Риск рака молочной железы после удаления матки

Гистерэктомия — это хирургическая процедура, в процессе которой врач удаляет пациентке матку. Однако при такой операции хирурги часто оставляют нетронутыми яичники. Поэтому у женщин, которые перенесли гистерэктомию, однажды может быть обнаружен рак яичников.

Рак яичников начинает развиваться, когда в яичниках или близлежащих тканях формируются клетки опухоли.

Яичники — парные органы женской репродуктивной системы, которые ответственны за выделение яйцеклеток в рамках процесса, который имеет название овуляция. Кроме того, яичники вырабатывают женские половые гормоны эстроген и прогестерон.

Яичники расположены по обеим сторонам матки. Яйцеклетки попадают из яичников в матку через фаллопиевы или маточные трубы.

В зависимости от типа гистерэктомии, хирург может удалить матку полностью или частично. Кроме того, после операции женщина может остаться без других структур репродуктивной системы, к числу которых относятся и яичники.

В текущей статье мы обсудим различные виды гистерэктомии и объясним, каким образом эти процедуры могут влиять на вероятность развития у женщин рака яичников. Мы также назовём симптомы данной формы рака, перечислим факторы риска и поговорим о том, при каких обстоятельствах женщинам следует проверяться на рак яичников у врача.

Гистерэктомия — серьёзная операция, во время которой хирург удаляет пациентке матку.

Существует несколько видов гистерэктомии, которые отличаются друг от друга по масштабам операции, то есть по количеству удаляемых хирургом структур и тканей. Ниже такие виды оперативного вмешательства описаны более подробно.

• Супрацервикальная гистерэктомия. Хирург удаляет верхнюю часть матки, но оставляет нетронутой шейку матки (нижнюю часть матки).
• Тотальная гистерэктомия. Хирург удаляет и матку, и шейку матки.
• Радикальная гистерэктомия. Хирург удаляет матку и шейку матки, а также ткани, расположенные по обеим сторонам шейки матки, и верхнюю часть влагалища.
• Тотальная гистерэктомия с билатеральной сальпинго-оофорэктомией (БСО). Помимо матки и шейки матки, хирург удаляет фаллопиевы трубы и яичники.

Некоторые женщины считают, что если они перенесли гистерэктомию, то у них не может быть диагностирован рак яичников. На самом деле подобные операции действительно снижают риск возникновения злокачественных трансформаций в органах репродуктивной системы, однако в будущем рак яичников всё же может развиваться даже после гистерэктомии.

По данным Американского онкологического общества, существуют доказательства того, что после гистерэктомии без удаления яичников риск развития рака яичников у некоторых женщин также снижается.

Кроме того, организация указывает на то, что гистерэктомия с удалением обоих яичников может снижать риск развития рака яичников на 85-95% и рака молочной железы — на 50% у женщин, которые являются носителями мутировавших генов BRCA. Мутации в генах BRCA1 и BRCA2 являются значимым фактором риска развития некоторых типов рака.

Масштабное исследование, проведённое американскими учёными в 2015 году, показало, что удаление обоих яичников во время билатеральной сальпинго-оофорэктомии снижает вероятность развития рака яичников и перитонеального рака. Авторам научной работы также удалось выявить, что удаление даже одного яичника может снижать риск развития рака яичников. Однако медицина нуждается в дальнейших исследованиях, чтобы подтвердить достоверность данного вывода.

Впрочем, эксперты Американского онкологического общества настаивают на том, чтобы женщины подвергались гистерэктомии только в том случае, если для этого есть веские медицинские основания, а не просто из-за желания снизить риск развития рака яичников.

Врачи могут порекомендовать гистерэктомию при следующих проблемах со здоровьем:

К числу факторов, способных повышать риск развития у женщин рака яичников, относится следующее:

• возраст, превышающий сорок лет;
• рождение первого ребёнка после 35 лет;
• отсутствие беременностей, при которых плод вынашивался до конца срока;
• лишний вес или ожирение;
• лечение от бесплодия, например при помощи экстракорпорального оплодотворения (ЭКО);
• использование заместительной гормональной терапии после менопаузы;
• наличие семейной истории рака яичников, молочной железы или колоректального рака;
• наличие мутаций в генах BRCA1 и BRCA2;
• наличие рака молочной железы.

Женщинам, которые связаны с высоким риском развития рака яичников, например тем, кто является носителем генов BRCA с мутацией, врачи могут порекомендовать профилактическую билатеральную оофорэктомию.

Во время этой процедуры хирург удаляет женщине яичники. Однако следует признать, что хотя билатеральная оофорэктомия существенно снижает риск развития рака, она не исключает появление данного заболевания в будущем.

Кроме того, женщины могут предпринимать следующие профилактические шаги:

• поддерживать здоровый вес благодаря правильной диете и регулярной физической активности;
• запланировать рождение ребёнка;
• кормить ребёнка грудью;
• использовать противозачаточные таблетки.

Оральные контрацептивы действительно снижают риск развития рака яичников, однако они могут делать женщин более склонными к другим раковым заболеваниям. Поэтому приём таких препаратов лучше согласовывать с врачом. Подробнее о долгосрочных эффектах гормональных средств контрацепции можно прочитать здесь.

На ранних стадиях рака яичников симптомы проявляются далеко не в каждом случае. Кроме того, по первым признакам рассматриваемое заболевание может напоминать другие, менее серьёзные медицинские проблемы, из-за чего рак яичников не всегда легко распознаётся.

Боль в животе или области таза может быть признаком рака яичников

К числу его симптомов относится следующее:

• боль в области таза и в животе;
• вздутие живота;
• ухудшение аппетита или чувство очень быстрого насыщения;
• потребность в учащённом мочеиспускании.

По мере прогрессирования и распространения рака яичников, у женщин могут возникать другие симптомы, к числу которых относится следующее:

Если женщина продолжительное время сталкивается с любыми из перечисленных выше симптомов, то ей следует обратиться к врачу. На эту рекомендацию нужно обращать особое внимание тем женщинам, которые уже встретили сороковую годовщину или имеют семейную историю рака молочной железы или рака яичников.

После гистерэктомии женщине нужно увидеться с врачом, если она сталкивается со следующими проблемами:

• кровотечением в месте разреза;
• покраснением и отёчностью в месте разреза;
• лихорадкой.

Существует несколько видов гистерэктомии, которые отличаются по масштабу удаления тканей матки и близлежащих структур. Иногда в ходе таких процедур хирурги частично или полностью удаляют яичники.

Но даже когда хирург удалил оба яичника, их следы могут оставаться в организме. Именно поэтому после любого вида гистерэктомии риск развития рака яичников остаётся.

Однако каждый из типов гистерэктомии снижает риск развития рассмотренной формы рака.

источник

Эксперты о профилактике онкозаболеваний у женщин

Вчера актриса и режиссер Анджелина Джоли опубликовала колонку в The New York Times, где рассказала о своей борьбе с угрозой рака. Вслед за двойной мастэктомией, то есть удалением обеих молочных желез, Джоли сделала операцию по удалению яичников и маточных труб. Она рассказала о процессе принятия этого непростого решения и призвала женщин внимательно относиться к своему здоровью и понять, что вовремя выявленное заболевание или его адекватная профилактика повышает шансы на долгую и счастливую жизнь. Колонка вызвала бурный резонанс в соцсетях, в том числе и отзывы отрицательного характера — Джоли обвинили в паникерстве, канцерофобии
и в пропаганде неадекватных методов лечения.

Большое количество осуждающих актрису комментариев подтвердило, что при всём прогрессе в области технологий и диагностики многие по-прежнему предпочитают не знать или не думать о потенциальной проблеме, пока гром не грянет, а информированность россиян о профилактике онкозаболеваний и способах их лечения далека от идеальной. Другая причина столь негативной реакции на удаление репродуктивной системы в подобном возрасте кроется в стигматизации подобных операций и перенесших их женщин — в детоцентричном обществе «отрезать себе всё» автоматически означает «перестать быть женщиной» и «утратить ценность» в глазах мужчин. Мы попросили хирурга-онкогинеколога, принимавшего участие в лечении мамы Анджелины Джоли, а также генетика и психотерапевта прокомментировать эту ситуацию и рассказать о новых технологиях и актуальных способах профилактики и лечения женских онкологических заболеваний, о которых надо знать всем.

Владимир Борисович Носов
хирург-онкогинеколог
nosovoncology.com

Каждая восьмая женщина в мире болеет раком груди. В России ситуация несколько хуже, потому что у нас женщины нередко пренебрежительнее относятся к ранней диагностике и врачи ее недостаточно хорошо знают, например, часто заменяют маммографию ультразвуком или вообще простым осмотром молочных желез. При раке груди, как и при любом другом виде рака, очень важно диагностировать его как можно раньше, тогда больше шансов его вылечить. Выживаемость напрямую зависит от того, на какой стадии обнаружили заболевание. Но есть, конечно, и много других нюансов. Например, некоторые опухоли являются гормоночувствительными, и в таких случаях прогноз лучше. Есть ряд опухолей, у которых нет рецепторов к гормонам, они чаще более агрессивные, хуже отвечают на химиотерапию и, соответственно, не лечатся гормональными средствами.

К счастью, существует ранняя диагностика рака груди — для большинства заболеваний ее нет. Если следовать рекомендациям врачей и после 40 лет проходить маммографию раз в год, то вероятность не умереть от рака груди значительно повышается. Женщинам от 30 лет нужно посещать маммолога и делать узи молочных желез раз в три года, причем это при условии, что у них нет особых проблем с молочными железами, там не было никаких уплотнений, новообразований и пациентки не имеют генетической предрасположенности к раку, как та же Анджелина Джоли.

Генетический риск заболеть раком груди или яичников складывается из семейной истории онкологических заболеваний. Если ваша мама, бабушки или тетки в молодом возрасте перенесли предменопаузальный рак (то есть рак молочной железы или яичников — их часто объединяют в один синдром), вы попадаете в группу риска. Шанс заболеть раком в таком случае возрастает колоссально. Конечно, бывают спорадические случаи заболевания, но есть и определенные синдромы, как в случае Анджелины Джоли, — BRCA1 и BRCA2. У носителей мутации первого типа риск заболеть раком груди в том или ином возрасте составляет 85 %, то есть это фактически каждая первая носительница.

Генетические тесты позволяют выявить, если ли мутация. Про риски выводы делают уже врачи, они смотрят на тип мутации и дальше уже всё известно. Куда важнее, чтобы гинеколог или маммолог грамотно собирал анамнез. Я всегда спрашиваю у пациенток, которые приходят с условной молочницей или дисплазией шейки матки, чем болели их родственники, какой степени родства и в каком возрасте они перенесли заболевание. Когда женщина говорит: «У меня тетка умерла от рака груди в 45 лет, у бабушки был рак яичников и у мамы опухоль, но вроде доброкачественная и ее вырезали», — врач должен понимать, что пациентку нужно проверить на носительство этих мутаций. Обычно мы тестируем женщин, чьи родственницы перенесли рак яичников или молочных желез в молодом возрасте; тех, у кого уже обнаружили рак молочной железы или яичников в возрасте до 50 лет; и женщин, которые проходят множественные биопсии по поводу образований молочной железы, вроде бы доброкачественных, но до конца непонятно. Бывает так, что у женщины очень убедительная семейная история определенных онкологических заболеваний, но по каким-то причинам мутации у нее не обнаруживается. В таких случаях мы секвенируем весь ген BRCA1 и BRCA2 и смотрим, есть ли мутация в каких-то нетипичных локусах (местах), и часто ее там находим.

Рутинно проходить генетические тесты смысла нет. Более того, если у родителей выявлена мутация, мы рекомендуем им не тестировать детей раньше, чем они не достигнут 20–25 лет. Риски онкологических заболеваний начинают расти в 30–35, так что, кроме тревожности, родителям эта информация ничего не добавит. После 20 лет по результатам мы предупреждаем: ваш риск заболеть раком до 35 лет достаточно низкий и у вас есть шанс до этого времени реализовать репродуктивную функцию в той мере, в какой вы хотите. Впрочем, и вреда от таких тестов нет, разве что финансовый: тест на самые распространенные мутации обойдется в 15–17 тысяч рублей.

Каждая четвертая носительница мутации первого типа умирает от рака яичников. Такая грустная статистика

Я девять лет проработал в США и принимал участие в лечении мамы Анджелины Джоли, когда у нее случился рецидив рака яичников. Ей тогда было 54 года, а умерла она в 56 от рака молочной железы. У нее были выявлены сразу две мутации — и первого, и второго типов. У них в семье действительно почти все женщины болеют раком груди или яичников. Всем своим пациенткам, у которых обнаруживается мутация, я долго объясняю, каковы риски. К счастью, в случаях рака молочной железы у нас есть протоколы интенсивного скрининга: мы начинаем отслеживать состояние носителей мутации гораздо раньше обычного, до 25 лет, каждый полгода чередуем маммографию и МРТ молочных желез, проводит осмотры маммолог. Если соблюдать эти условия, вполне можно повременить с удалением груди.

С яичниками всё гораздо хуже: у носителей мутации первого типа вероятность заболеть раком яичников 54 % — то есть каждая вторая женщина. К сожалению, 80 % заболевших узнают об этом, когда рак уже на третьей стадии. На этом этапе выживаемость даже при самом агрессивном лечении — 35 % в лучшем случае. То есть каждая четвертая носительница мутации первого типа умирает от рака яичников. Такая грустная статистика. По этой причине, зная, что риск возрастает в возрасте от 35 лет, я всем своим пациенткам — носительницам мутаций генов BRCA1 и BRCA2 рекомендую профилактическое удаление яичников и маточных труб лапароскопическим путем.

Такая профилактическая операция существенно снижает риск возникновения рака, но не сводит его до нуля. В 7–10 % случаев при удалении яичников мы уже обнаруживаем микроскопическую опухоль. Это значит, что мы опоздали с профилактикой и рак уже начал развиваться. Есть еще подтип рака яичников под названием первичная брюшинная карцинома — это фактически тот же рак яичников, но только он начинается не на самих яичниках, а на поверхностях брюшины. Он может возникнуть даже после удаления яичников и маточных труб у носителей мутаций. С меньшей вероятностью, но исключать этого нельзя. Мы всегда предупреждаем женщин, что они могут заболеть раком яичников, даже если яичников уже нет, как бы парадоксально это ни звучало.

Пациентки реагируют на профилактические операции по-разному. Те, у кого на глазах умирали от рака родственники, сами порой приходят и просят удалить яичники и маточные трубы. Другое дело, когда женщина лет сорока заболевает раком груди и мы выявляем у нее мутацию — в таком возрасте сложнее прощаться с яичниками, особенно если у пациентки еще нет детей. Тогда мы начинаем гонку: просим женщину по возможности быстро забеременеть и родить и после этого уже удаляем яичники. Проблема 40-летних женщин в том, что быстро забеременеть они часто не могут — овариальный резерв обычно не очень хороший к этому возрасту. На помощь приходит репродуктолог, он проводит ЭКО, получает и замораживает яйцеклетки или эмбрионы и только потом мы удаляем яичники, а женщина может выносить эту беременность уже без яичников.

В физическом плане операцию по удалению яичников пациентки переносят легко. Процедура занимает 30–40 минут. Женщина приходит в клинику в день операции за пару часов до начала и на следующий день уходит домой, если нужно — берет больничный на 3–4 дня. Психологически с этим справиться сложнее. После удаления молочных желез и яичников женщины начинают воспринимать себя по-другому, это их сильно меняет психологически. Хотя всё зависит от человека. Многие пациентки после мастэктомии сразу ставят имплантаты и живут как и раньше, наслаждаясь низким риском заболеть раком груди. С яичниками опции поставить имплантаты нет. Удаляя яичники, например в 35 лет, женщина входит в менопаузу. У нее начинается климакс, и это добавляет целый ряд физических и психологических проблем. Теоретически их можно решить или облегчить с помощью заместительной гормональной терапии (ЗГТ), но тут есть свои сложности, потому что при длительном применении ЗГТ сама по себе может спровоцировать развитие рака груди. Поэтому многие женщины отказываются от гормональной терапии и принимают какую-то форму негормональных средств, которые помогают бороться с приливами-отливами, перепадами настроения и всем остальным. Что касается сексуальной жизни, пациентки с удаленными яичниками жалуются на сухость во влагалище и иногда на снижение либидо, но зависимость последнего от наличия/отсутствия яичников пока не доказана.

Ирина ЖЕгулина
врач-генетик
atlas.ru

Анджелина Джоли сдала анализ на мутацию гена, риск развития заболевания оценили с учетом ее родословной. Думаю, она делала обследования и по ряду других показателей. Скорее всего, и на мастэктомию актриса решилась не только на основании генетического теста — конечно, тут важен комплексный подход. Спустя несколько лет Джоли перенесла операцию по удалению яичников. Такой шаг вполне понятен, потому что у женщин в естественной менопаузе риск возникновения рака яичников повышается. Для нее это была оправданная профилактическая мера с учетом мутации BRCA1-гена. Но при этом любой женщине с аналогичной мутацией не стоит тут же бежать и удалять свои репродуктивные органы, так как каждый случай индивидуален, а риски складываются не только из генетических предрасположенностей, но и биохимических изменений, онкомаркеров и других показателей.

Генетический тест достаточно пройти один раз в жизни. Техника такая: сначала сдается скрининг, и если он показывает мутацию, проводится диагностический тест, который позволяет либо подтвердить, либо опровергнуть имеющееся предположение. Сейчас в России много институтов позволяют это сделать.

Результаты генетического теста самостоятельно трактовать не нужно, так как можно начитаться литературы и форумов, впасть в ипохондрию и не дойти до врача. Назначение на поиск мутации гена BRCA1 делает специалист, и интерпретировать результаты должен именно врач-генетик. Не стоит оставлять человека один на один с полученными данными. Пациенту важно всё правильно понять. Ген BRCA1 вообще очень большой, и мутаций в нем сейчас может быть больше полутора тысяч. Чтобы разобраться, какая мутация обнаружена у человека и как она повлияет на развитие заболевания, надо провести большую работу, посмотреть все научные статьи по теме — этим занимается врач-генетик.

Выявленные риски различаются. Есть мутации, которые незначительно повышают вероятность развития болезни, они встречаются чаще всего. В таких случаях нет необходимости делать операцию, нужно внимательнее следить за своим здоровьем. Если доказано, что определенная мутация повышает риск возникновения рака до 87 % (у Джоли именно так — показательный клинический случай), то нужно принимать оперативные решения.

источник

Главные заблуждения о заболевании, в которых лучше разобраться

Сегодня во всем мире завершается ежегодный месяц борьбы против рака молочной железы, главная цель которого — дать людям как можно больше информации. Вместе с онкологом и исполнительным директором Фонда профилактики рака Ильей Фоминцевым мы составили список самых распространенных заблуждений и фактов о болезни, которые важно знать каждому.

Илья фоминцев

врач-онколог, исполнительный директор Фонда профилактики рака

Неправда. Если бы это было возможно на 100 %, все бы так и делали. Но никаких секретных знаний нет, а жаль.

Конечно, существуют методы, которые значительно снижают риск умереть от рака молочной железы, но все они не гарантируют этого на 100 %. К этим методам в большей степени относится вторичная профилактика — раннее выявление рака груди в группах риска. Однако есть факторы, которые снижают риск заболеть раком груди и на которые в какой-то степени женщина может влиять.

Неправда. К сожалению, все имеют некий относительно небольшой базовый риск заболеть раком груди, который повышается с приобретением факторов риска. Суммарно кумулятивный (то есть абсолютный — Прим. ред.) риск заболеть раком груди в течение жизни для женщин в России в возрасте от 0 до 75 лет составляет приблизительно 5,66 %. То есть из 100 женщин в течение жизни заболевают примерно 5,7. Иными словами, в РФ заболевает примерно каждая 17-я женщина (если не брать в расчет женщин старше 75 лет).

Одним из самых важных факторов риска является возраст, который, ясное дело, постоянно увеличивается у всех. Однако действительно верным будет утверждение «чем больше факторов риска есть у женщины, тем выше вероятность заболеть раком». Женщины из групп риска болеют гораздо чаще и забирают на себя большую часть общей заболеваемости.

Правда. После 45 лет риск рака молочной железы значительно выше. Например, в 2015 году в РФ раком молочной железы заболела 66 621 женщина. Из них только 7 673 (примерно 11 %) заболели в возрасте до 45 лет и только 425 (0,6 %) женщин заболели в возрасте до 30 лет.

А теперь подумайте, что и зачем делает молодая девушка, которая обследует молочные железы при помощи УЗИ? Вероятность, что именно эта девушка окажется одной из тех самых 425 на примерно 80 миллионов, у которой рак груди возникнет в этом году, крайне мала. Если учесть еще и низкую чувствительность УЗИ к раку, вероятность найти его еще меньше.

А вот вероятность, что доктор найдет кисту или фиброаденому, которая не требует лечения, но которую, тем не менее, скорее всего, будут агрессивно лечить, очень даже немаленькая. Задумайтесь — нужно ли это делать?

Неправда. Фиброаденомы не являются предраком молочной железы. Несмотря на это, по всей стране продолжается эпидемия удаления мелких фиброаденом, которые ничем не мешают женщине. С нашими проектами мы объехали всю страну — от Сахалина до Калининграда, — и везде встречали на консультациях изрубцованных запуганных раком девушек, у которых зачем-то удаляли все фиброаденомы, какие только видели на УЗИ. В действительности единственными показаниями к удалению фиброаденомы является быстрый ее рост или желание самой женщины ее удалить.

Неправда. УЗИ молочных желез вообще не должно применяться для поиска бессимптомного рака молочной железы. Его можно применять для дифференциальной диагностики, но не для поиска бессимптомного рака: для этого у УЗИ молочной железы слишком низкая специфичность и чувствительность к раку.

Это правда. Хоть и незначительно, но снижает. Так, например можно сказать, что каждый год кормления снижает риск приблизительно на 7 %, а каждые роды примерно на 9 % — все эти «скидки» суммируются.

Так, например, женщина, которая дважды рожала и кормила грудью суммарно три года, может рассчитывать на относительное снижение риска примерно на
40 %. Однако надо понимать, что относительный риск — это не абсолютный.
В пересчете на абсолютный риск эта «скидка» выглядит уже не так весело. Например, по данным 2015 года снижение риска составит около 2,3 %, поскольку и сам риск заболеть раком груди в течение жизни всего примерно 5,7 %.

Кроме того, эти цифры уже не будут актуальны для тех, у кого есть онкогенные мутации.

Неправда. Они вообще ни на что не влияют, даже на форму груди. Неправильно подобранный бюстгальтер может немного натереть кожу — пожалуй, на этом все. В реальности они имеют только декоративную функцию, как и любая другая одежда.

Неправда. Аборты никак не влияют на риск рака молочной железы. Однако вот отсутствие беременностей и родов в течение жизни действительно повышает риск рака груди. Это связано с количеством менструальных циклов: чем их больше, тем выше риск, и наоборот. Соответственно, поскольку каждая беременность и роды выключают эту машинку как минимум на девять-десять месяцев, это понятным образом сокращает риск рака груди.

Неправда. Вернее, не совсем правда.

Далеко не для всех женщин раннее выявление является панацеей. Кому-то это помогает прожить дольше, кому-то действительно помогает де-факто излечиться от рака, а кому-то вовсе никак не помогает. Эти самые группы «кому-то» неплохо изучены в последнее время, и критерии отбора на скрининг рака молочной железы значительно уточнены.

К сожалению, в последние годы (особенно в России) возможности раннего выявления рака груди с помощью маммографии были переоценены. Однако это не отменяет того факта, что для довольно широких групп женщин регулярная маммография может принести значительную пользу. Мы (Фонд профилактики рака. — Прим. ред.), подробно изучив исследования и международную практику, рекомендуем женщинам рентгеновскую маммографию с 50 лет ежегодно, если нет других факторов риска, кроме возраста. До этого возраста решение о профилактической маммографии сомнительно и должно приниматься совместно доктором и пациенткой исходя из конкретных обстоятельств и анамнеза.

Неправда. Травмы никак не связаны с риском рака груди, однако часто женщины связывают эти два факта. Травмировать грудь очень легко, и это довольно часто происходит. Травма груди — штука болезненная, и женщины хорошо о ней помнят, поэтому, когда спустя время возникают клинические признаки рака, женщины говорят себе: «Ага! Я знаю, кто виноват!» Но это неправда. Рак груди до момента клинического проявления развивается очень медленно, более десяти лет. И уж, конечно, возникновение симптомов рака никак не связано с недавней травмой.

Неправда. На эту тему было проведено множество исследований, но связь курения и рака груди не была доказана. Это не отменяет значимого влияния курения на риск развития других раков — рака легкого, рака желудка, рака ЛОР-органов.

Не совсем, но правда. Регулярное употребление заметных доз алкоголя действительно увеличивает риск рака груди, и это доказано крупными исследованиями. Нельзя при этом сказать, что алкоголь вызывает рак груди, — это будет слишком сильное утверждение.

Правда. Во всяком случае, профилактическую маммографию беременным женщинам действительно делать нецелесообразно. Пользы от такого профилактического обследования будет гораздо меньше, чем вреда. Однако если маммография беременной нужна в процессе лечения рака, то этот вопрос можно решить индивидуально, оценив все вероятности вреда и пользы. Если это действительно необходимо для лечения рака или его исключения, то беременным можно делать маммографию.

Скорее правда. Если, конечно, речь идет о доказанном очень высоком риске рака при онкогенной мутации — например, мутации в генах BRCA1/2.

В реальности это, конечно, всегда индивидуальное решение женщины, и тут сложно дать ответ в стиле «верно или нет». Однако если определяется онкогенная мутация, которая достоверно повышает абсолютный кумулятивный риск рака груди до 85 %. Я часто спрашиваю на лекциях женщин — что бы вы сделали, зная, что при такой мутации 85 из 100 заболевают агрессивным раком груди? Примерно треть отвечает, что предпочли бы удаление молочных желез с реконструкцией имплантами; соответственно, две трети уже не так уверены в таком решении. Трудно сказать, кто из них прав: это их жизнь.

Неправда. Сейчас уже все реже и реже для лечения рака груди применяется мастэктомия (полное удаление груди с регионарными лимфоузлами). Более того, в большинстве крупных городов мастэктомии составляют абсолютное меньшинство среди всех хирургических вмешательств при раке груди. Это связано с новым пониманием биологии опухоли. После многих исследований стало окончательно ясно, что рак груди — изначально системное заболевание и, конечно, совершенно не имеет смысл локально удалять большие объемы.

Это не улучшает отдаленных результатов, но приводит к увеличению частоты послеоперационных проблем. Поэтому сейчас роль хирургии при раке молочной железы скорее диагностическая, чем лечебная, и объемы удаляемых тканей уменьшаются в соответствии с улучшением понимания биологии рака. На данный момент чаще всего применяется удаление сектора молочной железы с опухолью и подмышечная лимфаденэктомия (удаление части подмышечных лимфоузлов). Молочная железа при этом сохраняется.

Более того: например, в петербуржском НИИ онкологии имени Н. Н. Петрова на потоке применяется технология «сигнальных лимфоузлов» — лимфаденэктомия делается только в том случае, когда в особым образом выявляемом «сигнальном лимфоузле» есть изменения. Если же никаких изменений нет, удаляется и вовсе только опухоль с небольшим захватом окружающей ткани, и более ничего.

Неправда. Рак молочной железы, хоть и значительно реже, но бывает также и у мужчин. Кстати, рак груди у мужчины — это обоснованное подозрение на мутацию в генах BRCA1/2. Если у вашего близкого родственника-мужчины был рак груди, то имеет смысл получить консультацию медицинского генетика, для того чтобы пройти генетическое тестирование.

Неправда. С одной стороны, действительно, длительный прием оральных контрацептивов в анамнезе лишь очень незначительно (около 10 %) повышает относительный риск рака груди. Причем исследователи случайно обнаружили, что, скорее всего, повышение риска связано с конкретным компонентом трехфазных контрацептивов — левоноргестрелом.

Гораздо важнее то, что оральные контрацептивы при длительном приеме значительно повышают риск рака шейки матки у тех, кто заражен вирусом папилломы человека.

Однако те же оральные контрацептивы не менее значительно снижают риск рака яичников и рака матки. Поэтому решение о начале и продолжении приема контрацептивов необходимо принимать индивидуально с доктором. Доктор должен оценить риски всех перечисленных заболеваний и принять решение вместе с вами исходя из ваших приоритетов.

Неправда. Мастопатия в подавляющем большинстве случаев постановки этого диагноза — не только не предраковое, но и вовсе не заболевание. То, что наши узисты и маммологи по всей стране привыкли называть «диффузной мастопатией», — вариант нормы, который, как правило, не требует никакого вмешательства, если предменструальные боли не слишком выражены. Кстати, такого диагноза, как мастопатия, нет даже в МКБ (Международной классификации болезней). Так что можете сэкономить пару тысяч рублей на применении препаратов для лечения заболевания, которого нет. Да-да, такое в российской медицине бывает, и это далеко не единственный пример.

Неправда. Самообследование груди не снижает риск смерти от рака. Это было доказано в крупных рандомизированных исследованиях, которые (и вот это редкость!) в том числе проводились и в нашей стране.

Неправда. Импланты не оказывают никакого влияния на риск развития рака груди. Это проверено в очень многих исследованиях. Единственная проблема, которая возникает после установки имплантов для увеличения груди, — это то, что импланты мешают делать адекватную маммографию: они загораживают ткань, и это может помешать скринингу рака.

Неправда. Размер груди не оказывает никакого влияния на риск заболеть раком. Однако небольшой размер груди облегчает скрининг рака: вероятность пропустить рак в большой молочной железе выше.

А вот зато операция по уменьшению молочной железы снижает риск рака примерно пропорционально доле удаленных тканей. Объяснение тут вполне понятное: удаляя ткань железы, пластические хирурги также удаляют и потенциально опасные участки, которые в ней присутствуют. Это снижает риск. Любопытно, что, вопреки распространенным убеждениям, количество операций по уменьшению молочной железы вполне сравнимо с количеством операций по ее увеличению. Это довольно популярная процедура.

Неправда. Загар топлес, как и вообще любой загар, никоим образом не влияет на риск рака молочной железы. Ультрафиолетовое излучение не достигает ткани молочной железы совершенно, а нагрев поверхностных тканей (кожи и поверхностной подкожной клетчатки) в процессе загара не оказывает влияния на риск.

К сожалению, этим мифом до сих пор пугают многих женщин даже врачи. Бог знает, зачем они это делают, ведь так несложно об этом почитать. Ровно то же самое относится и к загару в солярии со стикини. К раку молочной железы это не имеет ни малейшего отношения, однако от ультрафиолетового ожога кожи сосков это действительно может спасти.

Неправда. Типы питания не оказывают сколь-либо значительного влияния на риск рака груди. Это может быть с рядом оговорок справедливо для других видов рака, но не для рака груди.

источник

Опубликовано в журнале:
Южно-Российский медицинский журнал »» N 5-6 / 2001 Акушерство и гинекология Пиддубный М.И., Хасханова Л.Х., Духин А.О., Арсанукаев М.А.
Кафедра акушерства и гинекологии Российского университета дружбы народов; консультативно-диагностическая поликлиника N121 ЮЗАО, Москва

Цель исследования: изучение влияния овариэктомии на состояние молочных желез.

Материал исследования: 250 женщин в возрасте от 34 до 53 лет, которые были прооперированы по поводу миомы матки; Проведен ретроспективный анализ историй болезни этих женщин.

Методы исследования: полное клинико-лабораторное обследование пациенток, для уточнения состояния молочных желез — пальпация их, ультразвуковое сканирование, маммография (по показаниям), пункционная биопсия и цитологическое исследование пунктата и отделяемого из сосков при узловых образованиях или кистах молочных желез).

Результаты исследования: у 136 (90,7%) женщин после гистерэктомии без придатков (первая группа) были выявлены различные патологические изменения в молочных железах, из них в 12 (8%) случаях — рак молочной железы. Патологические изменения в молочных железах у больных с удалением яичников (вторая группа) выявлены значительно реже — 8 (8%), то есть в 11 раз реже, чем в группе без удаления яичников.

При обследовании больных первой группы после операции выявлены патологические изменения в яичниках и шейке матки. Фоновые заболевания шейки матки — 12 (8%), дисплазия 1-2 степени — 6 (4%) и рак шейки матки — 9 (6%). Рак яичника обнаружен у 3 (2%), серозные и муцинозные кистомы пограничного типа у 7 (4,7%) больных. В 5 (5%) случаях обнаружены ретенционные кисты яичников. У больных второй группы ни одного из описанных выше заболеваний не выявление.

Заключение: женщины, оперированные по поводу миомы матки без удаления яичников и шейки матки, относятся к группе риска по развитию онкологической патологии органов репродуктивной системы.

Наиболее частой гинекологической операцией в большинстве стран мира является гистерэктомия с придатками или без по поводу миомы матки. В последнее время все чаще миома матки, требующая оперативного вмешательства, выявляется у женщин более молодого возраста [5]. В связи с этим, актуальным является вопрос относительно объема операции. Остается дискуссионной необходимость сохранения или же удаления яичников у женщин позднего репродуктивного и перименопаузального возраста в связи с возможностью возникновения в оставленных придатках и в молочных железах (как органах-мишенях) разнообразных доброкачественных и злокачественных изменений. По данным разных авторов [2, 6], частота возникновения рака в оставшихся органах у оперированных женщин не превышает таковую в общей популяции в тех же возрастных группах. Авторы [5] утверждают, что оставленные придатки матки обеспечивают длительное сохранение гормональных влияний в организме и являются своеобразной гарантией более благоприятного течения переходного периода, предотвращая возникновение срывов в ближайшие и отдаленные сроки послеоперативного лечения. Поэтому считается оправданным оставлять их, независимо от возраста [1, 10]. Другие же считают, что оставлять яичники или их часть следует только до 50 лет [9].

Несмотря на достаточное количество работ о влиянии овариэктомии на органы и системы, влияние ее на молочные железы изучено недостаточно. Высокий процент сочетания патологии молочных желез и различных гинекологических заболеваний, особенно миомы матки, по данным литературы [4, 7], указывает на необходимость более тщательного изучения этого вопроса, особенно о влиянии яичников на молочные железы после операции по поводу миомы матки. Это и составило цель данного исследования.

Материалы и методы

Обследовано 250 женщин, которые ранее (1-12 лет назад) были прооперированы по поводу миомы матки; проведен ретроспективный анализ их историй болезни.

Показаниями к оперативному лечению служили: большие размеры миоматозно-измененной матки — 52 (20,8%), субмукозное расположение или центрипетальный рост миоматозного узла — 78 (31,2%), выраженные вторичные изменения в узлах — 77 (30,8%), наличие быстрого роста миомы — 43 (17,2%).

Перед операцией по поводу миомы матки всем больным проводили полное клинико-лабораторное обследование, ультразвуковое исследование органов малого таза, гистероскопию, раздельное лечебно-диагностическое выскабливание стенок полости матки.

Для уточнения состояния молочных желез перед операцией всем больным проводили пальпаторное обследование, 13 (5,2%) женщинам — ультразвуковое сканирование, 8 (3,2%) — маммографию.

Все больные были разделены на две группы. Первую составили 150 (60%) женщин, которым во время оперативного вмешательства (надвлагалищная ампутация или экстирпация матки) яичники не удаляли. Объем операции в первой группе зависел от состояния яичников: у 85 (56,7%) больных оба яичника оставили, так как они не были изменены. У остальных — 30 (20%) произведена резекция одного или обоих яичников. Односторонняя овариэктомия у 21 (14%) произведена в связи с наличием ретенционных и эндометриоидных кист, кистозного изменения яичников, а также серозной цистаденомы — 14 (9,3%). Во вторую группу вошли — 100 (40%) женщин. В этой группе — 48 (48%) при удалении матки была произведена двухсторонняя овариэктомия в связи с наличием серозных и муцинозных кистом, а также ретенционных и эндометриоидных кист — 52 (52%).

Всем женщинам произведено полное клинико-лабораторное обследование, включая ультразвуковое исследование органов малого таза (трансабдоминальное и трансвагинальное) и молочных желез. По показаниям ультразвуковое исследование органов брюшной полости, гистероскопия, лапароскопия, ирригоскопия, колоноскопия, цистоскопия, эозиногастродуоденоскопия, магнитно-резонансная томография, рентгенологические методы исследования (рентгенография черепа, органов грудной клетки, ретроградная урография). Расширенная кольпоскопия, цервикоскопия, при необходимости ножевая биопсия, а также морфологическое исследование препаратов после операции и определение онкоантигенов в сыворотке крови.

Ультразвуковое исследование молочных желез проводилось контактным методом с использованием датчика линейного сканирования частотой 7,5 Мгц на аппаратах «Domier AL-5200», «Aloka 1400».

По показаниям (при выявлении узловых форм мастопатии, кист, фиброаденом, в сомнительных случаях, при жировой инволюции ткани) проводили маммографию и пункционную биопсию молочных желез под ультразвуковым контролем. Проводилось цитологическое исследование биоптата, а также выделяемого из соска.

Больные первой группы в основной группе были в возрасте от 38 до 53 лет (средний возраст 45+/-1,3 года), а второй группы — от 34 до 52 лет (средний возраст 48+/-0,8 лет). Большинство больных из первой группы были в возрасте 41-50 лет — 93 (62,%). В то же время, почти половина больных второй группы — 44 (44%) была в возрасте 46-50 лет.

Отягощенную наследственность репродуктивной системы имели 53 (21,2%) пациентки.

В детском и пубертатном возрасте большинство 195 (78%) пациенток перенесли различные инфекционные заболевания. 35 (14%) пациенткам была выполнена тонзиллэктомия.

У большинства обследуемых имели место сопутствующие экстрагенитальные заболевания. Обменно-эндокринные заболевания выявлены у 37 (14,8%) больных, в том числе ожирение различной степени тяжести — у 21 (8,4%), сахарный диабет — у 6 (2,4%), заболевания щитовидной железы — у 10 (4%). Заболевания органов дыхательной системы (хронический бронхит, бронхиальная астма, ларингит, тонзиллит, хронический гайморит) отмечены у 11 (4,4%). Заболевания желудочно-кишечно-печеночного комплекса (хронический дуоденит, панкреатит, холецистит, колит, желчекаменная болезнь) у 65 (26%) пациенток и заболевания мочевыделительной системы (хронический пиелонефрит, цистит, мочекаменная болезнь) у 10 (4%) больных. У 39 (15,6%) пациенток установлена гипертоническая болезнь 2-3 степени, у 30 (12%) женщин — ишемическая болезнь сердца, у 36 (14,4% ) пациенток — варикозное расширение вен нижних конечностей, у 19 — (7,6%) ревматизм.

Средний возраст наступления менархе составил 13,5+/-0,08 года, у 27 (10,8%) пациенток менархе наступило до 12 лет, у 31 (12,4%) в 15 лет и старше. У 230 (92%) женщин менструальная функция установилась сразу, у 20 (8%) через 1 год и более.

До возникновения миомы матки у 235 (94%) больных основной группы менструации были ритмичные, у 185 (74%) — умеренные, у 65 (26%) женщин — обильные менструации с менархе.

С возникновением опухоли характер менструальной функции изменился у 145 (58%) пациенток. При этом у 60 (24%) — меноррагии, у 27 (10,8%) — гиперполименорея, у 38 (15,2%) — метроррагии, у 16 (6,4%) — менометроррагия и у 4 (1,6%) — гипоменорея. Кровопотеря во время менструации была достаточно большой, о чем свидетельствует наличие вторичной постгеморрагической анемии у 98 (39,2%) пациенток.

Три беременности и более были у 102 (40,8%) пациенток, однако, они закончились родами только у 10 (4%) женщин. У 92 (36,8%) женщин было выполнено 3 искусственных аборта и более. Бесплодием страдали 66 (26,4%), из них первичным — 37 (14,8%), вторичным — 29 (11,6%).

Среди перенесенных гинекологических заболеваний в анамнезе у 79 (31,6%) пациенток были хронические воспалительные процессы матки и придатков. У 47 (18,8%) больных диагностированы: цервицит, псевдоэрозия, полип цервикального канала. Частота фоновых заболеваний шейки матки составила 89 (35,6%) случаев. У 38 (15,2%) больных ранее были зафиксированы гиперпластические процессы эндометрия.

У 125 (50%) женщин не наблюдалось каких бы то ни было изменений в сексуальном поведении; 64 (25,6%) пациентки указали на заметное снижение сексуального желания вплоть до его полного отсутствия после оперативного лечения. У 28 (11,2%) женщин наблюдались явления дискомфорта во время полового акта, в связи с чем они избегали половой акт.

У 9 (3,6%) больных выявлены в анамнезе травмы молочных желез за последние три года. 59 (23,6%) пациенток не лактировали. У 18 (7,2%) женщин были в анамнезе лактационые маститы: серозный — у 13 (5,2%), гнойный — у 5 (2%).

В первой группе у 73 (48,7%) больных перед операцией имели место различные изменения в молочных железах: диффузная фиброзно-кистозная мастопатия — у 49 (32,7%) женщин, кисты — у 14 (9,3%) пациенток и фиброаденомы — у 10 (6,7%) больных. У пациенток второй группы патологические изменения отмечены в 67 (67%) случаях, из них диффузная фиброзно-кистозная мастопатия — в 48 (48%), кисты — в 10(10%) и фиброаденомы — в 9 (9%) случаях.

У 38 (38%) больных развился посткастрационный синдром различной степени тяжести: легкой — у 19 (19%), средней — у 11 (11%), тяжелой — у 8 (8%). Посткастрационный синдром развился в различные сроки после операции. 35 (35%) больным была назначена заместительная гормональная терапия.

Через 1-12 лет после оперативного вмешательства все женщины первой и второй группы были нами обследованы. До этого больные находились под наблюдением врачей женских консультаций.

При обследовании больных первой группы после операции нами выявлены патологические изменения в яичниках — у 15 (10%) и шейки матки — у 27 (18%). Все указанные больные были повторно оперированы на органах гениталий: удаления придатков матки — 19 (7,6%), резекция большого сальника — 3 (2%), удаление яичников — 5 (2%), экстирпация культи шейки матки — 9 (3,6%).

Опущение стенок влагалища бьшо диагностировано у 7 (2,8%) пациенток, которые были повторно оперированы; им проведена передняя кольпография.

Гормональный статус больных

Для более объективной характеристики изменений гормональных параметров были проанализированы содержание белковых и стероидных гормонов в зависимости от характера и объема операции.

Определяли показатели содержания гормонов у больных с надвлагалищной ампутацией и экстирпацией матки без придатков (25 больных) до оперативного лечения и после оперативного лечения через 12 месяцев и у 20 больных с экстирпацией матки с придатками.

В группе с надвлагалищной ампутацией и экстирпацией матки без придатков у 9 (36%) пациенток до операции не зафиксировано отклонение уровня белковых и стероидных гормонов от нормы. У 7 (28%) больных выявлена функциональная гиперпролактинемия — 769+/-23,4 МЕ/л/л. У 8 (32%) пациенток зафиксирована гипоэстрогения (уровень эстрадиола был меньше 100 пмоль/л). У 2 (8%) больных уровень эстрадиола в пределах нормальных цифр — 192+/-16,5 пмоль/л, а у 6 (24%) пациенток зафиксирована гиперэстрогенемия — 365+/-24,9 пмоль/л. У 1 (4%) больной уровень прогестерона был снижен — 0,3+/-0,34 пмоль/л. Уровень тестостерона и кортизола у обследованных больных был в пределах, нормы — 16+/-0,06 нмоль/л, и 435+/-14,6 нмоль/л, соответственно.

После надвлагалищной ампутации и экстирпации матки без придатков у 8 (32%) женщин репродуктивного возраста через 12 месяцев после операции, имевших до операции нормальные показатели гормонов в сыворотке крови, гормональный статус не изменился. У 6 (24%) пациенток с гипоэстрогенией уровень эстрадиола и, следовательно, функция яичников нормализовались — 178+/-21,3 пмоль/л. У 9 (36%) в перименопаузе концентрация гонадотропных гормонов повысилась (уровень ЛГ — 56,8+/-23,1 МЕ/л, уровень ФСГ — 64,3+/-15,4 МЕ/л), а содержание эстрадиола через 1 год после операции снизилось у 6 (24%) больных, при достижении ими возраста естественной менопаузы — 41+/-24,5 пмоль/л. Уровень пролактина снизился у 6 (24%) пациенток до нормативных показателей — 267 +/-23,4 и лишь у 1 (4%) снизился незначительно — 335+/-12,6 МЕ/л/л.

У женщин после экстирпации матки с придатками (20 больных) изменения гормонального статуса, обусловленные удалением гормонально-секретирующих желез-яичников, оказались выраженными (данные через 12 месяцев после операции). Удаление яичников, естественно, приводило к снижению концентрации эстродиола (46 пмоль/л) и, как следствие, к нарушению обратной связи и постепенному увеличению концентрации гонадотропинов. Концентрация ЛГ и ФСГ возросла (89,6+/-0,13 МЕ/л, и 97,3+/-24,1 МЕ/л, соответственно). Уровень остальных гормонов у пациенток этой группы достоверно не изменился в течение 6 месяцев после экстирпации матки с придатками.

Уровень кортизола и тестостерона в обследованных группах в пределах возрастной нормы — соответственно, 324+/-12,5 нмоль/л, 1,2+/-0,21 нмоль/л.

Таким образом, на основании анализа гормонального статуса пациенток с экстирпацией и надвлагалищной ампутацией матки без придатков, можно констатировать, что операция не оказала влияние на эндокринную функцию репродуктивной системы пациенток репродуктивного возраста. Снижение содержания после операции пролактина — одного из показателей стрессового состояния — у всех женщин с его повышенным уровнем до операции свидетельствует о снятии стрессовой ситуации ожидания операции. Нормализация уровня эстрадиола в крови у большинства пациенток указывает на улучшение состояния гипофизарно-яичниковой системы вследствие удаления патологического очага.

По-другому обстоит дело с больными, у которых объем оперативного лечения был расширен и удалена не только матка, но и патологически измененные яичники с двух сторон. Удаление яичников, естественно, привело к снижению концентрации эстрадиола, и, как следствие этого, к нарушению обратной связи и постепенному увеличению концентрации гонадотропинов.

Состояние молочных желез у обследованных больных представлено в таблице 1.

Таблица 1. Состояние молочных желез у больных, оперированных по поводу миомы матки

Обследованные 250 пациенток разделены на две группы: первая группа — 150 (60%) женщин, у которых во время операции (надвлагалищная ампутация матки или экстирпация матки) яичники не были удалены, вторая группа — 100 (40%) больных, яичники у которых по разным причинам, были удалены.

При обследовании всех женщин патологические изменения в молочных железах выявлены у 144 (57,6%) женщин. Патологические изменения были неоднородны и представлены в виде диффузной формы фиброзно-кистозной мастопатии — у 87 (34,8%), фиброаденом — у 19 (7,6%), кист — у 26(10,4%), рака — у 12 (4,8%). Распределение по формам диффузной фиброзно-кистозной мастопа-ии было следующим: с преобладанием фиброзного компонента — 39 (44,8%), с преобладанием железистого компонента — 10 (11%), с преобладанием кистозного компонента — 10(11%), со смешанной формой — 28 (3,1%).

Изучая состояние молочных желез у 150 (60%) больных первой группы (через 1-12 лет), мы выявили патологические изменения в 136 (90,7%)

случаях. Диффузная форма фиброзно-кистозной мастопатии обнаружена у 81-й (54%) женщины, узловые формы — у 55 (36,7%) пациенток, кисты — у 25 (16,7%), фиброаденомы — у 18 (12%), рак молочной железы — у 12 (8%). Диагноз рака молочной железы вирифицирован в специализированных учреждениях, куда больные направлялись, и где им проводилось адекватное лечение.

Из 150 женщин у 53 (35,3%) из первой группы до операции диагностировали различные изменения в молочных железах: диффузную форму фиброзно-кистозной мастопатии — у 39 (26%), у 9 (6%) — кисты и у 5 (3,3%) — фиброаденомы молочной железы.

Обследуя молочные железы у женщин второй группы (с удаленными яичниками — 100 (40%) больных), патологические изменения в молочных железах мы обнаружили лишь у 8 (8%) женщин. У 47 (47%) женщин до операции отмечалось наличие патологических изменений в молочных железах: у 41 (41%) — диффузная форма фиброзно-кистозной мастопатии, у 4 (4%) — кисты, у 2 (2%) — фиброаденомы в молочных железах.

До оперативного вмешательства дисгормональные патологические изменения в молочных железах у больных второй группы встречались чаще — 47%, чем у больных первой группы — 35,3%. После операции нами установлено, что патологические изменения у больных второй группы выявлены значительно реже — 8 (8%), то есть в 11 раз реже, чем в первой группе.

При обследовании больных первой группы после операции нами выявлены патологические изменения в яичниках и шейке матки. Так, фоновые заболевания шейки матки выявлены у 12 (8%), дисплазия 1-2 степени — у 6 (4%) и рак шейки матки — у 9 (6%) больных. Рак яичника обнаружен у 3 (2%), серозные и муцинозные кистомы пограничного типа — у 7 (4,7%) больных. В 5 (5%) случаях обнаружены ретенционные кисты яичников. Все указанные больные 1-й группы подверглись повторному оперативному лечению.

Время, прошедшее после операции до обнаружения патологии, составило от 3 до 8 лет. Так, кистомы возникали — через 1-4 года, рак шейки матки — через 6-8 лет, рак яичников — через 3-6 лет. Ни одного из описанных выше заболеваний нами не выявлено у больных второй группы (на фоне овариэктомии).

На состояние молочных желез выполненные операции — надвлагалищная ампутация и экстирпация матки — существенных различий не оказали.

Таким образом, патология в молочных железах развивается в 11 раз чаще, у больных первой группы, в сравнении с женщинами второй группы (на фоне овариэктомии). Онкологические заболевания различных локализаций диагностированы у 24 (16%) пациенток первой группы: рак молочной железы — у 12 (8%), рак яичника — у 3 (2%), рак шейки матки — у 9 (6%). Предраковые заболевания шейки матки — у 6 (4%), пограничные опухоли яичников — у 7 (4,7%). Ни одного из описанных выше заболеваний не выявлено у больных второй группы (на фоне овариэктомии).

По нашим данным, в случае проведения сохраняющих яичники операций, при миоме матки, частота возникновения гормонально-зависимой патологии в оставшихся органах-мишенях значительно превышает таковую в группе, в которой одновременно удаляли яичники, что также отражено в работах ряда авторов [9]. Однако эти данные не согласуются с данными других авторов [2, 5, 6], полученными в результате ретроспективного анализа повторных операций по поводу опухолевых образований придатков матки, шейки матки и молочных желез.

Как известно, андрогены (андростендион и тестостерон) оба являются С-19 стероидами, которые могут превращаться в периферических тканях в С-18 стероиды и синтезироваться в строме яичников даже в постфертильный период. В связи с этим, оставление яичников обеспечивает длительное сохранение гормональных влияний в организме оперированных больных [5].

По нашим данным, патология в молочных железах развивалась, в основном, через 7-9 лет. Ряд авторов утверждает [3], что удаление гормонпотребляющей избыточной массы миометрия снимает «феномен стимуляции потребления». Однако, другие органы-мишени — молочные железы — также испытывают непрерывное гормональное воздействие, а имеющиеся изменения в молочной железе (узловые формы, фиброаденомы, кисты), по всей видимости, являются избыточной гормонопотребляющей массой, которая продолжает в дальнейшем подвергаться еще большему воздействию оставленных во время операции яичников. Данное воздействие ведет к усугублению патологических изменений в молочных железах и при неблагоприятных условиях — к развитию рака молочной железы. Этим, по-видимому, можно объяснить значительно большую частоту патологии молочных желез, яичников и шейки матки у больных первой группы.

Указанные факты свидетельствуют о том, что укорочение продолжительности репродуктивного возраста путем овариэктомии, снижает риск возникновения рака молочной железы у обследованных женщин, что согласуется с данными других авторов [9].

Учитывая вышеизложенное, мы считаем, что у больных в возрасте 43 и более лет, при сочетании миомы матки с патологией молочных желез, особенно узловых форм, фиброаденом, кист, при операции удаления матки, по всей видимости, целесообразно ставить вопрос о тотальной или субтотальной овариэктомии.

При нормальном состоянии молочных желез, по нашему мнению, во время гистерэктомии необходимо проведение биопсии яичников с цитодиагностикой. При отсутствии патологии яичники должны быть сохранены во избежание развития «посткастрационного синдрома», учитывая, что оставленные яичники обеспечивают длительное сохранение гормональных влияний в организме больных и являются своеобразной гарантией более благоприятного течения переходного периода, предотвращая возникновение срывов в ближайшие и отдаленные сроки после оперативного лечения [5].

В случае оставления яичников показано тщательное динамическое наблюдение за состоянием молочных желез, а также проведение реабилитационных мероприятий, включая обязательную гормональную коррекцию дисгормональной дискоординаций. По нашему мнению, при проведении корригирующей гормональной терапии основного заболевания идет определенное восстановление структуры молочных желез при достаточно стабильном восстановлении функций яичников.

По нашему мнению, всем больным миомой матки, независимо от возраста, необходимо производить ультразвуковое сканирование молочных желез.

Женщины, оперированные по поводу миомы матки без удаления яичников и шейки матки, относятся к группе риска по развитию онкологической патологии органов репродуктивной системы. Полученные данные подтверждают теоретическую концепцию о синхронном полиорганном дисгормональном поражении органов репродуктивной системы, о существовании «гормонального удара» (гонадотропных и стероидных гормонов) на гормонозависимые рецепторы молочных желез, шейки и цервикального канала при удалении матки.

Список литературы:

1. Бодяжина В.И., Сметник В.П., Тумилович Л.Г. Неоперативная гинекология. -М., 1990.
2 Бохман Я.В., Ткелашвили В.Т., Вишневский А.С. и др. Миома матки в пре- и постменопаузе, как маркер онкологической патологии // Акуш. и гин.-1987. N-7. -C. 12-16.
3. Гладун Е.В., Дюг В.М., Корчмару В.И., Попович М.И. Особенности гормональных соотношений после оперативного лечения больных миомой матки // Акуш. и гин. 1988. М-5. -С.17-19.
4. Дуда И.В., Герасимова Л.Н. Сочетанные гормонально-зависимые заболевания матки и молочных желез // Клиническая медицина. 1996. N12. C3-4.
5. Кулаков В.И., Адамян Л.В., Аскольская С.И. Гистерэктомия и здоровье женщины. М.: Медицина. 1999.
6. Кулаков В.И. Оперативная гинекология. М.: Медицина 1990. С-464.
7. Пиддубный М.И. Сочетание миомы матки с дисгормональной патологией молочных желез. Дисс. канд. мед. наук. -М. 1994.
8. Сидоренко Л.Н. Мастопатия. -Л.: 1991.
9. Сидорова И.С., Пидоубный М.И., Гуриев Т.Д., Унанян А.Л. Состояние органов репродуктивной системы после удаления матки с сохранением яичников // Актуальные проблемы экспериментальной и клинической медицины. Сборник научных статей и тезисов докладов, посвященных 50-летнему юбилею республиканского гематологического центра. Ереван. -1998. С-343-356.
10. Ciatto S. Diagnosi dell neoplasi non palpabili della mammeila // Acta chir. ital. -1991. -vol. 47. -P.257-761.

источник