Это случилось семь лет назад. Мне было 36. Однажды я нащупала в груди какое-то уплотнение – шишку. Муж убеждал меня пойти к врачу, но я боялась и успокаивала себя. За три месяца до этого мы проходили обследования, когда собирали документы, чтобы стать приемными родителями, и никаких проблем не было.
Подруга посоветовала прикладывать на ночь пуховый платок: мол, это наверняка киста, которая сама рассосется. Пару раз я так сделала, но на третью ночь проснулась с осознанием: это неправильно. Я поняла, что шишка увеличивается. Более того – появилось уплотнение под мышкой.
На следующий день пошла к врачу и по его обеспокоенному лицу сразу поняла: все серьезно. УЗИ подтвердило худшие опасения: это не жировик и не киста, а опухоль. Когда мне выписали направление в онкологический диспансер, я испытала панический страх. Я даже не знала, где он находится, но мне всегда казалось: если попал туда – это смерть. Среди моих знакомых ни у кого не было рака. Я ничем серьезнее гриппа не болела. В юности была пацанкой, гоняла на мотоцикле, играла в футбол, вела активный образ жизни и к врачам лишний раз не ходила.
В диспансере взяли пункцию и через пять дней врач сообщила, что нужно ложиться на операцию. Слова «рак» или «онкология» не звучали. Мне просто сказали: «Сдавай скорее анализы, нужно удалять грудь». Я спросила: «Что же будет на ее месте?» И доктор тихо ответила: «Рубец».
У меня было столько вопросов. Почему? Что делать дальше? У меня же семья – муж, трое детей (14, 12 и 11 лет). У нас большие планы, мы хотели съездить в отпуск, отметить 15-ю годовщину свадьбы. А самое главное – мы собирались усыновить четверых детей, навещали их в детском доме, у нас были готовы все документы.
Я спрашивала: зачем бог это допустил? Что хотел этим сказать? Может, это слово «СТОП» большими красными буквами? Сигнал, что не нужно брать этих детей? Ведь и друзья, крутя пальцем у виска, говорили: «Это дети алкоголиков и наркоманов с плохой генетикой. Вы хотите отнять кусок хлеба у родных детей и разделить на всех?»
В понедельник 1 декабря я получила направление на обследования перед операцией, а в пятницу уже пришла в больницу со всеми результатами. Врачи даже не поверили, что я все сделала за несколько дней.
Момент торговли с собой бывает у многих. Я чуть не отказалась от операции
Утром 7 декабря я должна была лечь в больницу. И тут закрались сомнения: а может, операция не нужна? А если ошиблись и это вообще не рак? Во время обследований мне сказали, что метастаз в сердце и костях нет. А может, бог исцелит меня без врачей? Я хочу предостеречь всех женщин от этих мыслей. Этот момент торговли с собой бывает у многих. Я чуть не отказалась от операции.
Как верующий человек я пошла со своими сомнениями в церковь. Священнослужитель сказал мне: «Нет, деточка, ты ляжешь в больницу и будешь делать все, что тебе скажут врачи». Он помолился надо мной, помазал елеем и благословил: «Все, что можно сделать перед богом, мы сделали. Отдай богу богово, а кесарю – кесарево. Иди и доверься врачам. Бог управляет их руками». Я наспех побросала вещи в сумку, и муж отвез меня в больницу.
Я ни с кем не договаривалась, не выбирала врача. Решила: пусть делает тот, кого бог пошлет, и попала к заведующей отделением. Только перед операцией попросила ее: «Сделайте мне хорошо». Ее ответ не забуду никогда: «Мы всем все делаем одинаково. Но одни живут очень долго, а другие уходят. И никто не знает, почему так происходит».
Когда попадаешь в больницу с таким диагнозом, переоцениваешь всю свою жизнь. Начинаешь любить каждый день. Радуешься и снегу, и солнечному лучику. Понимаешь, сколько незначительных вещей казались важными. Зачем вся эта зависть, сплетни, пересуды? Зачем волноваться, что на тебе надето и что о тебе думают другие? Становится жалко впустую потраченного времени. В онкологии по ночам все плачут. Каждый – в свою подушку.
Меня поддерживал муж: приезжал каждый день, помогал во всем. Мы стали одним целым. И как-то раз я ему сказала: «Не делай из меня идола. Пообещай, что, если со мной что-то случится, ты снова женишься. Если не ради себя, то ради детей. Ведь жизнь должна продолжаться». Он возмущался, но я его мысленно уже отпустила.
А на девятые сутки после операции наступил кризис. Вечером по пути в перевязочную я два раза потеряла сознание. Потом поднялась температура, тело ходило ходуном. И соседки по палате – нас было девять человек – укрывали меня своими одеялами. В тот момент я уже смирилась и приготовилась умереть. Я решила, что буду умирать с благодарностью.
Я не чувствовала своего тела, ощущала себя крупинкой мироздания
Сложно было только мысленно попрощаться с детьми. Я успокаивала себя: бог о них позаботится. Но сожалела, что не увижу, как дочери взрослеют, не поделюсь с ними женскими секретами, не застегну их свадебные платья и не помогу нянчить детей. Я понимала, что никто не будет так их любить, как я. Но я поняла, что благодарна судьбе за все. Не все видели столько счастья, сколько выпало мне. Я не чувствовала своего тела, ощущала себя крупинкой мироздания. И в этот момент меня пронзила мысль, пришедшая ниоткуда: «Это аппендицит, который вырезали, и он не повторится».
С этим я заснула. Очнулась, когда все спали. Увидела в окне лапы сосен, укрытые снегом, и мягкий свет фонарей. Я встала, тихонько прошла мимо спящей на посту медсестры до перевязочной и ни разу не упала. В тот миг я поняла, что буду жить.
Утром врач объяснил, что у меня забилась трубка, выводящая лимфу. Это спровоцировало кризис, но он миновал.
На следующий день, 16 декабря, была 15-я годовщина нашей свадьбы. В обед пришла медсестра и спросила, не хочу ли я поехать домой. Вообще-то выписывать меня было еще рано, но онкодиспансер был переполнен. Прооперированные больные лежали в коридорах. Я жила недалеко и могла приезжать на перевязки, а пациенты из других городов области не могли. Многие в ответ на просьбу освободить место пораньше возмущались: «Так нельзя! Мы никому не нужны». А я очень обрадовалась, что меня отпускают домой, тем более в наш с мужем праздник.
Гистология показала, что опухоль была злокачественной, мне назначили 25 сеансов радиооблучения и 6 сеансов химиотерапии. От нее я сначала отказалась: начиталась в Интернете, что от химии выпадают волосы, разрушается печень, а рак можно вылечить правильным питанием и травами. Но через несколько дней у меня на шее выскочила шишка. Я подумала, что это метастазы, и в панике побежала к врачу. Она успокоила, что так бывает после удаления груди. Но стала ругать за отказ от химии.
«Тебе нужно обязательно пройти химиотерапию. В гробу не нужна здоровая печень и красивые волосы»
Все еще сомневаясь, я поехала в Москву на консультацию к известному профессору. Она подтвердила все назначения и строго сказала: «Тебе нужно обязательно пройти химиотерапию. В гробу не нужна здоровая печень и красивые волосы». Этот довод сработал.
Как я ни надеялась сохранить волосы, на третью неделю они посыпались. Я записалась в салон, где учат будущих парикмахеров, чтобы кто-то мог потренироваться на моей шевелюре, и там побрилась налысо. Надела парик и пошла на родительское собрание. Оказалось, я зря переживала. Моего «преображения» никто даже не заметил.
До третьей химии я чувствовала себя нормально и продолжала работать поваром в столовой. Прятала парик в шкафчике, надевала колпак и улыбалась про себя: «Лучший повар – лысый повар: волосы точно в еду не попадут». Муж уговаривал уволиться, но мне было важно, что я весь день занята, а значит, времени на слезы и дурные мысли просто нет. К тому же готовка на 350 человек и раздача еды – хорошая физическая нагрузка, которая разгоняет лимфу.
По ночам, конечно, плакала в подушку и читала Псалтырь. Я полюбила 126 псалом, где говорится «если бог не сохранит города, напрасно бодрствует страж». Иными словами, на все воля божья. Это меня успокаивало. И все равно, просыпаешься утром, смотришь в окно и думаешь: «Какой хороший день, а я больна раком».
Врачи не давали никаких прогнозов. И эта неопределенность лишала почвы под ногами. Я боялась строить планы на жизнь.
Я спросила: «А у меня тоже такие будут?» И все заулыбались: «Вырастут волосы, не переживай»
Однажды в онкодиспансере увидела объявление группы взаимопомощи «Женское здоровье». Поддержка психолога, бассейн, аквааэробика – все бесплатно. Записала телефон горячей линии, но долго не решалась позвонить. Что нового я могу узнать? Как меня могут поддержать? Я и так все знаю. И все же однажды набрала номер. Мне ответила женщина, которая победила рак груди. Такое счастье было поговорить с ней по душам. Она меня понимала, утешала, подсказывала. Она знала мои чувства, потому что сама через все это прошла.
Я начала ходить в бассейн вместе с другими женщинами, такими же, как я. Помню, в первый раз волновалась, как буду переодеваться, у меня же рубец. Но там все такие. У некоторых вообще нет груди. А у меня удалили только часть. Они надевают купальники, разговаривают, смеются, делятся своими житейскими проблемами. У некоторых уже отрастают волосы: у одних ежик, как у новобранца, у других – уже кудри. И я спросила: «А у меня тоже такие будут?» И все заулыбались: «Вырастут волосы, не переживай». Они смотрели на меня, как на младшую сестру, с нежностью и любовью.
Потом я пошла на встречу в группу и увидела женщин, которые живут после рака груди 5, 10, 15 лет. Одна – уже 22 года! Для меня это было какой-то фантастикой. Я не знала, на что сама могу рассчитывать.
После той встречи в группе я сказала мужу: «Мы должны взять ребенка. Даже если я проживу всего пять лет, за это время можно многое сделать». И муж сказал, что тоже об этом думал. Выяснилось, что дети, которых мы хотели взять до болезни (Максим 7 лет и Денис 4,5 лет), еще ждут нас. На этот раз мы уже никому не говорили о своих планах, чтобы нас не отговаривали.
Наши дети очень обрадовались новым братьям, сразу отдали им все игрушки, начали опекать. Они стали доказательством того, что со мной все хорошо и что я буду жить. А мне опять же некогда было плакать и думать о плохом: Денис в свои 4,5 года был совсем маленьким, весил 12 килограм и нуждался в заботе. Он боялся оставаться один, я все время носила его на руках. Укладывала спать, как грудного ребенка, пела песни, которые знала.
Потом мы решили взять еще ребенка. Нам понравился мальчик Вова, 8 лет. А оказалось, что у него есть братья 9 и 10 лет. С одной стороны, на такой возраст мы не рассчитывали. С другой, понимали, что троих детей никто не возьмет, а разделять их нельзя.
Так у нас стало восемь детей. Сейчас я снята с учета, но каждый год хожу в онкодиспансер на диагностику. Я стала волонтером группы «Женское здоровье». Мы навещаем женщин после операции, приносим подарки, беседуем и рассказываем свои истории. Моя задача – объяснить им, что они должны слушаться врачей, ничего не бояться, выполнять все предписания и побеждать болезнь – в духе, в душе и в теле.
В рамках Всемирного месяца борьбы против рака груди Philips и благотворительная программа «Женское здоровье» продолжают ежегодную социальную кампанию #ЯПРОШЛА.
В октябре будет представлен благотворительный документальный фильм Леонида Парфенова и Катерины Гордеевой о борьбе против рака груди и организованы бесплатные диагностические обследования для женщин по всей России. Фильм рассказывает реальные истории с главной целью – вдохновить как можно больше россиянок заботиться о собственном здоровье. Одной из героинь фильма стала Светлана.
Подробная информация о кампании и обследованиях на сайте .
Рак молочной железы принято считать болезнью женщин «в возрасте». Журналист Ники Дим делится историей своей подруги, которой поставили страшный диагноз в 30 лет.
Расположить собеседника, смягчить гнев начальника, добиться своего от партнеров по бизнесу и даже влюбить в себя можно, используя простые приемы.
источник
В октябре по всему миру прошли информационные кампании по поводу рака молочной железы. Как болит при онкологии и нужно ли начинать скрининг, если ничего не беспокоит? «Правмир» записал реальные истории женщин о борьбе с раком груди и взял комментарий у специалиста.
“Эта бодренькая старушка сказала, что у меня рак”
Анна, 42 года, на момент постановки диагноза — 38 лет
Узнала о диагнозе я в 2014 году. До этого три года была на учете у маммолога: он наблюдал фиброзно-кистозную мастопатию. Каждые полгода я приходила к врачу — меня осматривали, делали УЗИ, говорили пропивать определенные препараты. Все рекомендации я выполняла в обязательном порядке.
Новообразование находилось в нетипичном месте — в дополнительной дольке молочной железы, почти под мышкой, за грудью. Как-то не хотели на него обращать внимание. За три месяца до того, как мне поставили диагноз – рак молочной железы IIIC стадии — я была на приеме у известного врача. Объяснила, что меня беспокоит, он посмотрел УЗИ, все обследования, сказал, что с фиброзно-кистозной мастопатией живут 95% женщин, рекомендовал пропить курс лекарств, сделать пункцию в своей поликлинике. Дообследоваться на месте не предложил.
Я ушла, а дискомфорт — как выяснилось позже, от этой опухоли размером с фасоль — нарастал, я уже не могла спать на том боку, пошла в районную поликлинику.
Маммолог, осмотрев меня, сказала:
Такое впечатление, что это что-то плохое, давай-ка сразу пункцию сделаем.
Через 10 дней эта бодренькая старушка озвучила, что у меня рак, и надо незамедлительно начинать лечение.
Из ее уст это не звучало как-то трагично. Но, провожая меня из кабинета, она добавила:
Деточка, где же ты так долго гуляла?
Я сразу пошла вставать на учет в онкодиспансер. Три недели я ждала очереди, а в регистратуре никто не подсказал, что при первичном обращении по направлению с уже установленным диагнозом я имею право получить консультацию онколога в течение пяти рабочих дней. В тот период у меня не было финансовой подушки, чтобы обследоваться платно.
Анна
Химиотерапия длилась около четырех месяцев. На нее был хороший отклик, затем сделали полную мастэктомию — удалили грудь и лимфоузлы, через пару месяцев был курс лучевой терапии. Весь цикл лечения пройден, впереди пять лет гормонотерапии. По истечении этого времени, на основании результатов лечения, химиотерапевт даст дальнейшие рекомендации.
Сейчас я живу обычной жизнью. Нахожусь в процессе реконструкции груди, причем так получилось, что реконструктивную операцию делали день в день с первой операцией. Но с интервалом в три года. Изначально, я не планировала делать восстановительную пластику, меня не смущало, что нет груди, у меня не было ограничений, я могла ходить в спортзал, заниматься танцами и йогой, нормально себя чувствовала, грудь небольшая — не было видно асимметрии. Но соблазнилась на реконструкцию, потому что многие из моего окружения начали делать такую пластику — девчонки ходили очень довольные, глаза блестели. И я пошла за компанию — была только на одной консультации у хирурга и сразу решилась.
После лучевой терапии я долго восстанавливалась — после радикальной мастэктомии осталось минимальное количество ткани, которая еще ощутимо пострадала после лучей. Я даже не представляла, что можно будет что-то с этим сделать. У меня была просто впадина на месте груди, ребра, обтянутые кожей. Но доктор как-то совершил волшебство. Уверена, результат будет лучше, чем до начала лечения!
Потом я познакомилась с программой «Женское здоровье», стала в качестве волонтера посещать больницу, вскоре меня пригласили на работу в программу и я стала координатором. Мы общаемся с женщинами, которые недавно узнали о своем заболевании и только вчера сделали операцию на груди. Не вмешиваясь в план лечения, мы делимся своим опытом, отвечаем на вопросы, на которые может ответить только тот, кто пережил рак груди.
Личная жизнь? Мой семейный статус не изменился, но я думаю, что все впереди. Поклонники есть, но близких отношений нет, и это не зависит от того, была ли операция. Вовсе нет. Пока нет человека, с которым в горе и в радости я буду счастлива так же, как счастлива сейчас.
Но скажу вам, за четыре года жизни с онкологическим диагнозом я многого насмотрелась и наслушалась. Несмотря на то, что на дворе 21 век, мифы по поводу рака и табуированность темы еще встречаются. Много заблуждений и непонимания этого диагноза — не только среди обычного населения, но иногда и медперсонала.
После приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог
Марина, 48 лет, на момент постановки диагноза — 45 лет
У меня появилась шишка. Поначалу она то исчезала, то появлялась. Я закрутилась, заработалась, куча событий во всех сферах жизни, просто шквал какой-то, и мне стало не до этого. Потом я поняла, что я странно себя чувствую и очень сильно устаю. Знакомая гомеопат посоветовала провериться – я еще погуляла, были трудности в семье, но в конце-концов записалась на прием к маммологу.
За день сделали все базовые анализы, платно.
Результата биопсии надо было ждать неделю, но снимки доктор видел, я спросила напрямую – скажите честно, что вы думаете. Он посмотрел, говорит: молодец, что пришла, наш пациент. Биопсия все подтвердила.
Были понятные шаги – один за другим. Первой была операция, операционная гистология совпала с первичной. Расписали план лечения. Вкатили по полной программе восемь химий, лучевая терапия. С момента диагностики до того, как все закончилось, прошёл год.
Пока я сдавала анализы, я работала. После операции была на больничном месяца четыре. За это время договорилась об изменении графика — я работала удаленно, в офис приезжала, когда могла. Здесь, спасибо моему работодателю, они пошли навстречу и поддержали – посмотрели, какие сегменты я в этом состоянии могу закрывать, и так мы продолжали работать.
Сейчас я уже три года принимаю гормонотерапию — это часть моего лечения, мне пить ее еще несколько лет. Да, жизнь стала другой. Друзья — кто-то отсеялся, это стандарт, обычная история. Члены семьи есть разные, ближайшие — поддержали во всем, а кого-то я не стала информировать. Так получилось, что брак распался до диагноза. Я много всего переосмыслила, после приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог.
За несколько лет до всей этой истории мне в руки попала книга Яны Франк – художницы и иллюстратора, семья которой из Узбекистана уехала в Германию. Она заболела раком — была тяжелейшая история с кишечником, она выбралась из всего этого и рассказывала о себе и лечении. В Германии в план лечения входят сессии с психологом, и если человек отказывается, его лишают страховки – потому что это значит, что он не хочет лечиться.
Работа с психологом – это серьезный, очень важный этап реабилитации, и я очень надеюсь, что это когда-нибудь будет у нас.
Я не ощущала ничего в груди, но при обследовании кишечника нашли опухоль
История 3. Ирина, будет 47 лет, на момент постановки диагноза — 42 года
В какой-то момент я почувствовала, что чем-то болею: как будто что-то со мной не так, я уставала. Я пошла к терапевту — анализы нормальные, все хорошо. И тогда я почему-то решила, что у меня рак, и пошла к онкологу за деньги.
Первый онколог сказал: расслабься, все хорошо. Второй онколог меня пощупал, в том числе и грудь, сказал, что ему не нравится мой кишечник. Вот в процессе обследования кишечника, на КТ, и нашли опухоль в молочной железе. Но я не ощущала ничего в груди.
Диагноз был поставлен в конце года, и мне сказали, что процесс получения квоты будет длительным. Начитавшись всего, я решила лечиться платно. Когда пришла гистология и иммуногистохимия, врачи решили, что рак не такой агрессивный, и начали с операции. Но когда стали пересматривать материал после операции, оказалось, что рак не такой простой.
Начали делать химию – я прошла четыре курса, до сих пор прохожу гормональную терапию. Еще мне сделали овариэктомию (операция по удалению яичников), когда анализы более-менее пришли в норм, мне стало полегче.
Я хотела второго ребенка. Врач сказал:
Тебе 42, когда ты закончишь пить таблетки и можно будет рожать, тебе будет 47, ну куда уже, зачем?
Я подумала-подумала, и правда – я согласилась на вторую операцию достаточно быстро.
Диагноз мне поставили 20 октября, операция была 17 ноября, а химию я закончила 12 февраля. Вторая операция была в конце мая. В общей сложности семь месяцев. Сейчас каждый день в определенное время я пью таблетку — делать так нужно в течение 10 лет, я пропила уже 4 года. Обследования сначала были раз в три месяца, потом — раз в полгода, сейчас — раз в год.
Жизнь стала немножко другой. Из плюсов: полностью изменилась моя профессиональная направленность, болезнь привела меня в сферу, про которую я даже не думала. До диагноза я работала заместителем директора крупной компании, а сейчас я научный сотрудник в учебном заведении. Мне это нравится, первая работа — это работа для денег, а это — работа для себя. В семье сказали: главное, чтобы тебе было лучше.
Мы с мужем почувствовали, что мы вместе и более сильные. Это испытание, но оно было нами пройдено. Наши отношения перешли на другую стадию, стали лучше.
Изменилось внутреннее ощущение себя, но произошло это не быстро. Я не скажу, что сразу была оптимисткой, я плохо себя чувствовала физически, у меня были психологические проблемы из-за переживаний, а потом в какой-то момент все изменилось, не сразу. Люди вели себя по-разному, с некоторыми знакомыми и друзьями мы стало общаться намного меньше, но появились другие.
Рассказывает врача-рентгенолог, консультант программы “Женское здоровье” Ольга Пучкова:
В области молочной железы боль может по нескольким причинам:
– Межреберная невралгия – самая распространенная ситуация. У женщины заболело справа – ныло-ныло и прошло, снова начало ныть, потом снова прошло. Это боль, связанная с позвоночником и ущемлением нервных окончаний в нем.
– Циклическая масталгия — боли предменструального характера. Боли, связанные с молочной железой циклически и функционально, всегда симметричны и касаются обеих желез, клетки одни и те же. Не бывает такого, что только в одной железе есть неприятные ощущения, а в другой нет. Начинаются после овуляции, у кого-то могут быть за две недели до менструации, у кого-то — за два дня, но всегда – после середины цикла.
– Третий вариант — боль, связанная с прорастанием опухоли в нерв. Такая боль постоянная, выраженная, не проходящая вообще. И это большие размеры опухоли, ее сложно с чем-то спутать, и уже есть определенная клиническая картина.
Есть крупные, серьезные исследования, доказывающие, что скрининг при раке молочной железы эффективен. Самые большие программы запущены в Финляндии, Швеции и Голландии и показывают результаты снижения смертности на 50%.
В Финляндии и Голландии скрининговый возраст 50-69 лет, в Швеции — 40-69 лет. В этих странах нет однозначной концепции относительно того, когда начинать скрининг и об интервале между обследованиями. В Швеции принято обследоваться раз в год с 40 до 55 лет и раз в два года, начиная с 55 лет. Они объясняют это биологией рака и возрастом — чем моложе пациентка, тем агрессивнее рост опухоли, поэтому интервал обследования короче.
В Финляндии скрининг раз в два года, в Голландии сейчас обсуждается включение в скрининг женщин с 40 лет.
Если у женщины нет никаких жалоб, ее ничего не беспокоит, то никакие обследования ей не нужны. Дело в том, что у обследования есть положительный результат — выявление рака на ранней стадии, когда он не угрожает жизни, а есть отрицательный — выявление незначительных изменений, которые требуют, тем не менее, каких-то вмешательств — вплоть до биопсии.
Врачи понимают, что до 40 лет вероятность заболеть РМЖ очень низкая, проводить скрининг не целесообразно, а вероятность ложноположительных результатов и выполнения ненужных исследований крайне высока – чего мы пытаемся избегать.
Но если есть жалобы на уплотнение, изменение цвета кожных покровов, формы железы, вытяжение соска или выделений из него – речь идет уже не о скрининге, а о диагностическом обследовании – за один его раунд женщине может быть сделана и маммография, и УЗИ, и биопсия, чтобы подтвердить или исключить проблемы.
Если есть отягощенная наследственность, есть мутации в генах — этим пациенткам раз в год, начиная с 25 лет, делают МРТ с контрастом. Этот скрининг работает в США, Италии и Израиле.
Причиной мастопатии является генетический вариант строения железы, с ним ничего сделать нельзя — это бесполезно и бессмысленно. Плотный фон для рентгенолога – это как облака для пилота, он снижает чувствительность маммографии. Но из-за этого плотного фона мы не призываем чаще обследоваться, возможно лишь добавление УЗИ к маммографии для этих женщин.
Женщина же должна знать, что вариант строения ее железы – такой, он не требует приема никаких препаратов. Распространено назначение «Мастодинона», но этот препарат работает при предменструальной боли, он не рассасывает кисты, фиброзножелезистая ткань никуда не девается – это утопия.
Поэтому если женщину ничто не беспокоит и не болит, она просто живет с этим и регулярно обследуется. На мой взгляд, лучше раз в год, хотя единого мнения на этот счет нет.
источник
Роды повышают риск развития рака груди на 80%, выяснили исследователи из Школы глобального здравоохранения Университета Северной Каролины. Этот эффект длится десятилетиями, установили они. Результаты работы были опубликованы в журнале Annals of Internal Medicine.
Несмотря на популярный миф об «оздоравливаюшем» воздействии беременности и родов на женский организм, известно, что они способны привести к массе неприятных последствий, от проблем со зрением и зубами, варикоза и недержания мочи до эклампсии — повышения артериального давления до опасного для жизни уровня.
Долгое время считалось, что нерожавшие женщины подвержены повышенному риску развития рака груди, однако новые данные показывают, что и здесь роды скорее вредят женскому здоровью, чем защищают его.
Ученые проанализировали 15 крупных исследований, в которых приняли участие в общей сложности почти 900 тыс. женщин. Оказалось, что в течение следующих пяти лет после первых родов риск рака груди возрастает на 80%, и лишь спустя 24 года снижается до того же уровня, что и у нерожавших женщин. «Защитный» эффект действительно проявляется, но только спустя 34 года — риск рака груди снижается примерно на четверть по сравнению с нерожавшими женщинами.
«Большинство людей знают, что у рожавших женщин риск рака молочной железы ниже, чем у тех, кто не рожал, но это относится к женщинам в возрасте 60 лет и старше, — говорит доцент эпидемиологии Хейзел Николс, одна из авторов исследования. —
Мы обнаружили, что для того, чтобы роды защитили от рака молочной железы, может потребоваться более 20 лет, а до этого риск рака у рожавших женщин будет повышен».
Рак груди — самый распространенный вид рака среди женщин репродуктивного возраста, отмечают исследователи. Очевидно, роды тоже вносят свой вклад в такое большое число онкологических диагнозов. При этом грудное вскармливание не влияло на риск развития рака, хотя ранее было показано, что оно снижает риск появления опухолей на 12-25%.
Дополнительный вклад в риск развития рака после родов вносит наследственность — ученые приводят данные других работ, согласно которым наиболее часто рак груди возникал в течение пяти лет после родов у женщин, чьи матери или сестры уже столкнулись с раковыми опухолями груди.
В этом исследовании было установлено, что у недавно родивших женщин с семейной историей рака груди его риск повышен в 3,5 раза по сравнению с нерожавшими женщинами без этого фактора риска.
«Мы должны признать, что привычные факторы риска развития рака молочной железы не всегда срабатывают одинаково в молодом возрасте», — говорит Николс.
Исследователи предлагают несколько объяснений обнаруженного эффекта. Одно из них заключается в пролиферации клеток молочной железы во время беременности. Пролиферация — это разрастание тканей, при котором клетки активно делятся — это может способствовать и активному росту раковых клеток. Кроме того, изменения молочной железы после родов способствуют миграции раковых клеток и появлению метастазов — в исследовании опухоли на более поздней стадии развития чаще выявлялись после родов, чем во время беременности.
Частично снизить риск помогали роды в более молодом возрасте — для женщин, решившихся на беременность в возрасте старше 35 лет, риск развития рака оказался выше.
Исследователи рассчитывают, что их результаты позволят разработать более эффективные стратегии выявления рака груди.
«Многие текущие исследования пытаются выявить факторы, которые позволят предсказывать индивидуальные риски развития рака груди, — поясняет Николс. —
Наша работа выявила один из таких факторов, и это можно использовать для построения прогноза».
Также они надеются, что врачи и женщины теперь перестанут верить, что роды защищают от рака груди и будут более внимательно относиться к женскому здоровью.
Ранее также было установлено, что у рожавших женщин укорачиваются теломеры, концевые участки хромосом, которые защищают ДНК и укорачиваются по мере старения организма. Короткие теломеры ассоциированы с повышенным риском раковых заболеваний, болезней сердца, слабоумия.
По сравнению с нерожавшими женщинами, те, у кого был хотя бы один ребенок, имели теломеры как минимум на 4,2% короче — это равно примерно 11 годам клеточного старения (т. е. потери клетки способности к делению) или, по оценкам исследователей, трем годам биологического старения.
источник
Трижды негативный рак молочной железы считается агрессивной формой онкологии, он не реагирует на многие виды терапии, его сложно лечить. «Афиша Daily» поговорила с Юлией Прониной, которая пережила эту форму рака, а потом родила ребенка — несмотря на то что врачи были против.
Мне было 26 лет. Я получала дополнительное образование в Австралии, где изучала стратегии в рекламе. Как-то я вернулась в Москву на каникулы между семестрами и, когда утром надевала лифчик, обнаружила у себя маленькую горошину в груди. Раньше ее точно не было.
Мне нужно было срочно узнать, что это. Прямо в этот же день. Но я не знала, к кому обратиться, поэтому позвонила подруге, у которой уже были дети, и спросила, куда идти. Она дала мне совет, а также высказала предположение, что, скорее всего, ничего страшного случиться со мной в 26 лет не может.
Мне сделали УЗИ и сказали, что это обычная положительная фиброаденома (доброкачественная опухоль молочной железы. — Прим. ред.). Пока я сидела в очереди, я успела изучить все заболевания груди, поэтому настояла на пункции. Результаты исследования я попросила забрать друга, потому что мне нужно было возвращаться в Австралию. За месяц, пока я ждала результаты, горошина выросла до размера грецкого ореха.
Родственники говорили, чтобы я не накручивала себя: «Тебе же 26 лет! Все нормально, ты же сходила к врачу». Тем более что у мамы и бабушек рака не было.
Через два месяца я узнала результаты, это было в десятых числах сентября, накануне моего дня рождения. Мне позвонил друг и сказал: «Надо возвращаться, у тебя рак груди. Начальная стадия. Все нужно делать быстро». Он не медик, но его эта тема коснулась: мама умерла от рака груди, и он знал, что действовать нужно оперативно.
У меня автоматически хлынули слезы. Сейчас сложно воссоздать свои чувства тогда, но помню, что подумала о родителях и о том, как им рассказать. Вторая мысль — о детях. Я впервые осознала, что хочу стать мамой.
Что будет дальше, я не понимала. Единственное, что я знала, — надо быстро лететь домой и лечиться. После того как я узнала о диагнозе, я пошла к знакомой, с которой мы вместе учились, прорыдала у нее весь вечер, выпила кучу ромашкового чая, чтобы успокоиться, но это не помогло. На следующий день я начала действовать. Мне нужно было переподтвердить диагноз в Австралии, потому что иначе мне бы не вернули деньги за учебу. Я записалась к местному терапевту, который направил меня к онкологу. Сделали УЗИ, пункцию и подтвердили рак. Я реагировала спокойно: я не надеялась на чудесное излечение — мне просто нужно было это подтверждение.
Всего за неделю я решила вопрос с документами и возвратом денег. В это же время мне из России позвонила подруга, которая нашла в Москве врача. Это было большое облегчение, потому что родители обзвонили всех знакомых, и никто не знал, куда идти с этой проблемой. Я сразу не сообразила, что можно обратиться в онкоцентр на Каширке (Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н.Блохина. — Прим. ред.), несмотря на то что жила почти по соседству. В итоге я отправилась именно туда.
Это было 10 лет назад, и я даже не знала, что кто-то не может пробиться в этот онкоцентр. В мое время ты либо приходил с заключением — направлением от местного онколога, либо шел в платное отделение, сдавал анализы. Если по результатам пункции рак подтверждался, тебя переводили на бесплатное лечение. 18 сентября я вернулась в Москву, сделала пункцию и трепанобиопсию (один из методов диагностики онкологии. — Прим. ред.). Мне диагностировали трижды негативный рак молочной железы (опухоль характеризуется агрессивным течением и не реагирует на многие существующие виды терапии. — Прим. ред.). Уже в первых числах октября я начала химию, и в итоге я прошла через четыре химии до операции и еще через четыре после.
Первая химия была самой сложной для меня, потому что я не знала, как все происходит и как я себя буду чувствовать после. Это я сейчас знаю, что ты приходишь, тебе делают капельницу на протяжении 30–40 минут или больше (иногда доходит до нескольких часов), а после этого ты идешь домой, где тебе становится плохо. В больнице не так плохо, потому что там тебе дают премедикацию (лекарственная подготовка к медицинским процедурам. — Прим. ред.), которая позволяет пережить вливания препаратов.
Было плохо. Тошнило, кружилась голова. Прописанные для облегчения симптомов свечки не сильно помогали. Меня сутки рвало, а потом я начинала потихонечку отходить и принимать пищу. Мне хотелось рассола и квашеной капустки. Кстати, если я ела что-то в день химии, то потом у меня к этому продукту было отвращение несколько месяцев. Правда, с шоколадом эта схема не сработала.
Психологически надо мной нависали мысли: «У тебя рак, выхода нет». В нашем обществе никто не думает, что от рака можно вылечиться. Сейчас ситуация немного поменялась, а 10 лет назад на человеке ставили крест. На меня смотрели с таким сочувствием: «Мы-то пожили, а тебе за что!» А я умирать не собиралась.
Пережить последствия химии мне помогали дыхательные упражнения и свежий воздух. Я открывала окна, устраивала сквозняк и глубоко дышала. Я так и после вечеринок делала, когда мне было плохо.
Операцию мне делали 19 января. Перед операцией ты никогда не знаешь, что останется от твоей груди. Узнаешь только после наркоза. Читала, как другие девочки писали: «Не предупредили! Я проснулась — груди нет». Когда проходит запланированная резекция, врачи отрезают кусок опухоли и отправляют на гистологию. Если по краям есть опухолевые клетки, отрезают всю грудь. Если нет — оставляют и зашивают. Мне удалили половину груди.
После операции мою опухоль стали проверять на ответ на лечение. Есть пять степеней ответа, а у меня была самая низкая, самая плохая. Мне назначили еще три химии уже другими препаратами, которые считались наиболее эффективными на тот момент, и отправили лечиться по месту жительства. После того как я узнала степень ответа, доверять свое лечение врачам я уже не могла.
Я нашла международный протокол лечения при моей стадии (новообразование размером 2–5 см. — Прим. ред.) и при моем типе заболевания — трижды негативном раке молочной железы. Оказалось, что одну химию мне просто недодали. Тогда я записалась к другому химиотерапевту и сказала, что мне нужно еще одно назначение. Врач ответил: «Да, все верно, нужна еще одна химия». Я готовилась обороняться, но этого не понадобилось. После окончания химии мне назначили лучевую на Каширке.
Во время лечения я получила колоссальную поддержку, которая приходила отовсюду. Я завела ЖЖ, который был посвящен истории лечения, и одной из первых начала писать о лечении рака груди открыто, без ников, от своего реального имени. Есть популярное сообщество в ЖЖ «Онкобудни». Его создательница как-то сказала мне, что на заведение страницы ее вдохновил мой ЖЖ.
Вначале у меня не было ресурсов на отношения. Когда я лечилась, все мысли были о лечении. Потом был период физической и психологической реабилитации, который затянулся на несколько лет. Возможно, если бы я обратилась к психологам, он бы сократился. Но тогда я не знала, что с такой проблемой можно пойти к психологу. Я и не осознавала, что мне нужна помощь.
Первый год после лечения я была не готова к отношениям. У меня не было половины груди, на ней был огромный шрам. Я не знала, какие вопросы зададут, когда увидят мое тело. Потом поняла: либо человек принимает мое тело, либо нет .
Каждый раз перед очередным [контрольным] обследованием было страшно. Но даже страх со временем притупляется. Я закончила лечение в 2010 году, а в 2015-м, когда уже почувствовала себя здоровой, я забеременела. Это была желательная беременность от любимого мужчины.
Но когда я пришла в женскую консультацию становиться на учет, там просто не знали, что со мной делать, просили бумажку о том, что мне можно беременеть. В онкоцентре на Каширке мне дали направление к гинекологу-репродуктологу, которая сказала: «Вы же знаете свои риски! Трижды негативный рак!» А затем добавила, что, конечно, понимает меня как женщина.
Шел первый триместр, я была эмоционально чувствительной из-за гормональных изменений. И я уже любила своего ребенка, как можно было говорить об аборте?
Потом в роддоме по месту жительства у меня отказались принимать роды, ссылаясь на то, что из-за онкологии мне нужен специализированный роддом. В тот момент я уже была с огромным животом, и мне все это порядком надоело: надоел сбор анализов, надоело выяснять, где мне рожать и можно ли вообще рожать. Тогда я написала в Департамент здравоохранения Москвы.
На письмо отреагировали быстро и собрали консилиум у главного гинеколога города Москвы. Врачи сказали, что изучили мою историю болезни и вообще не понимают, почему меня гоняют по всем инстанциям, заставляя проходить обследования, — ведь я обычная беременная женщина. Оказалось, что рожать я могу где хочу. Единственным вопросом осталось кормление грудью. Гинеколог велел посмотреть, будет ли лактация после родов, потому что из-за операции протоки, скорее всего, нарушены, из-за чего может развиться мастит. В итоге мне подавили лактацию, хотя я знаю девочек, которые кормили сами.
16 июня 2016 года у меня родилась дочь. Кстати, 16 июня 2010 года у меня была последняя лучевая терапия. Такое вот интересное совпадение.
Во время лечения на Каширке я подслушала разговор женщины, прочитавшей книгу о лечении онкологии, которая помогла ей не бояться. Я тогда решила, что обязательно напишу книгу. И я написала книгу под названием «Стать мамой после рака груди». Связалась с несколькими издателями, но пока не берут. Может быть, выпущу за свои деньги.
Мне часто пишут, спрашивают, куда обращаться и что делать. Когда попадаешь в экстренную ситуацию, обычно нет времени перелопатить весь интернет, чтобы найти нужную тему. Поэтому я завела сообщество, где помогаю женщинам личным опытом. Потом благодарности пишут, мне это приятно. Мне кажется, что делиться опытом — моя миссия.
Если вы или кто-то из ваших близких столкнулся с онкологическим диагнозом женской репродуктивной сферы, — знайте, что вы не одни. Благотворительная программа «Женское здоровье» объединяет экспертов в сфере лечения онкологии женской репродуктивной сферы и оказывает информационную и психологическую поддержку женщинам с диагнозом.
Программа создала большое сообщество женщин с опытом жизни с онкологией по всей стране, которые поддерживают друг друга онлайн и во время личных встреч. В Москве в рамках проекта можно бесплатно посещать группы арт-терапии, танцев, йоги, скандинавкой ходьбы цыгун и ходить в качестве добровольцев в больницы, чтобы поддерживать женщин после операции.
Трипл-негативный рак молочной железы (РМЖ) мы определяем через отрицания — то есть через исключение того, чем он не является. Клетки такой опухоли не имеют на своей поверхности структур, которые мы обычно выявляем при определении биологического подтипа РМЖ. Они не имеют гормональных рецепторов: то есть опухолевые клетки не получают стимулирующего сигнала от гормонов.
Когда я общаюсь с пациентами, я обычно объясняю это так: представьте себе дом, на крыше которого спутниковая антенна. Очевидно, что хозяин дома любит смотреть телевизор. Когда мы видим на поверхности опухолевой клетки структуру, которая принимает определенный сигнал (своеобразную антенну), мы понимаем, что для опухолевой клетки этот сигнал имеет большое значение. При трижды негативном раке таких «антенн» на поверхности клеток мы не видим. Опухоль не нуждается в экзогенной (внешней) стимуляции для своего роста и развития — она автономна. Такие опухоли характеризуются более агрессивным течением и чаще поражают внутренние органы — печень, легкие и головной мозг.
Трипл-негативный РМЖ в определенной степени хуже других, поскольку наш арсенал терапевтических средств ограничен: мы не можем использовать ни гормонотерапию, ни биотерапевтическое лечение. У нас остается фактически один вариант: химиотерапия.
Стандартов в этом вопросе не существует. Это должно решаться индивидуально, на консультации с онкологом. В целом считается, что наибольшая частота местных рецидивов приходится на срок до двух лет после лечения. Если в течение двух лет организм женщины находится в ремиссии (свободен от опухолевого процесса), многие онкологи разрешают пациенткам рожать. Некоторые онкологи говорят о трехлетнем сроке. Но многое зависит от обстоятельств: стадия заболевания, риски прогрессирования. Необходима совместная консультация онколога и репродуктолога.
Критическое значение имеет репродуктивный потенциал женщины. После 35 лет качество яйцеклеток драматическим образом ухудшается — это биологический процесс, который не связан с онкологией. Если речь идет о пациентке 38 лет, мы говорим о перерыве в год, три года или пять лет не только с точки зрения опухолевого процесса, но и с точки зрения репродуктивной функции. При успешно излеченном злокачественном новообразовании препятствий для беременности и родов нет.
источник
Узнай мнение эксперта по твоей теме
Психолог, Психоаналитик-консультант. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Личная встреча Скайп. Специалист с сайта b17.ru
Врач-психотерапевт, Сексолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Психолог-сексолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Супервизор, Психоаналитик Тренинговый Аналитик. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Консультант. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Онлайн. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Личный семейный психолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог. Специалист с сайта b17.ru
Психолог, Семейный психолог. Специалист с сайта b17.ru
У моей мамы нашли в 33 года, вторая стадия. Прожила 18 лет. 7 операций, удалили грудь, всю женскую репродуктивную систему, но жила.. Последний год был просто ад, но жила. 18 лет. желаю вам вылечиться и прожить дл 100 лет.
У меня такой же диагноз. Пока ничем не лечусь, просто диагноз поставлен. А у вашей мамы рецидив случился спустя 18 лет? извините за вопрос.
сотрудница сказала, что только химией останавливает, всё остальное не помогает. Особенно нельзя вестись на сок нони и народные методы лечения. Ездит в церковь по-моему в Балашиху, там онкологический центр и помощь сильная.
Моя мама работает в онко.у всех все индивид.можно сделать операцию,вставить имплантанты.Главное,чтобы метостазы в др местах не появились.желаю вам скорого выздоровления и главное не падайте духом!
Асд фракция два почитайте в интернете. У сотрудницы моей тети тоже онкология, сама врач и пьет именно асд
Главное, не делайте химиотерапию.Он добивает борящийся против болезни организм.
Пейте больше соды. Чайную ложку на стакан.И пейте часто.Перестаньте нервничать , и цените каждый день своей жизни.
Храните покой и равновесие. Избегайте негативных эмоций, особенно, обид.
Главное, не делайте химиотерапию.Он добивает борящийся против болезни организм.Пейте больше соды. Чайную ложку на стакан.И пейте часто.Перестаньте нервничать , и цените каждый день своей жизни.Храните покой и равновесие. Избегайте негативных эмоций, особенно, обид.
У бабушки- операция, 4 химии— оклемалась , химию перенесла хорошо, пока все, сказали проверяться раз в полгода. удачи
Главное, не делайте химиотерапию.Он добивает борящийся против болезни организм.Пейте больше соды. Чайную ложку на стакан.И пейте часто.Перестаньте нервничать , и цените каждый день своей жизни.Храните покой и равновесие. Избегайте негативных эмоций, особенно, обид.
Тете сделали операцию, химию. Прошел год. Анализ. Все ок. Делайте все рекомендации врачей!!2 стадия лечится полностью
спасибо всем большое за отзывы, если быть более точной, то у меня Т2NOMO, низкодеференциальная инвазивная протоковая карцинома, также гормонозависимая, яичники вчера удалили, после должны удалить грудь, может кто посоветует средства помимо медикаментов или курс который менее травмирует организм?
спасибо всем большое за отзывы, если быть более точной, то у меня Т2NOMO, низкодеференциальная инвазивная протоковая карцинома, также гормонозависимая, яичники вчера удалили, после должны удалить грудь, может кто посоветует средства помимо медикаментов или курс который менее травмирует организм?
Окись висмута. Можно параллельно лечению.
1, 5 месяца назад увеличился лимфоузел в подмышечной впадине. Сходила к доктору, сказал, что ничего страшного, но если останется неизменным прийти вновь. После приема, дня так через 2-3 заболела левая молочная железа. Болит не постоянно, но очень часто и довольно сильно. Также левая грудь приопухла немного и изменила форму(приподнялась). Вопрос, что это такое?
На другой ветке поищите Екатерину миронченко
100% излечение от РМЖ. Скачайте книгу Увайдова «Победа над раком» (в частности стр. 137). Можно так же посмотреть его видео на ютуб. Очень авторитетный врач. Работал во многих странах.
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Хочу поинтересоваться можно ли лечится без гормонов
Не поленитесь сходите на УЗИ и маммографию, я поленилась в результате 2 В стадия.
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Подскажите чайнику. как написать Вам в личку. спасибо
Женщина очень успешно борется с 4 стадией РМЖ :
.
Цитата из её дневника:
.
«Ну если уж официально — опухоль в левой груди занимала почти всю грудь. В этом году в феврале попала в больницу с интоксикацией. По результатам УЗИ: в левой груди опухоль 1,6 х 1,8 см. В правой — 1,4 х 0,7 см (результаты я выложу в своём дневнике). Сейчас размеры ещё меньше. Это при пальпации. Разрушающиеся кости восстановились. Шишки под кожей уменьшаются. Болей становится меньше. Сознание уплывало даже при подъёме головы наверх. Сейчас ещё проблены в голове чувствую, но совсем немного. Мне надо обследоваться чтобы понять, что рак отступает? И так ясно.»
.
Лечится эта женщина недорогими препаратами, без химиотерапий, облучений и операций.
.
Метод своего лечения она подробно описывает в своём дневнике:
.
http://golodanie.su/forum/showthread.php?t=19961&page=37
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Добрый день. Никому не давайте такие советы, типа- не делайте химиотерапию. Только лечащий врач в зависимости от клинической ситуации может принимать решение о тактике ведения больного и методах лечения. Давая такие советы, Вы можете угробить чью-то жизнь. Здоровья Вам и всего самого хорошего.
Здравствуйте, заинтересовали. Хочу пообщаться на эту тему
Здравствуйте, заинтересовали. Хочу пообщаться на эту тему
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
У мами карцинома молочної залози . Допоможіть будь ласка!
Тете сделали операцию, химию. Прошел год. Анализ. Все ок. Делайте все рекомендации врачей!!2 стадия лечится полностью
1, 5 месяца назад увеличился лимфоузел в подмышечной впадине. Сходила к доктору, сказал, что ничего страшного, но если останется неизменным прийти вновь. После приема, дня так через 2-3 заболела левая молочная железа. Болит не постоянно, но очень часто и довольно сильно. Также левая грудь приопухла немного и изменила форму(приподнялась). Вопрос, что это такое?
Очень хорошие показатели при лечении рака у такого препарата, как рефнот. Обсудите со своим врачом его применение. Иногда даже без химиотерапии люди обходятся, хотя в сочетании с ней результаты часто лучше. Но химиотерапия не всем показана. У нас одна коллега победила рак с помощью рефнота. Сейчас у нее все хорошо.
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
20 декабря поставили рак правой мол грн. 43 года. Страшно. сказали делать химию.
20 декабря поставили рак правой мол грн. 43 года. Страшно. сказали делать химию.
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Подскажите пожалуйста, как Вам написать в личку?
Здравствуйте! Рак победим! Проходила всё на своём опыте. Могу поделиться ценными знаниями. Пишите в личку
Модератор, обращаю ваше внимание, что текст содержит:
Страница закроется автоматически
через 5 секунд
Пользователь сайта Woman.ru понимает и принимает, что он несет полную ответственность за все материалы частично или полностью опубликованные им с помощью сервиса Woman.ru.
Пользователь сайта Woman.ru гарантирует, что размещение представленных им материалов не нарушает права третьих лиц (включая, но не ограничиваясь авторскими правами), не наносит ущерба их чести и достоинству.
Пользователь сайта Woman.ru, отправляя материалы, тем самым заинтересован в их публикации на сайте и выражает свое согласие на их дальнейшее использование редакцией сайта Woman.ru.
Использование и перепечатка печатных материалов сайта woman.ru возможно только с активной ссылкой на ресурс.
Использование фотоматериалов разрешено только с письменного согласия администрации сайта.
Размещение объектов интеллектуальной собственности (фото, видео, литературные произведения, товарные знаки и т.д.)
на сайте woman.ru разрешено только лицам, имеющим все необходимые права для такого размещения.
Copyright (с) 2016-2019 ООО «Хёрст Шкулёв Паблишинг»
Сетевое издание «WOMAN.RU» (Женщина.РУ)
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ №ФС77-65950, выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи,
информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 10 июня 2016 года. 16+
Учредитель: Общество с ограниченной ответственностью «Хёрст Шкулёв Паблишинг»
источник
С тех пор, как осенью 1991 года Сьюзан Комен начала раздавать розовые ленточки в поддержку людей, перенесших страшный диагноз «рак молочной железы», это социальное течение быстро набрало обороты во многих странах Запада. Теперь практически каждый прогрессивный житель планеты знает, что означают эти розовые цвета. Октябрь традиционно проходит под знаком флайеров, эксклюзивной спортивной одежды и обычных ленточек, приколотых на футболки простых граждан. Программа по распространению информации среди населения, сбору научных исследований, помощи в оказании реабилитации и сбору пожертвований теперь поддерживается и на высшем государственном уровне.
Те, кто нашел в себе силы справиться с этим страшным заболеванием, имеют свою уникальную историю. Однако есть некоторые универсальные истины, которые могут быть справедливы к каждому случаю. На сегодняшний день в мире проживают 3 миллиона человек, перенесших рак груди. В этой публикации мы предоставим откровения некоторых из них.
35-летняя Эрин Шайте рассказала о том, что большинство людей из ее окружения стали более чуткими и отзывчивыми по отношению к ней. В тот момент, когда жительнице Вашингтона диагностировали вторую стадию негативного инвазивного рака молочной железы, она приготовилась разделить свою боль только с близкими родственниками. Каково же было ее удивление, когда на ее беду откликнулись даже малознакомые люди.
Однако не все так радужно. Нашей первой героине повезло встретить чутких незнакомцев, но в то же самое время от нее отвернулись некоторые, казалось бы, преданные друзья. Эрин не винит их за отсутствие поддержки. Женщина полагает, что потеря некоторой части друзей — это необратимый процесс в ее ситуации. Люди по-разному реагируют на этот диагноз, и, по словам нашей первой героини, жизненная позиция ее бывших друзей имеет право на существование.
Многие люди считают рак молочных желез наиболее «простым» из всех существующих видов. Людям кажется, что это так просто, вовремя диагностировать заболевание, а затем провести двойную мастэктомию, курс реабилитации, и проблема решена. Джеси Пауэрс из Нью-Йорка полностью опровергает эту несостоятельную теорию. Девушке был поставлен диагноз инвазивная протоковая карцинома второй стадии, а спустя два с половиной года точно такое же заболевание было выявлено и у однокурсницы Джеси.
Обе девушки смогли обнаружить критические симптомы на ранней стадии, обе прошли через несколько курсов химиотерапии, затем через двустороннюю мастэктомию, после всего пережитого обе продолжали лечение гормонами. Обе девушки полагали, что самое страшное уже позади и готовились с оптимизмом смотреть в свое будущее.
Однако спустя какое-то время у подруги Джесси обнаружился онкологический рецидив, и метастазы распространились на другие органы. Новый диагноз был далек от первоначального. Этот случай указывает на то, что не существует наиболее легких или простых видов рака. К тому же от рака груди в одних только Соединенных Штатах Америки ежегодно умирают 40 000 женщин.
Утверждение о том, что здоровье не купишь за деньги, особенно красноречиво по отношению к онкологии. Однако если женщина услышала на приеме у врача страшный диагноз, это не значит, что она уже умерла. Существуют различные варианты течения болезни, к тому же даже за короткий период времени многие люди успевают сделать больше, чем иные за всю свою жизнь. Несмотря на то что онкология – это в какой-то степени приговор, это всего лишь только малая часть истории конкретной личности. Некоторые больные, напротив, не хотят, чтобы их жалели окружающие.
Сочувствие – это прекрасно, но в данном конкретном случае оно не является первой необходимостью. Именно об этом говорит Джеси Пауэрс. Она отмечала, что многие люди в ее окружении вели себя так, будто бы она медленно, но верно умирала, в то время как девушка стойко выдержала все испытания. Она просит общественность не воспринимать больных раком как жертв, она просит относиться к их диагнозу как к данности.
И пусть это не простая шишка, заработанная от удара о твердый предмет, это серьезная опухоль. Однако женщины и мужчины, которые лечатся от онкологии, так же ходят по магазинам, так же смотрят сериалы по вечерам и так же могут ссориться со своими близкими по пустякам. Каждый из этих больных имеет профессию, многие имеют детей. Они продолжают жить, несмотря ни на что, они борются.
56-летний Лэсли Уэйн Малинс из Мэдисона, штат Джорджия, заметил какое-то уплотнение в области груди, но проигнорировал его. Его жена настояла на диагностике, в ходе которой медики выявили рак молочной железы. Ранее семейство изучило статьи и форумы в Интернете, где отмечалось, что мужчины не могут иметь данный вид онкологии, а наблюдающиеся уплотнения в области молочных желез не что иное, как киста. Теперь мужчина жалеет о том, что в свое время был слишком доверчив ко всему, что написано в сети.
Первоначальный диагноз, который был поставлен в 2011 году, засвидетельствовал у жителя Мэдисона вторую стадию рака молочной железы. Мужчина перенес операцию по матэктомии, однако в этот самый момент выявилось самое ужасное обстоятельство. Специалисты разглядели в удаленных тканях третью стадию заболевания с подозрениями на четвертую. По истечении двух лет с момента обнаружения опухоли Малинс начал чувствовать некоторые боли и дискомфорт в области бедра.
Он снова отправляется на диагностику, где сначала медики заподозрили ущемление седалищного нерва. Однако во избежание ненужных повторений необходимо было пройти процедуру биопсии, которая и показала, что опухоль перешла на костную ткань. Новый диагноз «рак кости четвертой стадии» не приносил ничего утешительного.
Исходя из собственного опыта, Малинс утверждает, что план лечения онкологического заболевания – это нечто больше, чем краткосрочное радикальное хирургическое вмешательство. Именно это обстоятельство должно заставить людей изменить свое отношение к диагностике. Врачи рекомендовали мужчине самостоятельно управлять процессом, ведь по их оценкам, он мог прожить еще несколько лет.
Тогда он, с легкой подачи собственной жены, решает начать вести активный образ жизни. Параллельно Малинс обращается в различные раковые центры страны в надежде услышать альтернативный диагноз. Он делал многое: получал координированную помощь, скинул лишний вес, начал тренироваться, много ходил, чувствовал себя мотивированным как можно дольше прожить.
В конечном итоге в организме мужчины стали происходить удивительные процессы: тело стало реагировать на хорошее самочувствие. Своим примером целеустремленный американец демонстрирует то, как важен не просто план кратковременного лечения, а изменение образа жизни в целом.
источник