Меню Рубрики

От рака отрезали одну грудь

Рак молочной железы — самое распространенное женское онкологическое заболевание. При своевременном выявлении предпочтительным методом лечения является операция, и пациентке предстоит сделать выбор между органосохраняющим методом, то есть лампэктомией (удаление только плотного новообразования), или полным удалением молочной железы (тотальная мастэктомия). Давайте разберемся, как правильно принять решение в такой непростой ситуации.

Доктор Михаэль Корец — один из лучших хирургов-маммологов в Израиле. Он заведует центром здоровья молочной железы в больнице «Сорока» и ведет частную практику в «Герцлия Медикал Центре» и клинике «Ассута». Мы задали ему несколько вопросов об особенностях выполнения операций на молочной железе при раке.

Принимая решение о необходимой пациентке операции, мы взвешиваем такие факторы, как: размер опухоли, вид рака и степень его распространенности на близлежащие лимфатические узлы и органы. Важно понимать, что рекомендация хирурга ни к чему не обязывает пациентку и, в конечном итоге, окончательное решение принимает она. Часто женщина руководствуется эмоциональными и душевными причинами при выборе метода лечения, и ее решение не всегда совпадает с рекомендацией хирурга.

На сегодняшний день во многих случаях можно добиться желаемого результата с помощью лапмэктомии, не прибегая к радикальному удалению молочной железы. Буквально несколько лет назад в случаях большой опухоли пациентке назначалась мастэктомия, но технологии в сфере хирургии и реконструкции молочной железы стремительно развиваются. Сегодня можно с уверенностью сказать, что процент достижения стойкой ремиссии одинаков среди пациенток, перенесших лампэктомию, и тех, кому была проведена радикальная операция, поэтому мнение, что мастэктомия более эффективна, является неверным в корне.

Из Вашего личного опыта можете ли Вы отметить склонность пациенток к выбору того или иного вида операции?

В последнее время отмечается удивительная склонность пациенток к радикальной резекции молочной железы, иногда даже обеих желез. Мы с коллегами считаем, что «виной» тому является повышение осведомленности о раке груди, что в свою очередь ведет к преувеличенному и не всегда оправданному страху. В наши дни женщины постоянно получают информацию об угрозе рака молочной железы: предупреждающие и разъясняющие проблему сообщения по радио, плакаты на улице, статьи на женских интернет-порталах и так далее. Несмотря на добрые намерения, эта «рекламная кампания» вызвала неожиданный эффект — поверив приводимым аргументам, женщины предпочитают радикальную операцию, чтобы избежать возможного рецидива заболевания.

Несомненно. Распространение информации об истории болезни Анжелины Джоли привело к тому, что женщины недооценивают эмоциональные и физические трудности, связанные с мастэктомией. Они стремятся следовать примеру голливудских звезд и настаивают на радикальной операции, даже когда хирург категорически против.

Есть ли разница в эстетическом эффекте после реконструкции груди вследствие лампэктомии и полной реконструкции после радикальной резекции?

Как я отметил раньше, сфера хирургии и реконструкции молочной железы в течение последних нескольких лет стремительно развивается. Еще совсем недавно после лампэктомии у пациентки оставались значительные шрамы и эстетический эффект оставлял желать лучшего, поэтому многие женщины предпочитали тотальную мастэктомию с полной симметричной реконструкцией. На сегодняшний день новые методы онкопластики позволяют провести прекрасную реконструкцию с маленьким и практически незаметным шрамом даже после лампэктомии.

Хирурги молочной железы рекомендуют пациенткам радикальную операцию, когда в груди выявлено несколько злокачественных очагов вместо одной опухоли. Также в том случае, когда болезнь выявлена на относительно прогрессирующем этапе и речь идет об агрессивной и инвазивной опухоли, предпочтение отдается мастэктомии.

источник

«Сколько я слышала в палате историй, когда мужики прямо в больнице бросали жен. Я сидела и думала, что я бы на месте этой тетки перекрестилась и сказала: «Господи, да слава Богу, иди». Наоборот, радость — избавиться от такого мужика». Вера смеется и пытается вспомнить, сколько ей лет. Говорит, что 53, а Сергей спокойно и уверенно говорит, что 52. Склоняясь над калькулятором в телефоне, сходятся на том, что 52.

Вера и Сергей познакомились 15 лет назад в Челябинске. Служебный роман, все произошло очень быстро. Оба инженеры-строители и всегда много работали.

Сергей часто ездил в командировки по России, строил электростанции, подстанции, электрические сети, нефтеперерабатывающие и химические заводы. В свободное время ходили в походы, летали на парапланах, путешествовали.

«Но хорошему всегда приходит конец, и в наших отношениях наступил тяжелый кризис, — говорит Сергей. — Примерно в это время Вера прошла обследование. Я изначально знал, что будет именно такой диагноз. Ее маме в свое время сделали двустороннюю мастэктомию».

Когда Вера узнала, что у нее рак груди, ей было 50. «Шишка в груди появилась давно, за пару лет до этого, но я не обращала на нее внимания. Серый все гнал меня к врачу, а я не шла. Последний раз, когда я была в больнице, — 30 лет назад в роддоме. Я считала, что организм может все, он вылечит любую болезнь, если на этом не зацикливаться».

Но в какой-то момент Сергей не выдержал и заставил Веру пройти обследование. У нее был перерыв между проектами, и она нехотя согласилась. Когда он узнал, то был в Москве по работе. Она вышла из больницы и позвонила. Сергей как мог держался и успокаивал, а когда повесил трубку, заплакал.

«Я всегда считал себя сильным мужчиной, но тут я растерялся. Не знал, как вести себя дальше. Я даже в больницу боялся приехать. Было тяжело, но это довольно быстро прошло. Для меня это была своего рода акция спасения. И когда, как мне казалось, я ее поддерживал, ее спасал, я и сам получал удовольствие. Я и сейчас считаю, что все, что я делаю, я делаю больше для себя, чем для нее».

«Когда я ложилась на операцию, предполагалось, что мне удалят опухоль и сразу сделают реконструкцию. Но опухоль оказалась больше, чем ожидал хирург. Когда я очнулась после наркоза и поняла, что груди нет, я, как все тетки, кричала и истерила, что я урод. А Серый приехал в больницу и сказал: «Ты что орешь, тебе же не голову отрезали. Самое главное — голова на месте»».

Вере сделали мастэктомию, затем облучение и начали гормонотерапию.

«Слава богу, у меня лечение не было таким жестким, как у других девочек. Химии не было. Но пить гормоны — тоже не сахар. Бывает, ты в хорошем настроении, улыбаешься, а через минуту истерика, потому что ложку не туда положили. Сначала я не понимала, а потом осознала, что веду себя неадекватно. А Серый просто все терпит. Молчит и терпит».

Вера и Сергей Фото: Сюзанна Дарни

«Я понимал, что все эти капризы и вспышки надо пережить. И еще я каждую секунду старался искать хорошее. Не смотреть, что стакан наполовину пуст, а считать, что он наполовину полон, и по капле добавлять туда, чтобы становился еще чуть полнее. Даже самая плохая ситуация — это способ получить жизненный опыт».

После лечения отношения Сергея и Веры стали крепче. Изменились приоритеты. Работа перестала быть самым главным, особенно для Веры. Она переехала в Москву, чтобы больше не расставаться с мужем, пока он работает. «Никогда в жизни не могла представить, что не буду работать. А теперь я получаю от этого удовольствие».

Какое-то время Вера продолжала переживать по поводу отсутствия груди и думала о реконструкции. Обошла в Москве пластических хирургов, завела в Instagram страницу, куда выкладывала фотографии разных женщин до и после. Но потом передумала. «Я знаю, что многие девочки говорят, мол, а как же секс. А я отвечаю: секс в голове».

Сергей и вовсе против реконструкции. Считает, что лишнее вмешательство в организм только вредит.

— Мне все равно. Я же люблю человека, а не часть тела.

— Серый, ну признайся, ведь хочется иметь жену модель? — шутит Вера.

— Ну, модель, может, и хочется, но этого хватит на один раз. Да и то, может, и на один не хватит. Вера правильно сказала: секс в голове.

«Сначала страшно было, но что делать? Самое худшее уже произошло, — говорит Магомед. — А дальше надо воевать, стремиться к лучшему. Нельзя показывать, что ты отчаялся. Она часто на меня обижается, говоря, что тебе до меня дела нет, в том плане, что я никогда не сяду и не начну унывать. Наоборот, я заставляю бороться. Даже плакать запрещаю, хотя, конечно, плакать надо иногда.

Нас сваха свела. Я долго не решался ни с кем общаться серьезно, и моя тетя переживала, что мне уже 28 лет, а я все один. У нас в Кабардино-Балкарии принято раньше жениться. И познакомила с Миленой. Мы уже девять лет вместе».

У Милены и Магомеда пятилетний сын Нурик. Когда Нурику было два года, у Милены заболела грудь. Сделала УЗИ в Нальчике, пока навещала родных, там сказали, что киста. Милена не поверила и, вернувшись в Москву, решила еще раз сходить к врачу. Снова сказали, что все хорошо, и отпустили. Только когда через полгода начала болеть рука и подмышка, объявили, что третья стадия.

Начали делать химию, и два года назад Милене удалили грудь. Но потом обнаружили метастазы в костях и лимфоузлах, и с тех пор уже третий год каждый месяц Милена проходит химиотерапию. «Врачи говорят, что так теперь на всю жизнь», — говорит с улыбкой Милена.

«Я уже не помню, сколько курсов было, все слилось, уже внимания не обращаем, есть и есть, — говорит Магомед. — Как на работу ходим туда-обратно. Руки не опускаем, просто все время смотрим вперед».

Врачи все время удивляются, насколько сильный у Милены организм. Несколько дней после химии ей плохо, а потом снова чувствует себя нормально. Когда отдыхает от химии, муж возит ее на собрания группы поддержки. Хотя гордо говорит: «Мы сами себе группа поддержки», имея в виду семью и родственников.

Болезнь сильнее сплотила супругов. И еще Милена обрела веру.

— Раньше я не молилась и не ходила в платке, а после диагноза мне приснился сон, как будто Аллах пришел ко мне и сказал, что мне надо молиться пять раз в день как истинной мусульманке. С тех пор я платок не снимаю.

—Он тебе сказал «проси», а не «молись», — поправляет ее Магомед, как будто тоже видел этот сон.

Магомед мечтает родить футбольную команду. «Вратарь у нас уже есть, осталось игроков родить». А еще достроить дом в Нальчике и вернуться жить в родные края. Еще он рад, что Милена не работает и все внимание уделяет ему и Нурику. «Как я всегда мечтал».

«Когда я брил ее налысо, мне плевать было и на ее волосы, и на ее отрезанную грудь, — вспоминает Владимир. — Но ее слезы — это было невыносимо». Марина долго искала идеальный оттенок блонда и потом нашла. А после химии идеальные волосы пучками оставались в руке, сколько возьмешь в пучок, столько и снимешь с головы.

Марина и Владимир познакомились четыре года назад в интернете и через две недели уже жили вместе. Когда путь к настоящей любви долгий, говорят они, то нет смысла растягивать. Они не совпадают только в одном — в политике, а в остальном говорят в унисон.

— Моя жена очень сильный человек.

— Нет, он. Я сильная, потому что заряжаюсь от него. Он — моя батарейка.

Полтора года назад, когда Марина начала замечать визуальные изменения в груди, она не пошла к врачу. Боялась услышать слово «рак». Владимир ее уговаривал, а она все откладывала. А потом откладывать стало дальше невозможно — появились внешние язвы, которые не заживали. Когда врач ее увидел, был в ужасе. «Если бы ты пришла не в марте, а в мае, в июне тебя бы уже не было», — говорил он потом.

У Марины была четвертая стадия рака с распадом. «Я сама виновата, что откладывала. Но от Вовы ни разу не услышала ни одного упрека. Он все время твердил, что все будет хорошо, что он это просто знает, и все. И это была как мантра, которая и правда действовала».

«А я просто знал, и все. У меня такое бывает, — говорит Владимир. — Другое дело — наш второй диагноз». Марине сделали химию, затем полную мастэктомию, затем 28 курсов лучевой терапии и еще девять курсов химии. Полгода назад она вышла в ремиссию. А потом на плановом обследовании случился шок.

Врачи сказали, что у Марины либо метастазы в позвоночнике, либо онкология крови. Когда Владимир это услышал, у него больше не было этого четкого «я знаю». Все, что он знал, исчезло. Эйфория от того, что они вытащили Марину с того света, сменилась адом разочарования.

Марина и Владимир Фото: Сюзанна Дарни

— Володя взял отпуск и ходил со мной по всем врачам. Я была как в астрале, а он буквально вел меня по коридорам, я ничего не соображала.

— Иногда все, что остается, это просто вести свою вторую половину по коридору. Просто быть рядом.

После всех обследований ни один диагноз не подтвердился. Оказалось, что структура костной ткани изменилась после химии, и все.

Сказать, что оба выдохнули — это не сказать ничего. Но даже, когда уверенность его покинула, Владимир продолжал говорить свое «я знаю». «Один бог знает, что у него происходило внутри. Я даже представить не могу. Только вижу, как сильно он поседел. А так — воплощение спокойствия и поддержки. Без него я бы не выкарабкалась».

Владимир каждые пять минут говорит, что он ни при чем, что это Марина сильная, что он ничего особенного не делал, просто был рядом. И еще говорит, что из всех возможных видов лучше всего, если так можно говорить, рак груди: «Грудь взял и отрезал, и как будто ничего не было. А с печенью так не сделаешь».

Помимо мужа, Марине помогала группа поддержки программы «Женское здоровье». Правда, когда она вышла в ремиссию, на время отстранилась от группы — хотелось все забыть. «А потом снова начала ее посещать — чтобы уже на своем примере показывать девочкам, что даже из четверки с распадом можно вылезти и жить счастливо».

А еще Марина говорит, что женщины должны сами поменьше хныкать и жаловаться и беречь своих мужчин.

— Зачем их беречь, потерпят. Это они должны беречь жен, — вставляет Владимир.

— Вот он весь в этом, — смеется Марина. — Скромный и сильный.

«Было время, когда она прямо на улице на людей кидалась! Увидит женщину лысую или в платке, подходит и говорит: «У вас онкология? У меня тоже». Люди буквально шарахались от нее, — смеется Костя. — А один раз подошла к женщине, а у той просто оказались редкие волосы, так она сильно обиделась».

Сейчас, говорит Даша, она стала мудрее. Подходит и говорит: «Мне кажется, мы знакомы. Если не ошибаюсь, мы с вами в такой-то палате два года назад вместе лежали?» Так завязывается разговор. С большинством своих подруг и приятельниц Даша именно так и познакомилась.

Группа «своих» очень важна для Даши. «Мы с девочками вместе ходим в кафе, в бассейн, в походы в Столбы — это заповедник под нашим Красноярском. При них я спокойно могу и переодеваться, и какие-то проблемы обсудить».

Даше диагностировали четвертую стадию рака груди пять лет назад. Они с Костей как раз собирались в Египет на Новый год, и за день до этого она узнала. Костя даже сначала не понял, что злокачественная опухоль значит рак. В Египте сделал Даше предложение, но свадьбу пришлось отложить. После операции и всех курсов химии Даша хотела сначала отрастить длинные волосы, чтобы быть красивой на свадебных фотографиях.

Даша и Костя Фото: Сюзанна Дарни

Четвертый год Даша в ремиссии, поженились только этой весной. Пока она лечилась, Костя снял для них коттедж под Красноярском, чтобы дышать свежим воздухом и гулять по лесу. Оба считают, что плохая экология, неправильное питание и нездоровый образ жизни и стали причиной онкологии.

«Еще бы, я жила рядом с заводом, работала в банке, там постоянный стресс и усталость. А на выходных отсыпалась и потом шла пить пиво в бар».

Костя уже давно убежденный вегетарианец, а после болезни и Дашу увлек. «Многие, кто лежал вместе с ней в палате, ничего не изменили в своей жизни. Им рак не стал уроком, многие выпивали прямо на больничной койке. Все надеялись, что им дадут волшебную пилюлю, которая их вылечит. А так не бывает». Костя помогал Даше не сдаваться. Никогда не относился к ней как к больной. Никогда не показывал страха.

«Я свой страх перевел в действия. Узнавал, где лучше делать операцию и химию, отвез ее в Томск, выбивал квоты, где-то давал взятки, где-то просто нагло пробивался. А иначе никак. Некоторые сидят и ждут, но это путь в никуда, особенно если счет идет на дни. С нашей системой здравоохранения нельзя просто сидеть и ждать, надо все делать самим».

Для Даши самым худшим из всего лечения была операция: «Поэтому проходить это еще раз и делать реконструкцию груди передумала. Косте тоже все равно».

Когда заболела, Даша перестала работать и больше не собирается. Хочет заниматься общественной деятельностью и помогать другим женщинам. А еще хочет детей, минимум троих. «Правда, врачи не советуют. Говорят, лучше вообще удалить яичники. Но я не хочу. Мне еще год пить эту ужасную гормональную терапию, а потом я все-таки хочу рожать».

Ужасную — потому что влияет на настроение. «Вот только вчера у нас был скандал, — смеется Даша. — А вообще я на Костю всех собак спускаю. А он все терпит. А когда перестает, я отпускаю его путешествовать, чтобы отдохнул от меня и успел соскучиться». Так Костя, увлекшись эзотерикой, ездил в Тибет. Заряжаться энергией. «А как я смогу быть ей опорой, если сам разваливаюсь и истощен? Как говорят в самолете: сначала наденьте маску на себя, а потом на ребенка. Так и я».

Читайте также:  Рак молочной железы с метастазами в печень отзывы

Благотворительная программа «Женское здоровье» помогает женщинам пройти через сложный период лечения рака груди и последующего восстановления. Многим, у кого нет такой опоры, как у наших героинь, приходится в разы тяжелее, и группа поддержки иногда оказывается единственной отдушиной и надеждой. Пожалуйста, подпишитесь на ежемесячное пожертвование, и тогда сотни женщин получат поддержку и помощь психологов. Обретут силы выздоравливать и жить.

источник

Женщинам с раком груди кроме химиотерапии нередко делают и мастэктомию — операцию по удалению молочной железы. Иногда вырезают только опухоль, но некоторым приходится удалять грудь полностью.

Четыре женщины, перенесшие радикальную мастэктомию, рассказали «Бумаге», как операция изменила их отношение к себе, почему они решили не вставлять импланты и как на это отреагировали их близкие.

— У меня двое детей, благополучная семья, я очень спортивная. И к врачам ходила в основном с травмами. У меня была порвана плечевая мышца, и я сначала лечила плечо, потом нашла что-то в груди, и врачи мне сказали, что это, скорее всего, синяк. Но на всякий случай сделали пробу. Это было в декабре 2016 года. И вдруг звонят из поликлиники и говорят, что мне нужно срочно прийти. И так настаивают.

Долго не могла поверить в то, что мне рассказывают, не могла вникнуть в смысл слов «атипичные клетки». Потом уже поговорила с хирургом, он сказал, что диагноз не вызывает ни малейших сомнений, вопрос только в том, какой это вид и какая схема лечения. Помню состояние абсолютной паники и растерянности: что делать, куда пойти? Паника длилась, наверное, неделю.

На работе сказали, что оплатят мое лечение в Герцена (Московский научно-исследовательский онкологический институт имени Герцена — прим. «Бумаги»). Операция прошла 4 августа 2017 года. Сначала я была настроена сразу же сделать одномоментную реконструкцию, потому что просто не представляла, как жить без груди. У меня была паника от картинок, которые я видела в интернете: смотрела на них и рыдала.

Но хирург сказал, что не рекомендует делать одномоментно: у меня третья стадия с метастазами — реконструкция пострадает при лучевой терапии. Технически реконструкцию можно делать спустя полгода после терапии. Я была настроена восстанавливать грудь, но только своим лоскутом (метод восстановления, при котором вместо имплантов используют собственные ткани пациентки: часть мышцы с передней брюшной стенки или лоскут со спины — и перемещают в область груди — прим. «Бумаги»). Однако потом была уже утомлена прошедшим лечением: восемь химий — это очень тяжело. Если после первой химии я была «не в форме» первые два дня, то после восьмой — десять дней совсем никакая.

Это настолько злобное лечение, что организм еще не восстановлен. Понимание этого тормозит меня делать что-то с грудью. И на предложение сделать самую дорогую операцию хирург сказал, что она мне не подходит. И потом, очень много деталей, о которых узнаешь, только вникнув в тему. Например, я перенесла лучевую и потеряла большой вес. Мне сказали, хорошо, что я не сделала имплант: при потере 15 кг и изменении тела он мог бы оказаться на спине.

Мне рекомендуют делать именно импланты, но я не хочу: надеюсь снова заниматься плаванием и айкидо, а [при физических нагрузках] они могут травмироваться, порваться внутри. И вопрос в их долговечности. Что с ними будет через 10 лет, через 20? Я человек нестарый, меня напрягает, что эта штука будет жить внутри меня долгое время. Скорее всего, операцию делать не стану.

Когда у меня была шестая или седьмая химия, в палату привезли женщину, которая не стала делать радикальную мастэктомию. Сейчас у нее метастазы по всему телу. Сколько ей осталось и что можно сделать? Смотреть на нее больно и страшно. Я для себя решила, что это подсказка свыше: [вот] что произойдет, если пожалею убрать грудь.

Было страшно до последнего, даже не могла смотреть на себя в зеркало после операции. Сейчас привыкла. Муж говорил, что для него это абсолютно неважно, но это не те слова, которые я хотела услышать. Когда было совсем тяжело, звонила по телефону горячей линии. И хочу сказать, что сотрудники отрабатывают свою миссию прекрасно. Когда я была на грани отчаяния, слышала [от них] слова, которые, наверное, и хочет услышать человек в такой момент.

Вдруг я поняла, что не одна. Девчонки из группы поддержки рассказывали, что это [удаление груди] как раз фигня, что из всех аспектов лечения он наименее травматичный.

Сейчас хожу в бассейн и до сих пор не могу раздеться при всех: прячусь и переодеваюсь отдельно. Не могу раздеться при муже, хотя он уверяет, что это не имеет никакого значения. Это имеет значение.

С операцией справилась, но длинное лечение сильно меняет мировоззрение. Теперь я ценю себя, жизнь приобрела яркие цвета. Больше не психую из-за немытого пола, непоглаженного белья — хрен с этим. Год не могла это делать и поняла, что [члены семьи] и так проживут; не буду готовить ужин из трех блюд — сварят себе пельмени.

Главное, мне хотелось бы перестать бояться рецидива. Никто не может объяснить, почему это произошло со мной. И образ жизни, и диета — всё было. Я не пила, не курила, родила детей, кормила их сама — не попадаю в группу риска. Один из факторов, почему я не иду на импланты: некоторые онкологи говорят, что это увеличивает риск рецидива. Свою прежнюю форму восстановлю: я человек целеустремленный. Но как мне перестать бояться, что мне опять поставят такой диагноз, не знаю.

Работает в социальной сфере в Москве

— В ноябре 2015 года мне поставили диагноз «рак груди», а в конце года сделали полную мастэктомию левой груди. Сейчас у меня ремиссия.

Моя бабушка болела раком груди; из-за этой болезни умерла мама, когда мне было 16 лет. Тогда я жила в онкоцентре на Каширке (Национальный медицинский исследовательский центр онкологии Блохина, РОНЦ — прим. «Бумаги»). Я всегда была «онконастороженной»: всю жизнь боялась заболеть — до психических срывов (и ходила к психологу, который пытался сгладить этот страх). Тем не менее болезнь не миновала, хотя я регулярно наблюдалась.

Сначала мне диагностировали фиброаденому (доброкачественная опухоль — прим. «Бумаги»), но в итоге это оказался рак. Опухоль обнаружил муж. На следующий день мы поехали в маммологический центр на обследование, но я знала: это диагноз, рак.

Мне диагностировали вторую стадию, и я понимала, что нужно сделать всё радикально, убрать [молочные железы] по максимуму. Мысли, что я теряю грудь и буду испытывать какие-то неудобства или страдания, не было. Просто сгруппировалась и дала себе установку: надо держаться за жизнь.

Я мама 13-летнего ребенка, у меня семья. Муж сразу сказал: «Саша, даже звука не произноси о реконструкции. Ты мне нужна живая: с грудью, без груди, кривая, косая — неважно, лишь бы ты была здесь, с нами».

Девочки, с которыми лежала в больнице и с которыми сейчас общаюсь, не видели себя без груди и решились на реконструкции. Но [реконструкция] — это операция не без последствий. Лечение было очень тяжелым, организму требуется много сил, чтобы это выдержать. И для себя решила, что не готова к этому ни физически, ни морально. Реконструкция — это шестичасовая операция с наркозом, двухнедельный вынос из жизни, который я не могу себе позволить. Стоит ли грудь таких мучений? Для меня нет.

Комплексов и дискомфорта у меня нет, спокойно смотрю на себя в зеркало. У меня вставлен протез, я ношу красивое нижнее белье, замечательно чувствую себя на море в купальниках. Понятно, что не могу надеть какое-нибудь декольте или что-то еще, но этим можно пожертвовать. Чем больше живу, тем больше понимаю, что реконструкция мне не нужна.

Вообще, во мне нет сентиментальности, я даже не плакала [из-за болезни]. Единственное, сказала мужу: «Игорь, ну е-мое, в 38 лет!». А потом видела женщин, заболевших онкологией и в 38, и в 28, и в 20 лет. Я не зациклена на себе, смотрю вокруг и понимаю: есть девчонки-героини, которые столько прошли. А я? Ну прооперировалась, прошла курс химиотерапии, прохожу обследование. Какое отсутствие груди, какие комплексы? В мыслях — только выжить, идти вперед, дожить до совершеннолетия ребенка, дай бог, выучить ее. Была бы возможность, я бы и вторую грудь убрала к чертовой матери.

Специалистка по нетрадиционной медицине из Москвы

— Когда узнала про диагноз, конечно, была в шоке. Но у меня даже вопросов не возникает, [почему это произошло]. В моем случае [причиной] заболевания стала психосоматика. Как мы обычно: нигде не болит — и ладно, а эмоции не так важны в жизни. Оказалось, что очень важны.

У меня была небольшая опухоль в груди, и она меня не беспокоила. В то время я помогала подруге [с ее депрессией], у которой муж умер от рака в 42 года. И вдруг начала думать, а что у меня там [в груди]? Меня это стало беспокоить даже не физически, а эмоционально. Пошла к врачу, и мне моментально поставили диагноз, анализ всё подтвердил, хотя ни боли, ничего не было. Диагностировали вторую стадию.

Когда мне до операции сказали, что возможно полное удаление, я ударилась в рев и в слезы. Но потом [врачи] сказали: «Да нет, обойдемся резекцией (частичным удалением груди — прим. «Бумаги»)». Мы еще думали, в какую сторону сделать шов, как буду прятать его под купальником.

На операционном столе выяснилось, что у меня внутрипротоковый рак, и грудь удалили полностью. Мне было очень тяжело, и процесс по выходу из этого состояния был очень тяжелым. У меня была и химиотерапия, и лучи, но думаю, что держусь за счет нетрадиционной медицины: биоэнергетики, биодинамики, работы с собой, вырисовывания своих эмоций, еще я мандалы рисую.

У меня была дикая депрессия, непрекращаемый поток слез. И если бы не мои подруги, которые вытягивали меня из этого состояния, не знаю, чем бы всё закончилось. Рука после операции не действовала, не могла поднять чашку с водой. Сейчас более или менее, могу выполнять бытовые задачи.

Муж удаление груди воспринял спокойнее меня. Так сложилось, что у нас родственники, у которых находили рак, все умирали. И поэтому потеря груди, а не жены была для него меньшим злом, он прямо об этом говорил. Но меня это мало успокаивало.

Пока не знаю, буду ли делать пластическую операцию, год делать ее нельзя. Переживания смягчились. Но это не я такая умная красавица — просто мне помогли.

Для меня грудь связана с сексуальностью, а женщина без груди — это уже не женщина. Поэтому потеря груди — это потеря и сексуальности, и красоты, вообще всего. Но сейчас понимаю, что в лифчике, например, не видно, что я без груди. Поэтому для посторонних людей ничего не поменялось. Отсутствие груди видно в интимном моменте, в бане. Но в баню мне сейчас всё равно нельзя. Есть такие фитнес-центры, где не общий душ, а кабиночки, я в такой ходила. Но тема пляжа для меня еще не решенная.

Плюсы реконструкции: у меня будет грудь, и меня перестанет беспокоить этот вопрос. А минусы: неизвестно, как себя поведет рука, и брать лоскут живота… Импланты мне не подходят, потому что я буду ощущать в своем теле что-то инородное. И еще очень пугает воздействие наркоза на мозг: потом от него долго отходишь, способность к биоэнергетике понижается — это меня останавливает.

Работала на заводе в Петербурге

— О диагнозе узнала случайно: в апреле прошлого года мылась в душе и нашла у себя уплотнение. Обратилась к гинекологу, а она даже смотреть меня не стала, сказала: идите к хирургу, к терапевту и, вообще, куда хотите. Сделала УЗИ, и врач сказала, что это очень похоже на опухоль. В итоге я пошла в онкодиспансер на Удельной, где мне дали направление в Песочное (НМИЦ онкологии имени Петрова в поселке Песочное — прим. «Бумаги»).

Там все хирурги в один голос сказали, что это опухоль. Сейчас у меня третья стадия, я прошла кучу обследований, и ни одно не выявило саму опухоль, только метастазы. Было обидно удалять грудь, понимая, что опухоли там может и не быть, что она может оказаться в совершенно другом месте. Но биопсия показала, что метастазы именно от молочной железы.

Был вариант резекции, но поскольку непонятно, в каком месте находится опухоль, наобум вырезать какую-то часть [было неэффективно]. А где гарантия, что она не в другом месте? Заведующая отделением сказала, что если для вас это не принципиально важно, то лучше убрать грудь целиком. Мы с мужем посоветовались и решили, что будем удалять полностью.

Любая женщина не готова расстаться со своей грудью, мне было жалко до последнего. Но я себя уговаривала, что это поможет выжить. Что если не сделаю этого, то опухоль, возможно, останется — и тогда придется всё начинать сначала.

Муж до последнего не верил в происходящее. Он у меня человек немногословный, за эти месяцы «постарел». Дети — у меня два мальчика, уже взрослые — поначалу даже не поняли, что произошло. Младшему мы сначала не говорили [подробностей], слово «рак» даже не произносили.

Реконструкцию, скорее всего, делать не буду: не считаю нужным подвергать свой организм дополнительной нагрузке. Всё это не так просто, как рассказывают: нужна серьезная подготовка — не месяц и не два, будет больно, невозможно добиться абсолютной симметрии, то есть нужно и вторую грудь оперировать. Я считаю, что с таким заболеванием, как рак, чем меньше вмешательств, тем лучше. Но, может, изменю свое мнение года через три-четыре.

У меня в семье одни мужчины, поэтому не даю слабины. Все эти мысли, что я инвалид, стараюсь от себя гнать, чтобы не плакать и не расстраиваться. Когда одета, вроде как ничего, но когда раздеваюсь, тяжело. Не могу раздеться при муже, показать ему это всё. Он говорит: «Что ты глупостями занимаешься? Что ты прячешься?». Но я пока не могу себя пересилить.

Поначалу отдыхала. А потом поняла, что если буду лежать, то сойду с ума: у меня все мышцы ослабли, осанку держать не могла. С апреля по январь, когда проходила химиотерапию, не было такой минуты, чтобы не думала о диагнозе. Дошло до того, что с ноября перестала спать. А после операции — как отрезало, будто организм сказал: «Всё, у меня нет рака».

Сейчас из-за лучевой терапии мне нельзя заниматься спортом, но с сентября пойду в бассейн: руку нужно всё время разрабатывать. Я созваниваюсь с женщиной, [которой тоже сделали мастэктомию], она ходит в бассейн и говорит: «Иду в туалет и переодеваюсь там в купальник, никто ничего не замечает». Конечно, при всех это будет не очень легко, но когда переживаешь такую болезнь, очень многое меняется в мироощущении. Если мне будет негде переодеться, буду переодеваться при всех, потому что это нужно для моего здоровья. Кто что подумает — это мало меня интересует. Может, задумаются и пойдут к врачу. Произошедшее со мной сподвигло знакомых пойти обследоваться.

За помощь в подготовке материала «Бумага» благодарит благотворительную программу «Женское здоровье»

источник

Да, очень многое зависит от того как с тобой общаются врачи. Я прошла маммографию, обнаружили уплотнения(да я их сама уже чувствовала давно), сделали биопсию. Я и не волновалась, так как у меня постоянно находили маленькие кисты. Думала, что опять цисты. Но через две недели мне стали названивать из поликлиники, чтобы срочно пригла в такой-то кабинет. Пришла. Сидит врач. Без особых церемоний-У вас рак груди. Надо снимать все вместе с лимфоузлами. Иначе никак нельзя. Советую вам делать операцию там-то.
.
. ​

Janny, не парься по поводу уплотнений. В 16 лет — это дело нормальное, гормоны играют. Риск рака груди в твоем возрасте близок к нулю.
Она самая, с 4 стадией рака груди живут по разному. Моя сестра с метастазами в кости и печень прожила 14 месяцев, еще одна знакомая с метастазами в мозг — 7 месяцев, еще одна с метастазами только в кости — 6 лет. Лечиться сттоит и на 4 стадии — если не жизнь продлить, то хоть качество жизни улучшить. Химия сдерживает опухоль. Моя сестра жила на «химии» и хорошо себя чувствовала вплость до последнего месяца: никаких болей не было, она ездила заграницу, пекла торты, встречалась с друзьями. А потом печень отказала — и все закончилось за 20 дней. Сейчас у меня рак 1 стадия. Сделала химию, надеюсь, что поможет. Всем удачи и здоровья. И постарайтесь не трепать нервы — я думаю, у нас с сестрой это от переживаний. Меньше надо было на себя обязанностей навешивать и меньше терпеть всякую фигню.

Да, очень многое зависит от того как с тобой общаются врачи. Я прошла маммографию, обнаружили уплотнения(да я их сама уже чувствовала давно), сделали биопсию. Я и не волновалась, так как у меня постоянно находили маленькие кисты. Думала, что опять цисты. Но через две недели мне стали названивать из поликлиники, чтобы срочно пригла в такой-то кабинет. Пришла. Сидит врач. Без особых церемоний-У вас рак груди. Надо снимать все вместе с лимфоузлами. Иначе никак нельзя. Советую вам делать операцию там-то.
.
. ​​[/quo
Если у Вас лимфоузлы не увеличены , то можно только сторожевой лимфоузел удалить, и если он окажется чистым, то остальные оставить. Попросите такую операцию, это лучше. Потому что если все лимфоузлы удалить, рука будет отекать — называется лимфедема. Неприятная штука.

Читайте также:  Средняя продолжительность жизни при раке груди

Глупо держаться за то, что потом не понадобится))))У меня 2003 год удалили одну грудь, а в 2010 году вторую,муж не сбежал,живем как раньше,он всегда говорит , что я у него самая красивая)))))) Первый раз была первая стадия, а второй раз вторая стадия.Жизнь продолжается, ну а что будет дальше посмотрим.

спасибо всем, теперь точно буду делать операцию, особенно подействовали картинки рака в стадии распада, да и после поняла, что все можно вылечить

А зачем ? Я бы тоже отказалась от химии и операции, главное, чтобы обезболивающих было в достатке. Что так, что эдак конец один (

Люди! Вы о чем!? Почему все на химии зациклены. Давно доказано, что она опаснее рака во многих случаях!
Я живу в Индонезии, мы лечимся тут отварами, а если вдруг и не поможет, тут есть и др.альтернативные реально действующий методы!

Два месяца как у моей бабушки,81 год,обнаружили рак правой груди 3 степени,сказали ,что химиотерапию она не выдержит,однако не назначили НИКАКОГО ЛЕЧЕНИЯ.Мы сидим дома,ждем результатов очередных супер нужных анализов,и смазываем нарост на груди ,который недавно начал кровоточить, мазью «Левомеколь».Обратится еще куда-либо,кроме как в наш диспансер нет ни возможности,ни бабушкиных сил.Бездействие врачей убивает.Мы бы все отдали за хотя бы надежду,а тут лечиться не хотят.Горько.

У меня бабушка умерла в 45 лет, прожила меньше 2 лет. Не оперировали ее, она из сельской местности, может врачей там не было хороших, может про рак не знали толком тогда (((
У тетки родной рак нашли в 28, 1 грудь отняли больше 30 лет назад. Муж никуда не делся, она всю жизнь носит протез и никто об этом не знает, сама узнала только лет 5 назад.

Практически убивает раковые клетки или лечит от рака «метионин». Будьте здоровы дорогие!

У мамы рак груди. Ей 83 года. Про операцию слышать не хочет. Не знаем, что делать. Все советуют не трогать ее, мол, старенькая. Диагноз поставили год назад. Врач сказал резать. Она ни в какую.

У свекрови лечение началось на 3 стадии, был без метастаз. До этого она скрывала. После 5 химиотерапий пошел откат — и пошли метастазы — в печень и в кость. Есть вероятность, что они еще на начало лечения стали формироваться, но еще не обнаруживались. Возможно, если бы сделали операцию — хоть грудь отрезали, удалось бы избежать таких последствий. Однако, я не врач, чтобы такое утверждать, и не профи-теоретик в этих вопросах, сама ищу инфу по форумам по мере надобности. Сил вам и выдержки!

У меня был рак груди 1ст. В 2011г. перенесла операцию (секторальную резекцию, грудь сохранена), затем лучевую терапию и химиотерапию. Больше всего пугала гормонотерапия, т. к. боялась набрать вес. Волосы после химиотерапии быстро отрасли, от гормонов не растолстела. Стараюсь следить за здоровьем,регулярно прохожу обследования в онкодиспансере.Благодарю Бога и наших гомельских врачей-онкологов. Желаю всем здоровья и не бояться необходимого лечения. Оно реально спасает жизнь!

Елена скажите пожалуйста где вы делали химиотерапию ? В каком городе в какой больнице?

У меня был рак груди 1ст. В 2011г. перенесла операцию (секторальную резекцию, грудь сохранена), затем лучевую терапию и химиотерапию. Больше всего пугала гормонотерапия, т. к. боялась набрать вес. Волосы после химиотерапии быстро отрасли, от гормонов не растолстела. Стараюсь следить за здоровьем,регулярно прохожу обследования в онкодиспансере.Благодарю Бога и наших гомельских врачей-онкологов. Желаю всем здоровья и не бояться необходимого лечения. Оно реально спасает жизнь!

Видно жизнь ей давно была в тягость, раз на 2 стадии она не вылечила рак. Этому причина только нежелание. Жуть.

Глупо держаться за то, что потом не понадобится))))У меня 2003 год удалили одну грудь, а в 2010 году вторую,муж не сбежал,живем как раньше,он всегда говорит , что я у него самая красивая)))))) Первый раз была первая стадия, а второй раз вторая стадия.Жизнь продолжается, ну а что будет дальше посмотрим.

живу в селе. надеяться здесь точно не на что. в нашу сельскую больницу обращаются только присмерти когда выбора нет. не лечат а калечат как говориться. у меня какие то уплотнения в груди. знаю что это очень важно и медлить нельзя. но все так навалилось. у меня в этом году экзамены от которых зависит моя жизнь (мне 16), у родителей денег только на проживание хватает. и вот что делать? а вдруг что найдут и придется пропускать много. страшно.

Здравствуйте, пишу просто чтобы поделиться. У мамы рак левой груди 4 ст распадающаяся опухоль — месяц назад начал выходить гной, патологический перелом бедра (лежит уже 3-ий месяц без гипса, операцию делать врачи отказались, да и на рентген даже не возили т.к. боли сильные, а гипс накладывать все равно не будут), боли сильные в левом плече, от уколов на ягодице уже нарывы гнойные (видимо сыграл роль гнойный очаг в груди). Постоянные головные боли, слабость. В общем, не знаю как она это все терпит. Все веду к тому, что нужно лечиться на любых стадиях! Нельзя запускать болезнь, даже если 4 стадия надо бороться. Когда человек борется до последнего легче и ему и окружающим.

Видно жизнь ей давно была в тягость, раз на 2 стадии она не вылечила рак. Этому причина только нежелание. Жуть.

Сотрудница в 55 лет то же решила поиграть в «настоящую женщину с грудью», и отказалась оперироваться и лечиться. Когда у нас был профосмотр, я была в очереди к гинекологу за ней. Она зашла в кабинет. Сперва тихо. Потом такой ор стоял, вы не представляете как на нее врач орала. На весь коридор было слышно. «Срочно на операцию. У вас и без анализов все ясно..все признаки!! Я вам уже сколько профосмотров назад говорила к онкологу бежать!». Я следом захожу, врач красная вся сидит, уже просто умоляет уговорить сотрудницу к врачам идти. Но нет..еж птица гордая..И ладно бы там красава была какая..какой там..на пенсию в этот год ей уходить, а она все грудь свою потерять боялась. Начала бегать по бабкам-знахаркам, свекольный сок пить и прочей ерундой страдать. Так и умерла через 2 года, буквально сгнив заживо. Кому чего доказала..не понятно.

неправда. полная чушь! я сама лечусь, почти закончила химию делать. но у меня рак другой, лимфома. вы не представляете, сколько людей я встретила в клинике, которые уже вылечились и приходили сдавать кровь в банк крови для себя на всякий случай. да и просто по жизни встретила многих, кто вылечиился, с раком uhuelb в том числе. просто люди об этом не кричат, а ккогда знакомятся и видят меня в платке, т.к. нет волос, начинают рассказывать, что и сами прошли через это. сейчас рак излечим, поверьте. да, я я к России отношения не имею, но общаюсь на многих форумах, и вижу, что применяют во всем мире одни схемы лечения. 1-2 стадия абсолютно излечимы. 3-4 сложнее, но тоже вылечивают. главное — самому в это верить. например, недавно познакомилась с двумя женщинами, которые вылечили рак груди — одна хозяйка ресторана, вторая медсестра.

Вы большая молодец. И обязательно вылечитесь — 100%. Потому что миром правят оптимисты. Мой папа тоже болеет раком гортани 3 степени. Он тоже вылечится. Потому что и настрой хороший и лечится. Надо всегда верить в лучшее. Все будет отлично. Верьте в бога.

Рак победить нельзя! В нашем организме каждый день образуются тысячи раковых клеток! Даже самый сильный иммунитет может не сработать и дать развиться раковой опухоли! Что же делать? Рак можно не кормить! Учёные давно заметили связь роста раковых заболеваний с колличеством потребления быстрых углеводов. Вывод один: хлеб, сахар, каши и всё что из них делается — это продукты не для человека. Отдельно затрону тему молочных продуктов. В США в 60-ых годах Правительству удалось снизить потребление молочных продуктов почти в два раза и детская смертность уменьшилась в 4-***** раза! Вот вам и пейте дети молоко? У моей мамы 70 лет диагностировали корциному матки, операцию не делали, химию не делали, облучение не делали. Прошёл год. Углеводов НЕ ЕСТ ВООБЩЕ. Она жалуется на боли в спине , в шее и т.д и т.п., но сама бегает с полной корзинкой с рынка 4 остановки без транспорта, а могла бы лежать и медленно умирать после удачной операции!

неправда. полная чушь! я сама лечусь, почти закончила химию делать. но у меня рак другой, лимфома. вы не представляете, сколько людей я встретила в клинике, которые уже вылечились и приходили сдавать кровь в банк крови для себя на всякий случай. да и просто по жизни встретила многих, кто вылечиился, с раком uhuelb в том числе. просто люди об этом не кричат, а ккогда знакомятся и видят меня в платке, т.к. нет волос, начинают рассказывать, что и сами прошли через это. сейчас рак излечим, поверьте. да, я я к России отношения не имею, но общаюсь на многих форумах, и вижу, что применяют во всем мире одни схемы лечения. 1-2 стадия абсолютно излечимы. 3-4 сложнее, но тоже вылечивают. главное — самому в это верить. например, недавно познакомилась с двумя женщинами, которые вылечили рак груди — одна хозяйка ресторана, вторая медсестра.

Moya mama zabolela, na proshloj needle sdelali operaciju, amputirovali grud’ I sejchas mi gdem rezul’tati biopsii. Opuhol’ byla ogromnaya, s limon, eshe mame virezali 4 opuholi na limfah. Ya v shore or vsego, no budu borot’sya do poslednego, napishite mne pozhalujsta, kak vy sebya chuvstvuete? Kak vy pobedili rak?

Как человек, имеющий прямое отношение к медицине (я работаю операционной мед.сестрой, мы оперируем онкологических больных с раком или доброкачественными опухолями молочной железы, и оперируем успешно) настоятельно советую Вам не опускать руки и попробовать уговорить тётю согласиться на операцию. попробуйте не запугивать её, а просто поговорить, что Вы её любите и не хотите оставлять её доживать жизнь в мучении. Тем более на 2 и 3 страдии рак успешно лечится. Вот очень полезная информация о самом заболевании и как его лечат на данное время в мире — http://moloczheleza.ru/zabolevaniya/rak/kak-lechit-rak-molochnoj-zhelezy.html. Почитайте вместе тетей эту статью.
И не надо слушать никакие байки про народные методы и прочие чудо-лекарства из Интеренета, это всё абсолютный бред. Опытный хирург-онколог только в силе помочь.

Пожелаю напоследок здоровья Вашей тёте и терпения Вам.
Всё обязательно будет хорошо!

Здравствуйте!у меня бабушка умерла почти 2 года назад от бронхиального рака.узнала на 3-й стадии.Сделала 23 химии в свои 65 лет.прожила 4 года.

Видно жизнь ей давно была в тягость, раз на 2 стадии она не вылечила рак. Этому причина только нежелание. Жуть.

Извините! Пост выше написала я. Поживем.

Скажу одно, оперироваться обязательно нужно, и пройти все назначения,а там уж,как Бог даст ! Кто и со второй уходит, а кто и с 3 живет. Главное стойкая ремиссия и будет нам счастье ! А и с протезом нормально, привыкаешь и не замечаешь ! главное ЖИТЬ !

Люди добрые помогите . успокойте. С субботы вот уже пять дней болит левая грудь не сильно но это надоедает. Когда лежу ,сплю не болит как только встаю и начинаю делать дела начинает болеть сверху и до подмышки. Когда трогаю ощупываю то боль не сильная как у синяка допустим. К врачу не могу пойти пока нет денег 40 евро гинеколог и 35 евро узи пока нету. Муж говорит подожди пока будут деньги и вообще говорит может нерв защемило или еще чо? Может я зря волнуюсь и себя накручиваю или у кого-то так здесь было .

Практически убивает раковые клетки или лечит от рака «метионин». Будьте здоровы дорогие!

у меня РМЖ обнаружился недавно 3 степень. Я после 2 курсов химиотерапии не с в состоянии больше бороться-очень тяжело после нее. Мне 30 лет, давно пытались забеременнеть и в связи с раком теперь это не возможно. Не вижу смысла ради чего жить, у меня кроме мужа никого нет,ни подруг, ни родственников, да и то и ему я особо не нужна. умерать очень страшно, хотелось бы чтобы это было [jnz ,s бесболезненно и мгновенно.

Познакомился с девушкой. а на следующий день у нее обнаружили рак 3 стадии.
я ее полюбил, хочу поддерживать и помогать.
Так жаль. Не думаю тебя оставлять. Очень сложно описать.

Мне сделали операцию год назад. Первая стадия РМЖ, удалили грудь , лимфоузлы, мышцу. Было только маленькое уплотнение в груди, в лимфоузлах ничего абсолютно.Левая рука практически не действует, превратилась в инвалидаЕще и на химиотерапии *****- медсестра влила фарморубицин под кожу. Фактически искалечила и правую руку.Жалею, что согласилась на такую дикую операцию

а моей подруге в 35 поставили 4 стадию.Удалила к черту все, уже 5 лет прошло т-т-т. И муж на ней женился после 20 лет гражданского брака, так-то.

Есть такое направление в медицине, называется деонтология. Все зависит от того, как именно Ваш доктор объяснил пациентке. Моя мама тоже была в похожей ситуации √ наотрез отказывалась оперироваться т.к. утверждала, что смысла нет никакого. К счастью. нам попался очень хороший доктор профессор Юрий Захаров, который больше часа сидел и объяснял шаг за шагом как и почему нужно делать то-то и то-то. Мама вышла с твердым убеждением, а главное пониманием, что еще не все потеряно. Это было давно, прошло восемь лет, мама жива. Благодаря просто грамотно построенной беседе, а в диспансере ее просто запугали, да еще в очереди наслушалась страшилок. Но, нужно понимать, что уровень специалистов принципиально разный. Очень важно какой объем операции, как она выполнена, как именно и какими препаратами проводилась химия. Мы очень удивились в свое время, что нужно проводить не просто химию, а сначала сдавать специальные генетические тесты, чтобы ее подобрать √ даже сейчас это рутинная процедура только в США, а у нас об этом не все и слышали, но ведь это есть и это нужно просто знать! Но, главное √ у хорошего доктора даже слово лечит! Причем, от нас ничего не скрывали, а именно детально объясняли, что рецидив даже при идеально выполненной операции, увы, возможен и именно для того, чтобы его избежать назначается химия. А про химию тоже много чего начитались и наслушались, а не было тошноты и волосы не выпали! А вот по поводу: бросить все и напиться (от Алексея) это хорошо рассуждать, когда не касается тебя

источник

ну что за бред и «мифы»-страшилки! РМЖ лечится, и вполне успешно.
Но шансы на выздоровление зависят от стадии заболевания и наличия mts в лимфоузлах.

Все будет хорошо, держитесь!

У меня после гистероскопии было состояние такое, что хотелось лечь и не подниматься. Потому, как сказали, что «яйцеклетки единичные» и эндометрий проник не туда, куда надо (сквозь ткани, сволочь, просочился). И это в 43 года. Так что «встать и не подниматься» — это производное мозга, а не онкологии.

Самое страшное, что вам грозит — это мастооэктомия и последующая маммопластика. Ну и еще лет 35 проходить ежегодные обследования.
А гарантий нет даже когда дорогу на зеленый свет переходишь.

ну со мной девочка лежала 34 года.

Сегодня подтвердися диагноз. Злокачественное образование в груди, большая уже опухоль. Предлагают делать оперцию, но никаких гарантий врачи не дают. Еще очень молодая. Оказывается опухоль не свежая, но как. Не обследовалась, думала что еще рано, молодая. Сама обнаржила в душе, вначале думала что просто железа опухла и что рассосется, потом стала резко увеличиваться и заболела. Побежала к врачу, гинеколог дала направление в центр онкологии и маммологии на Краснопресненской. Прошла все обследования — рак. Ужасно себя чувствую. Девочки, сколько мне осталось? Только пожалуйста говорите как есть, утешать напрасно не надо. Я приговорена?

Как ваши дела я тоже получила такой же диагноз. До сих пор не верю.Понимаю надо действовать у меня сыну 12 лет.Я его должна поднять.

Если будете лечиться то проживете очень долго

у меня свекровь прожила 10 лет — но она умерла от того, что попала под машину.

К врачу и на операцию. И не падать духом.

меня сейчас, возможно, тапкми закидают, но я бы вообще не колебалась — всю и под корень! береженого бог бережет! лучше ходить без сисек, но живой! да и протезы сейчас вполне приличные.

пы.сы. скажу даже больше — если бы от меня в такой ситуации что-то зависело, я бы и «снизу» все вырезала нафиг. знаю несколько случаев, когда после удаления опухоли в груди через несколько лет начиналось то же с маткой

Это Вам может сказать только хирург-онколог

после пункции, и стекол биопсии

Органосохраняющая операция возможна на начальной стадии

Автор, соберитесь в кучу и начинайте борьбу за себя. Это очень страшно, такой диагноз (мне приходилось уже обследоваться и ждать результатов), НО у Вас еще длинная и красивая жизнь впереди. Надо сейчас бороться.

Почитайте Донцову «Я очень хочу жить».
И боритесь, не тяните!

затем что вас это беспокоит

переделайте узи через пару месяцев у другого специалиста

нет, не нащупываю, врачи вроде бы тоже. У меня вся грудь сплошной фиброз, как я понимаю. За счет чего 4й размер и стоит. Раньше я думала, что это круто, с годами поняла, что не от хорошей жизни, я могу своей грудью гвозди забивать.

Господи, когда ж я жить спокойно начну. Одно вытащила, вторым заморочилась.

Во-первых, пожелаю автору, чтобы все у него было хорошо, да Бог. Никто из нас от такого не застрахован.

Я тоже слышала мнение, что рак болит, но уже на последних стадиях. У тети был РМЖ, ничего у нее не болело, обнаружили на диспансеризации.

Читайте также:  Рак левой молочной железы латынь

У меня тоже болит и уплотнения в груди, лет 11 уже диагноз мастопатия, последний раз проверялась в сентябре, вроде узлов не было, а сейчас особенно с середины цикла нагрубает и болит (

Девочки, дай нам Бог здоровья всем!

Да, про тетю, уже 5 лет прошло после операции, тьфу-тьфу все в норме.

Соседка по площадке — уже 14 лет живет после рмж. Тоже все нормально.

Автор, при онкологии половина успеха это вера в него.
Онкология это не приговор. Ее лечат и живут дальше. Долго долго живут. Но надо очень захотеть, поверить и лечиться.

Здоровья Вам. Не сдавайтесь раньше времени.

ЗЫ А где вы их находите? Как в архив лезете? Это ж жесть какая-то.

мне идиот-гинеколог назначил гормоны, не проверив маммографию. Я год их пила. В результате рмж- гормонозависимая.

а он так — ну сделайте. А там запись по направлению маммолога только. А еще к маммологу запишись. Я прифигела бегать за талонами и стоять в очередях. Да, знаю — сама виновата.
НАДО было маммографию сделать в первую очередь!

просто врачи в обычных районных поликлиниках крайне неинформированы
я всем гинеколагам всегда рассказывала — мама умерла в 44 от рака яичников!
«. ну да, Вы в группе риска. ну да, наследственный фактор. «

Хоть бы ОДИН врач пояснил — что яичники и грудь одинаково гормонозависимы!!
Хоть бы ОДИН сказал — у Вас по груди риск.
Хоть бы один — проявил внимание

а в поликлиниках они реально — боятся сложных случаев! Боятся онкологии как огня. Боятся взять хоть малейшею ответственность

вот сейчас иду на УЗИ гинекологич. Вопросы врача:
— операции были? — Да (объясняю подробно, что, как, когда)
Врач в легком шоке. Непонимание терминологии.
— Яичник удален оперативно? — Да. ДВА яичника.
— Месячные есть? — НЕТ. ( Твою ж мать, после овариоэктомии искуств. климакс)

Сую под нос ксерокопию выписки. Читает. Изучает. Опять вопросы.
И я ВМЕСТО ВРАЧА — объясняю свой анамнез. Еще и еще раз.

на что жаловаться? Гинеколог-узист, который не знает, что такое рмж?

или обычный гинеколог-пожилая тетка, которая тоже не очень понимает схему лечения?

они же не онкологи. Они обязаны просто ОСМОТРЕТЬ

не пишите чушь! Прошедшие лечение от РМЖ (включая лучевую терапию) делают маммографию на оставшуюся грудь 1 раз в год! а то и раз в полгода. А еще сцинтиграфию костей — где радиационный изотоп вводят в кровь

маммография не может вызвать рак, это бред
там рентген как и при любой диагностике — слабый

источник

«Сколько я слышала в палате историй, когда мужики прямо в больнице бросали жен. Я сидела и думала, что я бы на месте этой тетки перекрестилась и сказала: «Господи, да слава Богу, иди». Наоборот, радость — избавиться от такого мужика». Вера смеется и пытается вспомнить, сколько ей лет. Говорит, что 53, а Сергей спокойно и уверенно говорит, что 52. Склоняясь над калькулятором в телефоне, сходятся на том, что 52.

Вера и Сергей познакомились 15 лет назад в Челябинске. Служебный роман, все произошло очень быстро. Оба инженеры-строители и всегда много работали.

Сергей часто ездил в командировки по России, строил электростанции, подстанции, электрические сети, нефтеперерабатывающие и химические заводы. В свободное время ходили в походы, летали на парапланах, путешествовали.

«Но хорошему всегда приходит конец, и в наших отношениях наступил тяжелый кризис, — говорит Сергей. — Примерно в это время Вера прошла обследование. Я изначально знал, что будет именно такой диагноз. Ее маме в свое время сделали двустороннюю мастэктомию».

Когда Вера узнала, что у нее рак груди, ей было 50. «Шишка в груди появилась давно, за пару лет до этого, но я не обращала на нее внимания. Серый все гнал меня к врачу, а я не шла. Последний раз, когда я была в больнице, — 30 лет назад в роддоме. Я считала, что организм может все, он вылечит любую болезнь, если на этом не зацикливаться».

Но в какой-то момент Сергей не выдержал и заставил Веру пройти обследование. У нее был перерыв между проектами, и она нехотя согласилась. Когда он узнал, то был в Москве по работе. Она вышла из больницы и позвонила. Сергей как мог держался и успокаивал, а когда повесил трубку, заплакал.

«Я всегда считал себя сильным мужчиной, но тут я растерялся. Не знал, как вести себя дальше. Я даже в больницу боялся приехать. Было тяжело, но это довольно быстро прошло. Для меня это была своего рода акция спасения. И когда, как мне казалось, я ее поддерживал, ее спасал, я и сам получал удовольствие. Я и сейчас считаю, что все, что я делаю, я делаю больше для себя, чем для нее».

«Когда я ложилась на операцию, предполагалось, что мне удалят опухоль и сразу сделают реконструкцию. Но опухоль оказалась больше, чем ожидал хирург. Когда я очнулась после наркоза и поняла, что груди нет, я, как все тетки, кричала и истерила, что я урод. А Серый приехал в больницу и сказал: «Ты что орешь, тебе же не голову отрезали. Самое главное — голова на месте»».

Вере сделали мастэктомию, затем облучение и начали гормонотерапию.

«Слава богу, у меня лечение не было таким жестким, как у других девочек. Химии не было. Но пить гормоны — тоже не сахар. Бывает, ты в хорошем настроении, улыбаешься, а через минуту истерика, потому что ложку не туда положили. Сначала я не понимала, а потом осознала, что веду себя неадекватно. А Серый просто все терпит. Молчит и терпит».

Вера и Сергей Фото: Сюзанна Дарни

«Я понимал, что все эти капризы и вспышки надо пережить. И еще я каждую секунду старался искать хорошее. Не смотреть, что стакан наполовину пуст, а считать, что он наполовину полон, и по капле добавлять туда, чтобы становился еще чуть полнее. Даже самая плохая ситуация — это способ получить жизненный опыт».

После лечения отношения Сергея и Веры стали крепче. Изменились приоритеты. Работа перестала быть самым главным, особенно для Веры. Она переехала в Москву, чтобы больше не расставаться с мужем, пока он работает. «Никогда в жизни не могла представить, что не буду работать. А теперь я получаю от этого удовольствие».

Какое-то время Вера продолжала переживать по поводу отсутствия груди и думала о реконструкции. Обошла в Москве пластических хирургов, завела в Instagram страницу, куда выкладывала фотографии разных женщин до и после. Но потом передумала. «Я знаю, что многие девочки говорят, мол, а как же секс. А я отвечаю: секс в голове».

Сергей и вовсе против реконструкции. Считает, что лишнее вмешательство в организм только вредит.

— Мне все равно. Я же люблю человека, а не часть тела.

— Серый, ну признайся, ведь хочется иметь жену модель? — шутит Вера.

— Ну, модель, может, и хочется, но этого хватит на один раз. Да и то, может, и на один не хватит. Вера правильно сказала: секс в голове.

«Сначала страшно было, но что делать? Самое худшее уже произошло, — говорит Магомед. — А дальше надо воевать, стремиться к лучшему. Нельзя показывать, что ты отчаялся. Она часто на меня обижается, говоря, что тебе до меня дела нет, в том плане, что я никогда не сяду и не начну унывать. Наоборот, я заставляю бороться. Даже плакать запрещаю, хотя, конечно, плакать надо иногда.

Нас сваха свела. Я долго не решался ни с кем общаться серьезно, и моя тетя переживала, что мне уже 28 лет, а я все один. У нас в Кабардино-Балкарии принято раньше жениться. И познакомила с Миленой. Мы уже девять лет вместе».

У Милены и Магомеда пятилетний сын Нурик. Когда Нурику было два года, у Милены заболела грудь. Сделала УЗИ в Нальчике, пока навещала родных, там сказали, что киста. Милена не поверила и, вернувшись в Москву, решила еще раз сходить к врачу. Снова сказали, что все хорошо, и отпустили. Только когда через полгода начала болеть рука и подмышка, объявили, что третья стадия.

Начали делать химию, и два года назад Милене удалили грудь. Но потом обнаружили метастазы в костях и лимфоузлах, и с тех пор уже третий год каждый месяц Милена проходит химиотерапию. «Врачи говорят, что так теперь на всю жизнь», — говорит с улыбкой Милена.

«Я уже не помню, сколько курсов было, все слилось, уже внимания не обращаем, есть и есть, — говорит Магомед. — Как на работу ходим туда-обратно. Руки не опускаем, просто все время смотрим вперед».

Врачи все время удивляются, насколько сильный у Милены организм. Несколько дней после химии ей плохо, а потом снова чувствует себя нормально. Когда отдыхает от химии, муж возит ее на собрания группы поддержки. Хотя гордо говорит: «Мы сами себе группа поддержки», имея в виду семью и родственников.

Болезнь сильнее сплотила супругов. И еще Милена обрела веру.

— Раньше я не молилась и не ходила в платке, а после диагноза мне приснился сон, как будто Аллах пришел ко мне и сказал, что мне надо молиться пять раз в день как истинной мусульманке. С тех пор я платок не снимаю.

—Он тебе сказал «проси», а не «молись», — поправляет ее Магомед, как будто тоже видел этот сон.

Магомед мечтает родить футбольную команду. «Вратарь у нас уже есть, осталось игроков родить». А еще достроить дом в Нальчике и вернуться жить в родные края. Еще он рад, что Милена не работает и все внимание уделяет ему и Нурику. «Как я всегда мечтал».

«Когда я брил ее налысо, мне плевать было и на ее волосы, и на ее отрезанную грудь, — вспоминает Владимир. — Но ее слезы — это было невыносимо». Марина долго искала идеальный оттенок блонда и потом нашла. А после химии идеальные волосы пучками оставались в руке, сколько возьмешь в пучок, столько и снимешь с головы.

Марина и Владимир познакомились четыре года назад в интернете и через две недели уже жили вместе. Когда путь к настоящей любви долгий, говорят они, то нет смысла растягивать. Они не совпадают только в одном — в политике, а в остальном говорят в унисон.

— Моя жена очень сильный человек.

— Нет, он. Я сильная, потому что заряжаюсь от него. Он — моя батарейка.

Полтора года назад, когда Марина начала замечать визуальные изменения в груди, она не пошла к врачу. Боялась услышать слово «рак». Владимир ее уговаривал, а она все откладывала. А потом откладывать стало дальше невозможно — появились внешние язвы, которые не заживали. Когда врач ее увидел, был в ужасе. «Если бы ты пришла не в марте, а в мае, в июне тебя бы уже не было», — говорил он потом.

У Марины была четвертая стадия рака с распадом. «Я сама виновата, что откладывала. Но от Вовы ни разу не услышала ни одного упрека. Он все время твердил, что все будет хорошо, что он это просто знает, и все. И это была как мантра, которая и правда действовала».

«А я просто знал, и все. У меня такое бывает, — говорит Владимир. — Другое дело — наш второй диагноз». Марине сделали химию, затем полную мастэктомию, затем 28 курсов лучевой терапии и еще девять курсов химии. Полгода назад она вышла в ремиссию. А потом на плановом обследовании случился шок.

Врачи сказали, что у Марины либо метастазы в позвоночнике, либо онкология крови. Когда Владимир это услышал, у него больше не было этого четкого «я знаю». Все, что он знал, исчезло. Эйфория от того, что они вытащили Марину с того света, сменилась адом разочарования.

Марина и Владимир Фото: Сюзанна Дарни

— Володя взял отпуск и ходил со мной по всем врачам. Я была как в астрале, а он буквально вел меня по коридорам, я ничего не соображала.

— Иногда все, что остается, это просто вести свою вторую половину по коридору. Просто быть рядом.

После всех обследований ни один диагноз не подтвердился. Оказалось, что структура костной ткани изменилась после химии, и все.

Сказать, что оба выдохнули — это не сказать ничего. Но даже, когда уверенность его покинула, Владимир продолжал говорить свое «я знаю». «Один бог знает, что у него происходило внутри. Я даже представить не могу. Только вижу, как сильно он поседел. А так — воплощение спокойствия и поддержки. Без него я бы не выкарабкалась».

Владимир каждые пять минут говорит, что он ни при чем, что это Марина сильная, что он ничего особенного не делал, просто был рядом. И еще говорит, что из всех возможных видов лучше всего, если так можно говорить, рак груди: «Грудь взял и отрезал, и как будто ничего не было. А с печенью так не сделаешь».

Помимо мужа, Марине помогала группа поддержки программы «Женское здоровье». Правда, когда она вышла в ремиссию, на время отстранилась от группы — хотелось все забыть. «А потом снова начала ее посещать — чтобы уже на своем примере показывать девочкам, что даже из четверки с распадом можно вылезти и жить счастливо».

А еще Марина говорит, что женщины должны сами поменьше хныкать и жаловаться и беречь своих мужчин.

— Зачем их беречь, потерпят. Это они должны беречь жен, — вставляет Владимир.

— Вот он весь в этом, — смеется Марина. — Скромный и сильный.

«Было время, когда она прямо на улице на людей кидалась! Увидит женщину лысую или в платке, подходит и говорит: «У вас онкология? У меня тоже». Люди буквально шарахались от нее, — смеется Костя. — А один раз подошла к женщине, а у той просто оказались редкие волосы, так она сильно обиделась».

Сейчас, говорит Даша, она стала мудрее. Подходит и говорит: «Мне кажется, мы знакомы. Если не ошибаюсь, мы с вами в такой-то палате два года назад вместе лежали?» Так завязывается разговор. С большинством своих подруг и приятельниц Даша именно так и познакомилась.

Группа «своих» очень важна для Даши. «Мы с девочками вместе ходим в кафе, в бассейн, в походы в Столбы — это заповедник под нашим Красноярском. При них я спокойно могу и переодеваться, и какие-то проблемы обсудить».

Даше диагностировали четвертую стадию рака груди пять лет назад. Они с Костей как раз собирались в Египет на Новый год, и за день до этого она узнала. Костя даже сначала не понял, что злокачественная опухоль значит рак. В Египте сделал Даше предложение, но свадьбу пришлось отложить. После операции и всех курсов химии Даша хотела сначала отрастить длинные волосы, чтобы быть красивой на свадебных фотографиях.

Даша и Костя Фото: Сюзанна Дарни

Четвертый год Даша в ремиссии, поженились только этой весной. Пока она лечилась, Костя снял для них коттедж под Красноярском, чтобы дышать свежим воздухом и гулять по лесу. Оба считают, что плохая экология, неправильное питание и нездоровый образ жизни и стали причиной онкологии.

«Еще бы, я жила рядом с заводом, работала в банке, там постоянный стресс и усталость. А на выходных отсыпалась и потом шла пить пиво в бар».

Костя уже давно убежденный вегетарианец, а после болезни и Дашу увлек. «Многие, кто лежал вместе с ней в палате, ничего не изменили в своей жизни. Им рак не стал уроком, многие выпивали прямо на больничной койке. Все надеялись, что им дадут волшебную пилюлю, которая их вылечит. А так не бывает». Костя помогал Даше не сдаваться. Никогда не относился к ней как к больной. Никогда не показывал страха.

«Я свой страх перевел в действия. Узнавал, где лучше делать операцию и химию, отвез ее в Томск, выбивал квоты, где-то давал взятки, где-то просто нагло пробивался. А иначе никак. Некоторые сидят и ждут, но это путь в никуда, особенно если счет идет на дни. С нашей системой здравоохранения нельзя просто сидеть и ждать, надо все делать самим».

Для Даши самым худшим из всего лечения была операция: «Поэтому проходить это еще раз и делать реконструкцию груди передумала. Косте тоже все равно».

Когда заболела, Даша перестала работать и больше не собирается. Хочет заниматься общественной деятельностью и помогать другим женщинам. А еще хочет детей, минимум троих. «Правда, врачи не советуют. Говорят, лучше вообще удалить яичники. Но я не хочу. Мне еще год пить эту ужасную гормональную терапию, а потом я все-таки хочу рожать».

Ужасную — потому что влияет на настроение. «Вот только вчера у нас был скандал, — смеется Даша. — А вообще я на Костю всех собак спускаю. А он все терпит. А когда перестает, я отпускаю его путешествовать, чтобы отдохнул от меня и успел соскучиться». Так Костя, увлекшись эзотерикой, ездил в Тибет. Заряжаться энергией. «А как я смогу быть ей опорой, если сам разваливаюсь и истощен? Как говорят в самолете: сначала наденьте маску на себя, а потом на ребенка. Так и я».

Благотворительная программа «Женское здоровье» помогает женщинам пройти через сложный период лечения рака груди и последующего восстановления. Многим, у кого нет такой опоры, как у наших героинь, приходится в разы тяжелее, и группа поддержки иногда оказывается единственной отдушиной и надеждой. Пожалуйста, подпишитесь на ежемесячное пожертвование, и тогда сотни женщин получат поддержку и помощь психологов. Обретут силы выздоравливать и жить.

источник