врачу.

Определения понятия «гипердиагностика» на самом деле не существует или же оно противоречиво, потому что подразумевает «перегиб палки» в действиях по выявлению какого-то заболевания. Некоторые врачи утверждают, что под гипердиагностикой они понимают выявление рака в тех случаях, когда он клинически себя не проявит в течение всей жизни человека. Но если рак себя не проявит, то стоит ли его искать? Может ли рак, который был обнаружен, исчезнуть без всякого вмешательства врачей? По этому вопросу также много разногласий, потому что мнение большинства людей основано на восприятии рака как фатального заболевания. Онкологи утверждают, что, в отличие от ряда других злокачественных новообразований, обнаруженный с помощью маммографии рак не исчезнет, поэтому его уже можно считать инвазивной формой рака.

Однако судить об эффективности скрининга можно только при сравнении двух групп людей: тех, у которых проводился скрининг, и тех, кто скрининг не проходил. Причем наблюдение за этими контрольными группами должно быть длительным — в течение 30–40 лет. Проведение столь продолжительного клинического исследования с вовлечением большого количества участников не может позволить себе ни один исследователь, ни одно лечебное учреждение.

В отношении маммографии нет достоверных данных, подтверждающих наличие случаев, когда бы маммография оказалась лишней, хотя ложноположительные результаты есть, как и при любом методе обследования. Маммография имеет свои рамки применения, обусловленные уровнем чувствительности аппаратуры. Но если с помощью данного метода все-таки были обнаружены какие-то изменения в груди, имеет смысл выбрать правильную тактику дальнейшего обследования для постановки точного диагноза и последующего оптимального лечения.

Немало споров возникает относительно того, кому из общей популяции женщин показана маммография. Когда женщина обращается к врачу, ее интересует вопрос, насколько предлагаемый врачом скрининг надежен при выявлении ранних стадий рака. Многие врачи рекомендуют сначала выделить группу высокого риска по развитию рака молочной железы и проводить регулярный скрининг в первую очередь у таких женщин. Нередко у представительниц этой группы имеется наследственная история рака. Поэтому по-прежнему нет точного ответа на вопрос: «Стоит ли всех женщин без разбора направлять для исследования на гены рака молочной железы?». Тем более что это обследование проводится чаще всего на коммерческой основе и стоит дорого.

Жаркие споры вызывает и вопрос возраста, с которого необходимо начинать скрининг на рак груди. В каждой стране могут быть свои рекомендации, но даже в одной стране рекомендации профессионалов могут значительно отличаться. Например, в США Американский колледж радиологов рекомендует проведение регулярных маммографий с 40 лет, Американское общество рака — с 45 лет, а Государственная организация по профилактике заболеваний (The US Preventive Services Task Force) — с 50 лет.

Данные большинства клинических исследований по раннему выявлению рака молочной железы основаны на наблюдении и обследованиях женщин от 40 лет и старше. Результаты исследований доказывают, что чем раньше у женщины выявлен рак, тем у нее больше шансов сохранить здоровье и продлить жизнь. Нередко реализацию скрининговых программ берет на себя государство, поэтому чаще всего они бесплатны для женщин, которые проходят профилактический осмотр. Но маммография не относится к дешевым методам обследования — она требует специального оснащения кабинетов и особой подготовки медперсонала. Далеко не все страны могут позволить себе бесплатные государственные скрининговые программы, которые бы охватывали огромные группы населения.

Таким образом, рекомендации в отношении возраста, с которого обязателен скрининг на рак груди, будут в большей степени отражать финансовый аспект проведения скрининга, скрытый от врачей и обычных людей, но основанный на рациональном подходе: какое количество женщин может пройти обследование бесплатно в данной стране в течение одного года (с учетом средней продолжительности жизни женщин).

Многие врачи рекомендуют изменить периодичность прохождения маммографии: с 40 до 50 лет женщинам желателен ежегодный скрининг, но с 50 лет он может проводиться уже раз в два года. Однако четких единых рекомендаций по этому вопросу пока нет.

Хотя все женщины после 40 лет должны проходить скрининг ежегодно, но сколько из них действительно это делают регулярно —- из года в год? Оказывается, всего 5–12 %, и это в развитых странах. К тому же достоверных данных, которые бы позволили сравнить, сколько женщин выживает после лечения среди тех, кто проходил скрининг регулярно, кто это делал периодически и кто не проходил его вообще, не существует. Объясняется это тем, что большинство женщин, причем даже в развитых странах, где подобные скрининговые программы бесплатны, не делают маммографию никогда, хотя статистика подтверждает, что чаще всего поздние стадии рака диагностируются у пациенток, не проходивших ранее маммографическое обследование. К сожалению, большинство женщин пока еще не понимают значение раннего выявления рака для их здоровья и жизни.

Причины гипердиагностики при маммографии

Но как часто диагноз «рак молочной железы» действительно оказывается ошибочным? Имеются в виду случаи, когда рак выявили с помощью маммографии, но после удаления молочной железы выяснилось, что диагноз не подтвердился. Данные на эту тему противоречивы — показатели колеблются от 0,25 до 31 %. Результаты зависят от того, в каких условиях проводится скрининг: насколько правильно оснащены кабинеты маммографии, как подготовлен медперсонал и кто оплачивает исследование, а также от того, кто оценивает эффективность скрининга. Например, эпидемиологи утверждают, что в 50 % случаев наблюдается гипердиагностика, однако врачи считают эти показателями преувеличенными. Многие специалисты соглашаются, что уровень ложноположительных случаев составляет 20–22%. Это значит, что у каждой пятой женщины с подозрением на рак диагноз не подтвердится. Приблизительно 10 % женщин, прошедших маммографию, предлагают дополнительное обследование, а 1–2 % пациенток назначают биопсию (хотя эти показатели должны быть выше при столь высоком уровне гипердиагностики).

Трудности в определении уровня гипердиагностики часто связаны с классификацией разных видов рака молочной железы — нигде четко не оговорено, какой рак врачи должны считать инвазивным и какие виды дополнительной диагностики предлагать женщинам.

На сегодняшний день самое крупное исследование по определению эффективности маммографии было проведено в Дании. В течение 17 лет почти 20 % всего женского населения этой страны в возрасте 50–69 лет проходило маммографию. Ученых интересовали и опухоли меньше 20 мм, что считалось непрогрессирующим раком, и опухоли больше 20 мм, что оценивалось как рак поздних стадий, или прогрессирующий рак. Выяснилось, что диагностика непрогрессирующего рака значительно улучшилась, тем не менее уровень гипердиагностики составил 24 % для всех видов рака молочной железы и более 14 % — для его поздних стадий.

Здесь мы подошли к еще одному важному моменту: эволюции взглядов на то, какие изменения в тканях считать доброкачественными, а какие — злокачественными. Впервые описание гистологической картины рака молочной железы сделали немецкие патологоанатомы в середине 19-го столетия. Современные технологии позволяют обнаружить новообразования диаметром от 5 мм, что невозможно было сделать еще 30 лет тому назад. Однако немало патологоанатомов утверждают, что «поведение» опухолей маленьких размеров отличается от крупных — многие небольшие образования могут остановиться в росте и не прогрессировать вообще никогда.

Значит, современные технологии обследования и анализ строения и «поведения» опухолей требуют ввести новое определение злокачественности (рака) для многих тканей, в том числе молочной железы. В особо сложных случаях применяется новый метод обследования — генотипирование, с помощью которого можно определить агрессивность новообразования и необходимость лечения.

Наиболее печальный и спорный аспект тотального скрининга состоит в том, что в большинстве стран мира большинство женщин не смогут позволить себе качественное лечение обнаруженного у них рака молочной железы. Возникает моральная дилемма: зачем предлагать всем женщинам скрининг, если они не смогут пройти лечение? Например, в результате бесплатного скрининга на рак шейки матки у многих женщин из развивающихся стран был выявлен и диагностирован рак, но в бесплатном лечении пациенткам было отказано. Поэтому множество врачей считает, что крупномасштабные скрининговые программы себя не оправдывают, поскольку они не меняют качество жизни большинства женщин, даже если рак был выявлен вовремя и прогноз лечения благоприятный.

Итак, взгляды на рак молочной железы трансформируются, проходит серьезное обсуждение этой темы специалистами разных отраслей медицины, что поможет выработать более рациональные практические рекомендации для врачей. А пока лучшие эксперты спорят и обсуждают новые данные многочисленных клинических исследований, прежние рекомендации остаются без изменений: ежегодная маммография рекомендована женщинам 40–50 лет, любые «находки» с подозрением на рак груди требуют дополнительного обследования (УЗИ, биопсия, МРТ и др.), поспешное оперативное лечение без подтверждения лабораторией гистологического строения опухоли не рекомендовано.

источник