- Аудиокниги (150)
- Афоризмы (56)
- Библейские истории (17)
- Видео-рецепты (50)
- Выпечка (601)
- Торты (85)
- Выпиливание лобзиком (62)
- Вышивка (50)
- Аппликация (3)
- Вязание (491)
- Вязание для детей (231)
- Вязаные коврики (26)
- Декупаж (487)
- Плетение из газетных трубочек (129)
- Роспись, витражи (63)
- Точечная роспись (47)
- Шпатлевка (19)
- Пейп-арт (7)
- Джутовая филигрань (1)
- Животные (102)
- Заготовки на зиму (111)
- Западное кино (185)
- Заработок в интернете (5)
- Здоровье (1328)
- Диетическое питание (70)
- Медолечение (105)
- Онкология (518)
- Израиль (83)
- Компьютер (289)
- Красота. (18)
- Кулинария (888)
- Блюда в горшочках (19)
- Блюда из мяса (224)
- Блюда из овощей (116)
- Блюда из овощей (7)
- Блюда из рыбы (92)
- Блюда из свеклы (12)
- Веселая кухня (24)
- Вкусняшки (46)
- Еврейская кухня (19)
- Запеканки (107)
- Салаты (92)
- Сало (14)
- Субпродукты (33)
- Кумиры (18)
- Лепка (203)
- Гипс (74)
- Лепка из соленого теста (361)
- Лепка из холодного фарфора (114)
- Мир детства (126)
- Мой Киев (46)
- Музыка (528)
- Мультфильмы (137)
- Народная медицина (624)
- Наши руки не для скуки (1228)
- Игрушки-самоделки (63)
- Кофейные игрушки (97)
- Мягкие игрушки (242)
- Папье-маше (112)
- Неожиданное и удивительное для дома (10)
- Новый год (347)
- Пасха (48)
- Рождество (16)
- Старый Новый год (9)
- Ностальгия (79)
- Нужные сайты (54)
- Обо всем (69)
- Обряды (129)
- Оформление и дизайн (156)
- Память (42)
- Первые уроки на ли ру (151)
- Плетение из газет (12)
- По волнам моей памяти (22)
- Поздравления (14)
- Полезные советы (190)
- Православие (44)
- Развлечения (105)
- Разное (75)
- Ретро (53)
- Самоделкин (526)
- Сериалы (96)
- Советские фильмы (251)
- Стихи, рассказы, Притчи, легенды (171)
- Театр (99)
- Фазенда (363)
- Комнатные цветы (79)
- Шансон (50)
- Шитье (1595)
- Аксессуары для дома (282)
- Переделки (161)
- Подушки (93)
- Портняшка-самоучка (147)
- Пэчворк (34)
- Шьем детям (496)
- Это интересно (135)
- Юмор, приколы (189)
Как помочь себе при раке молочной железы
Женщины, которым поставили страшный диагноз, рассказали, как справиться с болезнью
Октябрь — месяц борьбы с раком молочной железы. Поэтому сейчас как нельзя кстати напомнить об этой проблеме, которая, к сожалению, может коснуться каждой из нас. В рамках совместного спецпроекта «Сегодня» и Благотворительного фонда Рината Ахметова «Развитие Украины» — «Стоп, рак!» мы расскажем две истории женщин, которым довелось услышать этот страшный диагноз. Их опыт поможет по-другому взглянуть на свою жизнь — для того, чтобы никогда не услышать фразу «У вас рак груди». А тем, кому уже поставлен этот диагноз, их истории помогут изменить образ жизни — чтобы побороть эту болезнь.
«ПОЧЕМУ Я? НЕ ПОНИМАЛ НИКТО»
ДИАГНОЗ. В большинстве объявлений, что висят возле одного из киевских онкоцентров, предлагают парики и доставку онкопрепаратов. Бумажки с телефонами оторваны почти все. Совсем недавно в парике ходила и одна из пациенток этого центра Татьяна. В прошлом году она была на плановом осмотре у гинеколога, и он ради профилактики посоветовал провериться у маммолога. Тот на УЗИ нашел небольшие узелки в области левой груди и успокоил, что такое бывает почти у всех в этом возрасте (Тане тогда было 39). Посоветовал наблюдать за собой и выписал гормональный крем. Татьяна исправно пользовалась им и через полгода снова сходила на УЗИ, которое узелков уже не обнаружило, зато показало листообразную фиброаденому. От нее отходили капилляры и сосуды — значит, она росла. Это не очень хороший знак, и образование предложили удалить. Но какая женщина спокойно согласится на это? Сошлись на том, что надо наблюдаться, выписали гормональные таблетки.
Через пару месяцев Таня поняла: уплотнение стало прощупываться. Маммолог отправил на консультацию в онкоцентр. Ей сделали биопсию и сказали: «У вас — рак молочной железы».
ПРИЧИНЫ. «Почему я? Это не понимал никто. Особых стрессов у меня не было, образ жизни я вела более-менее здоровый, — размышляет Татьяна. — Когда я потом пыталась узнать, отчего бывает РМЖ, то поняла, что какой-то одной явной причины не существует: это может быть и наследственность, и неправильное питание, и плохая экология, и постоянные волнения, и травмы, и еще куча всего. Коварство болезни в том, что ничего не болит, пока дело не доходит до тяжелой стадии. Маммолог сказал, что одной из возможных причин у современных женщин может быть любовь к бюстгальтерам с косточкой и подушечками — они ежедневно сдавливают грудь и по чуть-чуть, но травмируют ее. Этот же маммолог посоветовал отказаться от дезодорантов. Вы хоть раз узнавали, что в их составе? А ведь все это через потовые железы регулярно попадает в лимфу и разносится по организму. Кстати, после операции я полностью отказалась от дезодорантов, и у меня сейчас нет вообще запаха».
ОПЕРАЦИЯ. Первое время после постановки диагноза Татьяна была в сильной депрессии. Она четко понимала, что закончиться все может очень печально. От эмоциональной ямы спасал маленький сын, которого надо было воспитывать.
В день операции она была первой пациенткой хирургического отделения. Когда ее везли на каталке, медсестры переговаривались: «Сколько сегодня человек? Мало, 13 всего. Обычно не меньше 20 бывает». Ей удалили левую молочную железу и все лимфоузлы в подмышечной области, плюс установили имплантат. «Обычно эта процедура делится на две, — рассказывает Татьяна. — Надо удалить опухоль, вычистить все, дать отойти и лишь после этого ставить имплантат. Но для пациентов дешевле, а для врачей проще сделать все сразу».
ХИМИЯ. После операции назначили «красную» химию. «Ее все боятся, потому что состояние во время проведения ужасное: тошнота, сонливость, тяжелое недомогание — как будто сильно отравился, — вспоминает Таня. — Эти месяцы были самыми жуткими: каждые 3 недели вводится препарат, только отойдешь от одного введения — нужно готовиться к следующему, да еще и следить за гемоглобином и лейкоцитами. После такой химии полностью выпадают волосы. Как в кино: прикоснулся к волосам — и снял клок. Первый курс мне обошелся в 6000 грн. Препараты заказывала через друзей из России: в Украине они очень дорогие, даже в Европе дешевле».
ПСИХОЛОГИЯ И ВЕРА. Химия продолжается и сейчас: «красная» не дала нужного эффекта, пришлось перейти на другие препараты, уже почти по тысяче долларов за введение. «Надеюсь, от метастазов они помогут избавиться. Страха уже нет — лишь опасение, что химия станет постоянной спутницей жизни.
Самое сложное во всем этом — найти в себе моральные и физические силы бороться. Я не могу позволить себе расслабиться: родные не должны отягощать свою жизнь моей болезнью. Но все же обязательно нужно выговариваться — становится легче. И еще: если не верите в себя — вы не излечитесь.
Силы мне дает и вера в Бога. Это особенно помогает в минуты, когда чувствуешь себя ужасно и начинаешь думать, что тебе, может, осталась всего пара недель. Я поменяла отношение ко всему: поняла, что нельзя ни на минуту допускать плохих мыслей и нужно бороться, бороться, бороться!».
ОБРАЗ ЖИЗНИ. «После операции я решила, что все наконец-то закончилось. Но оказалось, что это — только начало. К прежним бытовым вопросам добавились регулярные походы в больницы и поликлиники. После всех перевязок нужно разрабатывать левую часть туловища — подмышечные швы не дают возможности руке двигаться, как прежде. Кстати, не везде пишут, что если вам удалили грудь и лимфоузлы, то на прооперированной стороне нельзя делать уколы, брать ею тяжелые предметы, носить часы, браслеты, кольца, измерять на ней давление и температуру. И всем больным надо быть бдительными, даже если они хорошо себя чувствуют. Через полгода после начала первой химии у меня в почках обнаружили метастазы. Пришла бы через год, могло быть поздно».
Татьяна в корне пересмотрела и свое питание. «В онкоцентре есть кабинет реабилитации, в который никогда нет очереди. А зря: врач в этом кабинете рассказала много полезного, в том числе и о еде. К примеру, что каждой женщине, здоровой и больной, каждый день надо съедать сало — кусочек хотя бы со спичечный коробок, каши на воде, чеснок.
Помню, как под Новый год соседка по палате спросила у пяти разных хирургов: «А можно нам выпить шампанского?». И все отвечали: «Конечно! И шампанское можно, и красное вино, а лучше — коньячку или водочки!». А когда у меня пошли метастазы летом и я стала читать специальные книги, то поняла, что белые сахар и хлеб, макароны и алкоголь — первое, что запрещено онкобольным! Сейчас ем холодцы и хрящи. До сих пор противно, а надо! Когда на рынке вижу, что стоят свиные уши, мне становится плохо. А мне пару свиных ушей с горчицей или хреном в неделю надо сделать нормой. Причем хрен обязан быть целый, который я должна сама натереть, да еще и подышать им. Ем больше орехов и фруктов, пью овощные (особенно свекольный и морковный) и фруктовые соки, самодельный виноградный сок, чтобы поднять гемоглобин. Летом очень полезно есть ягоды — малину, клубнику, ежевику, землянику. Чтобы почистить организм, сначала нужно решить проблему с кишечником. Вместо чая стала пить отвары из березовых почек, ромашки, цветков липы с медом, овса. Налегаю на сало и селедку, овощи и зелень. Хлеб — только злаковый цельнозерновой. Утро мое часто начинается так: выпиваю стакан свежевыжатого яблочно-морковно-свекольного сока с ложечкой оливкового масла (можно кунжутного или семени льна), затем ем орехи, банан».
Как у Татьяны дела сейчас? Она по-прежнему ходит на химию, но тем не менее находит силы и для работы, и для отдыха. Постоянно следит за своим здоровьем и питанием. Выглядит прекрасно — ухоженная кожа, тщательный макияж, уже отросшие и подкрашенные волосы, красивая одежда и много-много оптимизма: пусть болезнь пока не побеждена, ей постоянно надо давать понять, что ты сильнее ее.
«ГОРДИТЕСЬ СОБОЙ!»
Второй нашей героине, Любови И., тоже пришлось пройти через онкокошмар. Она 10 лет назад попала в крупное ДТП, получила много травм и переломов. После выписки вроде все пошло на лад, но дрожь в ногах и быстрая утомляемость заставили пойти на обследования еще раз. Они ничего не показывали до тех пор, пока Любовь сама не почувствовала шишку в левой груди. Затем — биопсия и диагноз «рак молочной железы 2-й степени». Операция была срочной, ей удалили грудь и все лимфоузлы, «почистили» все косточки, поставили съемный протез. После этого — 9 месяцев химии и тяжелой реабилитации.
НОВАЯ ЖИЗНЬ. «После химии я еще пять лет после операции пила таблетки и полностью поменяла свою жизнь. Переехала в поселок с чистым воздухом, лесами и прудами, хотя работать продолжаю. Не пью ни капли спиртного, даже пива, на колбасу — полное табу. Конечно же, питаюсь рационально и не реже трех раз в день, но не позже 18:00. Сама выращиваю овощи, фрукты, мясо ем преимущественно кроличье — животных развожу тоже сама. Ем много каш, только крупы не варю, а замачиваю на ночь — так полезные свойства лучше сохраняются. Сахар исключила, только изредка балую себя печеньем. Вечером съедаю какой-нибудь супчик и раз в неделю делаю себе сок из морковки или свеклы с зелеными яблоками. Пить вообще стараюсь много, делаю компоты из сухофруктов и кисели.
Про загар пришлось забыть, но я много гуляю и каждое лето плаваю на речке. Еще я стараюсь не переутомляться и не принимать проблемы близко к сердцу. Но самое главное во время лечения — не зацикливаться на том, что у тебя рак. Преодолеть болезнь очень помогли муж и походы в храм — они вселили в меня веру и надежду и укрепили во мне силу воли. Полюбить себя больную сложно, но это необходимо! Сейчас я сама себе очень нравлюсь — помогаю детскому дому, являюсь председателем попечительского совета в приюте для несовершеннолетних. Меня знают, меня любят и уважают, хотя о болезни знают только самые близкие и непосредственный начальник.
Раковых клеток во мне уже нет. Таблетки я перестала пить два года назад, в июне 2012-го меня сняли с учета в онкобольнице, теперь наблюдаюсь у своего терапевта: раз в квартал сдаю анализы, в том числе на наличие раковых клеток и уровень лейкоцитов в крови, делаю УЗИ брюшной полости, а дважды в год — рентген легких».
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter
Автор: Полина Дорожкина
источник
Я стою в коридоре крохотной лаборатории, заполняю многостраничное согласие на обследование и пытаюсь понять: боюсь я рака груди или нет.
Примерно полгода назад мне дали сертификат, по которому можно бесплатно сдать анализ на наследственную предрасположенность к болезни. Исследование недешевое — 8 тысяч рублей, за свои деньги я его, конечно, делать не стала бы (не то чтобы из жадности, просто не задумывалась о его необходимости), но раз дают — надо брать. Вернее, отдавать — самую важную биологическую жидкость.
Сдаешь кровь из вены и ждешь 10 дней результатов — ничего необычного процедура из себя не представляет. От стандартного анализа крови этот отличается только тем, что надо подписать согласие и заполнить анкету о болезнях, которые есть у тебя и у твоих родных, вредных привычках, беременностях, абортах и т.д.
Магия остается за кадром. Из крови выделяют ДНК, в которой зашита вся информация обо мне, в том числе — о том, чем я могу заболеть. Цепочку ДНК «разворачивают», находят в ней нужный отрезок — ген. Его-то и расшифровывают: последовательности составляющих ДНК нуклеотидов трансформируют в последовательности букв, сравнивают их с образцом и смотрят, есть ли ошибки — мутации. Если ошибку найдут в одном из знаменитых генов — BRCA1 или BRCA2 — значит, наследственный риск рака груди есть.
Мои представления о раке сотканы из новостей о суицидах онкобольных, Анджелине Джоли и вдохновляющих примерах победы над болезнью. Еще я знаю, что рак — это очень больно, но если вовремя его найти, можно вылечиться и жить дальше.
Среди моих ближайших родственников никаких онкологических заболеваний не было, и лицом к лицу с онкологическими пациентами я не сталкивалась.
По статистике, в России каждый год диагноз «рак груди» получают 54 000 женщин, в мире — 1 250 000; это онкологическое заболевание номер один среди женщин и третья причина смерти — после болезней кровообращения и несчастных случаев. Абстрактные примеры и сухая статистика — вот все, что мне известно о болезни.
Итак, я сдала анализ и стала ждать результатов. За 10 дней я вспомнила о них едва ли несколько раз. Это странно, потому что обычно я предполагаю худший вариант развития событий, особенно когда речь о каких-нибудь исследованиях. В этот раз представить самое страшное как-то не получилось, и мне стало жутко интересно, почему.
Отсутствие больных среди мамы и двух бабушек позволяло предположить, что риск наследственного заболевания, мягко говоря, очень мал. С другой стороны, рак мог быть у других родственниц, о чем мне неизвестно. К тому же, мне всего 27, а в зоне риска обычно женщины после 40. Да, болеют и молодые женщины, но, если бы я была среди них, — я бы знала (по крайней мере, я так думаю).
Мне известно, например, что такое старческая деменция — по сути, тоже результат злокачественного процесса, который идет себе незаметно, а потом — раз — и ты уже не человек, а оболочка. Выпадаешь из реальности, прошлое мешается с настоящим, нет ни вчера, ни завтра — только бесконечное и унылое подобие «сегодня». Тебе может быть больно или грустно, но помочь никто не в силах, даже если очень постарается. Я видела это не раз, вблизи и со стороны, и могу сказать: вот этого я на самом деле боюсь.
С раком все по-другому. Я не знаю, что происходит с такими пациентами, у меня в голове нет маркера, по которому я должна определить, что это страшно.
Для чистоты эксперимента я попыталась продумать, что я смогу сделать, если результат окажется положительным, но это тоже не удалось: лечить — рано, удалить грудь, как Джоли— нельзя (в России пока нет законодательства для таких операций), а из чего состоит профилактика, — я даже и не знаю.
источник
В октябре по всему миру прошли информационные кампании по поводу рака молочной железы. Как болит при онкологии и нужно ли начинать скрининг, если ничего не беспокоит? «Правмир» записал реальные истории женщин о борьбе с раком груди и взял комментарий у специалиста.
“Эта бодренькая старушка сказала, что у меня рак”
Анна, 42 года, на момент постановки диагноза — 38 лет
Узнала о диагнозе я в 2014 году. До этого три года была на учете у маммолога: он наблюдал фиброзно-кистозную мастопатию. Каждые полгода я приходила к врачу — меня осматривали, делали УЗИ, говорили пропивать определенные препараты. Все рекомендации я выполняла в обязательном порядке.
Новообразование находилось в нетипичном месте — в дополнительной дольке молочной железы, почти под мышкой, за грудью. Как-то не хотели на него обращать внимание. За три месяца до того, как мне поставили диагноз – рак молочной железы IIIC стадии — я была на приеме у известного врача. Объяснила, что меня беспокоит, он посмотрел УЗИ, все обследования, сказал, что с фиброзно-кистозной мастопатией живут 95% женщин, рекомендовал пропить курс лекарств, сделать пункцию в своей поликлинике. Дообследоваться на месте не предложил.
Я ушла, а дискомфорт — как выяснилось позже, от этой опухоли размером с фасоль — нарастал, я уже не могла спать на том боку, пошла в районную поликлинику.
Маммолог, осмотрев меня, сказала:
Такое впечатление, что это что-то плохое, давай-ка сразу пункцию сделаем.
Через 10 дней эта бодренькая старушка озвучила, что у меня рак, и надо незамедлительно начинать лечение.
Из ее уст это не звучало как-то трагично. Но, провожая меня из кабинета, она добавила:
Деточка, где же ты так долго гуляла?
Я сразу пошла вставать на учет в онкодиспансер. Три недели я ждала очереди, а в регистратуре никто не подсказал, что при первичном обращении по направлению с уже установленным диагнозом я имею право получить консультацию онколога в течение пяти рабочих дней. В тот период у меня не было финансовой подушки, чтобы обследоваться платно.
Анна
Химиотерапия длилась около четырех месяцев. На нее был хороший отклик, затем сделали полную мастэктомию — удалили грудь и лимфоузлы, через пару месяцев был курс лучевой терапии. Весь цикл лечения пройден, впереди пять лет гормонотерапии. По истечении этого времени, на основании результатов лечения, химиотерапевт даст дальнейшие рекомендации.
Сейчас я живу обычной жизнью. Нахожусь в процессе реконструкции груди, причем так получилось, что реконструктивную операцию делали день в день с первой операцией. Но с интервалом в три года. Изначально, я не планировала делать восстановительную пластику, меня не смущало, что нет груди, у меня не было ограничений, я могла ходить в спортзал, заниматься танцами и йогой, нормально себя чувствовала, грудь небольшая — не было видно асимметрии. Но соблазнилась на реконструкцию, потому что многие из моего окружения начали делать такую пластику — девчонки ходили очень довольные, глаза блестели. И я пошла за компанию — была только на одной консультации у хирурга и сразу решилась.
После лучевой терапии я долго восстанавливалась — после радикальной мастэктомии осталось минимальное количество ткани, которая еще ощутимо пострадала после лучей. Я даже не представляла, что можно будет что-то с этим сделать. У меня была просто впадина на месте груди, ребра, обтянутые кожей. Но доктор как-то совершил волшебство. Уверена, результат будет лучше, чем до начала лечения!
Потом я познакомилась с программой «Женское здоровье», стала в качестве волонтера посещать больницу, вскоре меня пригласили на работу в программу и я стала координатором. Мы общаемся с женщинами, которые недавно узнали о своем заболевании и только вчера сделали операцию на груди. Не вмешиваясь в план лечения, мы делимся своим опытом, отвечаем на вопросы, на которые может ответить только тот, кто пережил рак груди.
Личная жизнь? Мой семейный статус не изменился, но я думаю, что все впереди. Поклонники есть, но близких отношений нет, и это не зависит от того, была ли операция. Вовсе нет. Пока нет человека, с которым в горе и в радости я буду счастлива так же, как счастлива сейчас.
Но скажу вам, за четыре года жизни с онкологическим диагнозом я многого насмотрелась и наслушалась. Несмотря на то, что на дворе 21 век, мифы по поводу рака и табуированность темы еще встречаются. Много заблуждений и непонимания этого диагноза — не только среди обычного населения, но иногда и медперсонала.
После приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог
Марина, 48 лет, на момент постановки диагноза — 45 лет
У меня появилась шишка. Поначалу она то исчезала, то появлялась. Я закрутилась, заработалась, куча событий во всех сферах жизни, просто шквал какой-то, и мне стало не до этого. Потом я поняла, что я странно себя чувствую и очень сильно устаю. Знакомая гомеопат посоветовала провериться – я еще погуляла, были трудности в семье, но в конце-концов записалась на прием к маммологу.
За день сделали все базовые анализы, платно.
Результата биопсии надо было ждать неделю, но снимки доктор видел, я спросила напрямую – скажите честно, что вы думаете. Он посмотрел, говорит: молодец, что пришла, наш пациент. Биопсия все подтвердила.
Были понятные шаги – один за другим. Первой была операция, операционная гистология совпала с первичной. Расписали план лечения. Вкатили по полной программе восемь химий, лучевая терапия. С момента диагностики до того, как все закончилось, прошёл год.
Пока я сдавала анализы, я работала. После операции была на больничном месяца четыре. За это время договорилась об изменении графика — я работала удаленно, в офис приезжала, когда могла. Здесь, спасибо моему работодателю, они пошли навстречу и поддержали – посмотрели, какие сегменты я в этом состоянии могу закрывать, и так мы продолжали работать.
Сейчас я уже три года принимаю гормонотерапию — это часть моего лечения, мне пить ее еще несколько лет. Да, жизнь стала другой. Друзья — кто-то отсеялся, это стандарт, обычная история. Члены семьи есть разные, ближайшие — поддержали во всем, а кого-то я не стала информировать. Так получилось, что брак распался до диагноза. Я много всего переосмыслила, после приема у онколога первым, кого я пошла искать — был психолог.
За несколько лет до всей этой истории мне в руки попала книга Яны Франк – художницы и иллюстратора, семья которой из Узбекистана уехала в Германию. Она заболела раком — была тяжелейшая история с кишечником, она выбралась из всего этого и рассказывала о себе и лечении. В Германии в план лечения входят сессии с психологом, и если человек отказывается, его лишают страховки – потому что это значит, что он не хочет лечиться.
Работа с психологом – это серьезный, очень важный этап реабилитации, и я очень надеюсь, что это когда-нибудь будет у нас.
Я не ощущала ничего в груди, но при обследовании кишечника нашли опухоль
История 3. Ирина, будет 47 лет, на момент постановки диагноза — 42 года
В какой-то момент я почувствовала, что чем-то болею: как будто что-то со мной не так, я уставала. Я пошла к терапевту — анализы нормальные, все хорошо. И тогда я почему-то решила, что у меня рак, и пошла к онкологу за деньги.
Первый онколог сказал: расслабься, все хорошо. Второй онколог меня пощупал, в том числе и грудь, сказал, что ему не нравится мой кишечник. Вот в процессе обследования кишечника, на КТ, и нашли опухоль в молочной железе. Но я не ощущала ничего в груди.
Диагноз был поставлен в конце года, и мне сказали, что процесс получения квоты будет длительным. Начитавшись всего, я решила лечиться платно. Когда пришла гистология и иммуногистохимия, врачи решили, что рак не такой агрессивный, и начали с операции. Но когда стали пересматривать материал после операции, оказалось, что рак не такой простой.
Начали делать химию – я прошла четыре курса, до сих пор прохожу гормональную терапию. Еще мне сделали овариэктомию (операция по удалению яичников), когда анализы более-менее пришли в норм, мне стало полегче.
Я хотела второго ребенка. Врач сказал:
Тебе 42, когда ты закончишь пить таблетки и можно будет рожать, тебе будет 47, ну куда уже, зачем?
Я подумала-подумала, и правда – я согласилась на вторую операцию достаточно быстро.
Диагноз мне поставили 20 октября, операция была 17 ноября, а химию я закончила 12 февраля. Вторая операция была в конце мая. В общей сложности семь месяцев. Сейчас каждый день в определенное время я пью таблетку — делать так нужно в течение 10 лет, я пропила уже 4 года. Обследования сначала были раз в три месяца, потом — раз в полгода, сейчас — раз в год.
Жизнь стала немножко другой. Из плюсов: полностью изменилась моя профессиональная направленность, болезнь привела меня в сферу, про которую я даже не думала. До диагноза я работала заместителем директора крупной компании, а сейчас я научный сотрудник в учебном заведении. Мне это нравится, первая работа — это работа для денег, а это — работа для себя. В семье сказали: главное, чтобы тебе было лучше.
Мы с мужем почувствовали, что мы вместе и более сильные. Это испытание, но оно было нами пройдено. Наши отношения перешли на другую стадию, стали лучше.
Изменилось внутреннее ощущение себя, но произошло это не быстро. Я не скажу, что сразу была оптимисткой, я плохо себя чувствовала физически, у меня были психологические проблемы из-за переживаний, а потом в какой-то момент все изменилось, не сразу. Люди вели себя по-разному, с некоторыми знакомыми и друзьями мы стало общаться намного меньше, но появились другие.
Рассказывает врача-рентгенолог, консультант программы “Женское здоровье” Ольга Пучкова:
В области молочной железы боль может по нескольким причинам:
– Межреберная невралгия – самая распространенная ситуация. У женщины заболело справа – ныло-ныло и прошло, снова начало ныть, потом снова прошло. Это боль, связанная с позвоночником и ущемлением нервных окончаний в нем.
– Циклическая масталгия — боли предменструального характера. Боли, связанные с молочной железой циклически и функционально, всегда симметричны и касаются обеих желез, клетки одни и те же. Не бывает такого, что только в одной железе есть неприятные ощущения, а в другой нет. Начинаются после овуляции, у кого-то могут быть за две недели до менструации, у кого-то — за два дня, но всегда – после середины цикла.
– Третий вариант — боль, связанная с прорастанием опухоли в нерв. Такая боль постоянная, выраженная, не проходящая вообще. И это большие размеры опухоли, ее сложно с чем-то спутать, и уже есть определенная клиническая картина.
Есть крупные, серьезные исследования, доказывающие, что скрининг при раке молочной железы эффективен. Самые большие программы запущены в Финляндии, Швеции и Голландии и показывают результаты снижения смертности на 50%.
В Финляндии и Голландии скрининговый возраст 50-69 лет, в Швеции — 40-69 лет. В этих странах нет однозначной концепции относительно того, когда начинать скрининг и об интервале между обследованиями. В Швеции принято обследоваться раз в год с 40 до 55 лет и раз в два года, начиная с 55 лет. Они объясняют это биологией рака и возрастом — чем моложе пациентка, тем агрессивнее рост опухоли, поэтому интервал обследования короче.
В Финляндии скрининг раз в два года, в Голландии сейчас обсуждается включение в скрининг женщин с 40 лет.
Если у женщины нет никаких жалоб, ее ничего не беспокоит, то никакие обследования ей не нужны. Дело в том, что у обследования есть положительный результат — выявление рака на ранней стадии, когда он не угрожает жизни, а есть отрицательный — выявление незначительных изменений, которые требуют, тем не менее, каких-то вмешательств — вплоть до биопсии.
Врачи понимают, что до 40 лет вероятность заболеть РМЖ очень низкая, проводить скрининг не целесообразно, а вероятность ложноположительных результатов и выполнения ненужных исследований крайне высока – чего мы пытаемся избегать.
Но если есть жалобы на уплотнение, изменение цвета кожных покровов, формы железы, вытяжение соска или выделений из него – речь идет уже не о скрининге, а о диагностическом обследовании – за один его раунд женщине может быть сделана и маммография, и УЗИ, и биопсия, чтобы подтвердить или исключить проблемы.
Если есть отягощенная наследственность, есть мутации в генах — этим пациенткам раз в год, начиная с 25 лет, делают МРТ с контрастом. Этот скрининг работает в США, Италии и Израиле.
Причиной мастопатии является генетический вариант строения железы, с ним ничего сделать нельзя — это бесполезно и бессмысленно. Плотный фон для рентгенолога – это как облака для пилота, он снижает чувствительность маммографии. Но из-за этого плотного фона мы не призываем чаще обследоваться, возможно лишь добавление УЗИ к маммографии для этих женщин.
Женщина же должна знать, что вариант строения ее железы – такой, он не требует приема никаких препаратов. Распространено назначение «Мастодинона», но этот препарат работает при предменструальной боли, он не рассасывает кисты, фиброзножелезистая ткань никуда не девается – это утопия.
Поэтому если женщину ничто не беспокоит и не болит, она просто живет с этим и регулярно обследуется. На мой взгляд, лучше раз в год, хотя единого мнения на этот счет нет.
источник
Для женщин переживших рак груди, ваши истории и советы
Sюзер
» обо мне «
дневник
Сообщений: 115
Регистрация: 27.11.08
сын
сын
дочка
а пёс считается? 
1) В эту тему могут писать только женщины, пережившие рак груди.
2) Эта тема дает возможность женщинам, прошедшим этот тяжелый путь, выговориться, поделиться пережитым.
3) Если у кого-то из этих мужественных женщин будет желание, они могут дать совет по поводу того, что должна делать КАЖДАЯ из нас в уходе за грудью и чего НЕ ДЕЛАТЬ, как общаться с врачами и чего требовать от них.
4) ВСЕ ПОСТЫ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ЭТИМ ПРАВИЛАМ, И ЛЮБЫЕ ОСКОРБИТЕЛЬНЫЕ ПОСТЫ БУДУТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО УДАЛЯТЬСЯ АДМИНИСТРАЦИЕЙ.
Sюзер
» обо мне «
дневник
Сообщений: 3065
Регистрация: 1.07.07
Хайфа-Рязань
Царь
Гусёнок
Зайка
Плюшка 
lilu.06
Sюзер
» обо мне «
дневник
Сообщений: 3065
Регистрация: 1.07.07
Хайфа-Рязань
Царь
Гусёнок
Зайка
Плюшка lilu.06
Sюзер
» обо мне «
дневник
Сообщений: 1542
Регистрация: 19.05.05
kharkov- USA-shomron
незарегистрирован
пользователь
» обо мне «
дневник
Сообщений: 20
Регистрация: 30.06.08
Атланта, USA
Сергей 31.08.90
Анна 07.03.04
Даниил 03.01.06
Юлия 25.02.2009
Мультимаме привет и наилучшие пожелания, я писала ей, когда получила свой диагноз. Она вселила в меня дополнительную веру хороший исход. Сейчас я прошла этапы лечения, на прошлой неделе после обследования (через 6 месяцев после операции) мне заявили что все чисто, я победила эту гадость. А тогда, в сентябре, я не могла поверить, пошла на маммограмму в первый раз, и как закрутилось. Хорошо что нашли на первой стадии, когда оно не прощупывалось еще пальцами. Перенесла 2 операции люмпектомию, т.к. края раны после первой операции были нечистыми. Перенесла неплохо, страхов было больше. После врач сказала что у меня официально больше нет рака, но лечение пройти надо до конца. Конечно же, тут нечего и думать, я и на операцию просилась с первого же дня, поторапливала хирурга, и на вторую спешила, и химию сама просила. Ан не дали. Хорошо что есть такой тест oncotypeDX, который предрешил дальнейшее лечение: химию делать не стали, т.к. по результату выходит что у меня низкий шанс рецидива. Правда, этот тест не везде делают, он относительно новый. Прошла курс радио, 33 сеанса. До сих пор слабость, сплю много. Зато есть вера в то, что я смогу вырастить и воспитать моих детей сама.
Для всех важно регулярно проходить обследование. Не стоит успокаивать себя что здоровье хорошее, рожала вовремя, кормила грудью, абортов не делала, и в семействе не было никого с таким заболеванием. Все ерунда. По себе поняла. Никто не знает почему оно появляется. А уж если поставили диагноз, на всех парах лететь к врачам, делать все что советуют они. У меня есть знакомая, у которой диагностировали 1 стадию, а она пала духом, терпела, решалась, не решалась. дотянула до 2В стадии. Потом пошла лечиться. И теперь ругает себя.
А в госпитале я провела в первый раз 7 часов, включая подготовку к операции и саму операцию (операция длилась 1,5 часа), и выведение из наркоза. При второй операции и того меньше. В штатах не держат долго, если показатели хорошие и жизни ничего не угрожает.
Sюзер
» обо мне «
дневник
Сообщений: 332
Регистрация: 24.11.03
Maryland, USA
Рома 10.08.1999
Раян 22.06.2002
Ну вот, пришло и моё время написать о свей истории.
То что у меня будет рак — я узнала 7 лет назад, когда у меня. здесь, в Америке, обнаружили «ген Джоли» BRCA-1.
Это генетическая мутация, сейчас получившая такое название в «честь» Анджелины Джоли, которая, как всем известно, пережила две профилактические операции из-за наличия мутации.
У меня тяжелая наследственность, наличие рака у всех(!) родственников по маминой линии. У мужчин — рак желудка, у женщин — рак груди и яичников. Поэтому мне и сделали тест на наличие генетической мутации. Результат оказался положительным.
Наличие мутации BRCA-1 — 87% риск рака груди и 44% риск рака яичников у женщин.
После теста мне сразу предложили удалить яичники и оставить груди. Рак яичников НЕ диагностируется на раннних стадиях, его очень трудно «поймать». Рак груди найти на ранней стадии легче. Что и случилось со мной.
7 лет назад от превентивных операций я отказалась, хотела родить третьего ребенка, но появилась астма у младшего сына и все силы ушли на борьбу с этой болезнью.
Я регулярно проходила мед.осмотры — каждый год маммограмму и компьютерную томограмму груди, каждый год — УЗИ яичников и тест на онкомаркер. Онкомаркер в течении 7 лет скакал достаточно резко. При норме 20-25, повышался до 68 и снижался до нормы. Врачи объяснияли это подготовкой организма к менопаузе. Но продолжали уговаривать меня на операцию.
В декабре 2014 года томограмма груди показала наличие маленького образования, биопсия показала что это карцинома, нулевая стадия(когда клетки не затронули соседние ткани).
Хирург предложил 3 варианта операции. Удалить только образование, или удалить полностью грудь, или удалить обе груди, так как из-за моей мутации риск возникновения рака во второй груди был 90%. Именно на последнем варианте особенно настаивал хирург.
Я доооооолго думала, переживала и решилась делать так, как советует врач.
И это оказалось правильным.
Результат гистологии показал, что в одной груди было и вторая опухоль, и в другой груди обнаружили раковые клетки на стадии формирования.
Когда мне это сказали — я рыдала. Прям в кабинете врача разрыдалась. Потому что решение далось очень нелегко, и оказалось что я правильно сделала.
Оперировали меня в конце февраля 2015 года. Перед операцией провели радиоактивное изучение лимфатических узлов со стороны груди, в которой нашли опухоль. Это новая процедура, позволяющая определить «слабо работающие узла»(не знаю, правильно ли я выразилась), чтобы их удалить во время операции и взять на анализ.
Так как лимфоузлы оказались чистыми, опухоль оказалась негормонозависимой и медленнорастущей, очень маленькой по размеру, то мне онколог не стал назначать никакого послеоперационного лечения!
Операция длилась 3 часа, в госпитале пробыла одну ночь и на след.день выписали домой. Дома мучилась 10 дней с дренажной системой. С двух сторон груди установили дренаж и надо было регулярно сливать набравшуюся жидкость.
После операции шрамы заклеили медицинским скотчем, так что я уже на след.день могла принимать душ. Антибиотики не выписывали, болей не было. До сих пор все вокруг шрамов онемевшее. Наверно так будет навсегда. Там где убрали лимфоузлы впадина под подмышкой, но она особо не мешает.
От имплантов я отказалась, хотя мне их предлагали поставить при операции. Но я узнала, что сначала ставят экспандеры, которые в течении 3 месяцев накачивают соленой водой, чтобы растянуть кожу для установки имплантов. Потом снова операция по установке собственно импланта. Который придется менять через 10-15 лет.
Был еще вариант восстановления груди из собвсвенных тканей(мышц спины или бедра), но тогда операция увеличивается на 8 часов и восстановление тяжелее.
Я решила оказаться от всего. Сильно переживала за здоровье.
Постраховке купила силиконовые протезы. Хорошие протезы здесь стоят 300-400 долл за штуку. Я их вернула назад — они тяжеловатые и для них нужны специальные поддерживающие бюстгалтеры, которые не так уж легко подобрать.
Сейчас обхожусь поролоновыми протезами, которые купила через интернет за 25 долл за штуку и спортивными бюстгалтерами, которых есть спец.кармашки для вкладышей, поддерживающих грудь. Очень довольна.
Готовлюсь к операции по удалению яичников. Буду записываться на сентябрь. Знаю, что эта операция будет тяжелым стрессом для организма, будет резкая ранняя менопауза(мне уже почти 43 года), но жить в таком постоянном страхе уже нет сил, и надо думать о родных и близких — они не должны переживать о моем здоровье. Кстати, так же писала и Анджелина Джоли.
Моя мама удалила грудь и яичники 20 лет назад. Пережила 2 химии и радиацию, при лечении рака гортани. Слава Богу она жива.
Моя сестра решила лечить рак травами. она умерла в 2008 году.
источник
Одним декабрьским утром моя лучшая подруга позвонила и сказала, что у нее обнаружили инвазивный рак молочной железы третьей степени, мы обе с трудом сдерживали слезы. Для меня стало откровением — рак груди атакует не только женщин «за сорок», оказывается, с ним сталкиваются женщины, которые только в начале карьерного пути и еще даже не начали строить семью. Я думала, только женщинам «в возрасте» стоит беспокоиться об этом. Наверняка я не одинока в своих заблуждениях. Поэтому я попросила подругу поделиться ее историей.
Мой парень Марк обнаружил маленький узелок в моей правой груди и заставил обратиться к врачу. Ненавижу больницы и врачебные кабинеты: два года назад я потеряла отца, и у меня слишком много болезненных воспоминаний. Врач сказал: «Вы молодая, так что, скорее всего, это просто уплотнение». Он предложил прийти на повторный прием через 4 недели. 4 недели спустя врачи все еще думали, что беспокоиться не о чем. Но если очень хочется, можно сделать биопсию. Марк настоял на процедуре.
Помню, как в день биопсии я смотрела на экран, сжимая ладонь своего парня. Тогда я увидела это уплотнение впервые. Очень длинная игла, несколько заботливых медсестер, перевязка — мне пообещали перезвонить через несколько дней, если все в порядке. Тогда я еще не понимала, что эта игла оставила на мне вечный шрам и навсегда изменила мою жизнь.
Вместо звонка я получила письмо с назначением новой консультации. 15 декабря, в разгар предпраздничной суеты, когда я собиралась навестить родственников в Норвегии и разгребала рабочий завал, мне поставили диагноз — агрессивная форма рака молочной железы на ранней стадии. Мне придется сделать операцию, пройти химиотерапию и облучение. Более того — химиотерапия может задеть мою репродуктивную систему, так что мне срочно нужно повысить фертильность. Я была ошарашена. Мне выдали ворох брошюр. Помню, как сжимала руку Марка и надеялась, что он не бросит меня: внезапно я превратилась в ходячее бедствие.
Я не могла сидеть дома и плакать. Страх поглотил бы меня целиком, а от этого никакого толку
Я не была абсолютно больной, но впервые в жизни увидела смерть как один из реальных исходов. Марк уверил меня — мы пройдем через это вместе. Когда я увидела, что он прослезился, меня начало трясти. Меня не переставало трясти еще неделю. Когда первый шок отступил, я рассказала своему начальнику. Фраза «у меня рак» звучала так дико из моих уст, что я пообещала себе жить нормальной жизнью, насколько это возможно. Я не могла сидеть дома и плакать. Страх поглотил бы меня целиком, а от этого никакого толку.
Я изменила отношение к болезни и пропустила 10 рабочих дней. Заставляла себя соблюдать привычное расписание. К консультациям относилась словно к деловым встречам, с максимальным хладнокровием. Привычный образ жизни единственное, что помогло мне не сойти с ума.
Праздники выдались тяжелыми. Я прошла череду анализов, магнитно-резонансных и компьютерных томографий. Мне предложили выбрать между центральным венозным катетером — трубкой, которая будет торчать из плеча 3 месяца, или легкой операцией по вживлению порта — трубки от шеи до правого желудочка сердца. Я выбрала порт, хотя оба варианта не вызывали восторга.
4 января мне удалили опухоль и лимфоузлы из правой подмышечной впадины. Через 2 недели реабилитации началась интенсивная программа подготовки для экстракорпорального оплодотворения. Дважды в день мне ставили уколы, один для подавления цикла, другой для стимуляции выработки яйцеклеток, и брали анализы крови.
Боль была такой, что меня рвало
Так как лимфоузлы удалили, кровь брали только из одной руки. Медики выкачивали кровь из вен на ладонях и в предплечьях. Порой было так больно, что я теряла сознание. Потом пришло время собирать яйцеклетки. Для запуска процесса нужен был еще один укол. Дело было за два дня до начала химиотерапии. Мне стало плохо во время процедуры. Яичники так разбухли, что вывернулись и наполнили живот жидкостью. Боль была такой, что меня рвало. Я провела ночь в отделении экстренной медицинской помощи. К утру мне стало лучше, и я поехала домой отдыхать, чтобы в 7 утра следующего дня снова вернуться в больницу и начать лечение. Я была измотана и напугана, но отчаянно держалась за жизнь.
Химиотерапия отнимала силы, часто я чувствовала себя слабой. Но тяжелее всего пережить выпадение волос. Специалист выписал шампунь, кондиционер и лекарства — их нужно использовать наряду с защитной шапкой, сквозь которую подают жидкий азот во время каждого сеанса химиотерапии, чтобы химикаты не сжигали волосяные луковицы. По ощущениям как засунуть голову в ведро со льдом и сидеть так часами.
Я купила парик и стала надеяться на лучшее. Через 3 недели после первой процедуры волосы начали выпадать. Прядка здесь, прядка там, а потом внезапно выпали все сразу. Я отчетливо помню, как пришла в уютную сайкл-студию и после тренировки приняла душ в безупречно чистой раздевалке. Увидев клок волос в руке, я вскрикнула. Я быстро схватила вещи и ринулась в февральское утро с мокрыми волосами. Утонченные девушки из группы сайклинга остались стоять с раскрытыми ртами.
К маю я потеряла брови, а в июне исчезли некогда густые ресницы
Это был один из самых ужасных дней в моей жизни. Я больше не была человеком, которого привыкла видеть в зеркале. У меня осталось немного волос по линии роста, но к маю я потеряла брови, а в июне исчезли некогда густые ресницы. Они не только для того, чтобы «обрамлять лицо». Без них нельзя принять душ или попасть под дождь.
К тому же я принимала лекарства и опухла — выглядела ужасно. Во время одной из прогулок я схватила Марка за руку и спросила: «Как мне ложиться с тобой в постель и чувствовать себя сексуальной?» Он сказал: «Это наши волосы, наши брови, наши ресницы, и мы их вернем». Благодаря его поддержке и невероятным друзьям, которые осыпали меня комплиментами и добрыми пожеланиями, мне удавалось сохранять позитивный настрой.
Хочу сказать, что болезнь глубоко изменила меня, но это неправда. Тем не менее я узнала, что наше тело невероятно сильное. Мы можем разумом контролировать самочувствие. Вера в то, что «стакан наполовину полон», была для меня бесценна. Как я уже говорила, главный способ оставаться в здравом уме — вести максимально нормальную жизнь, насколько это возможно. Моя семья, друзья и доктора невероятно меня поддерживали. Я торговалось с медсестрой, которая проводила сеансы химиотерапии, чтобы получить больше обезболивающего. Настаивала, чтобы мне заказывали еду из индийского ресторана, в котором мы с Марком обычно ужинали по воскресеньям. Я приходила в бары на дни рождения друзей, но уходила чуть раньше, чем обычно.
Я узнала, что наше тело невероятно сильное. Мы можем разумом контролировать самочувствие
Утреннюю пробежку я заменила прогулкой. Один из моих друзей собрал календарь с подарками от друзей со всего мира, чтобы я открывала его до и после каждого сеанса химиотерапии. Я не могу представить себе более продуманного и искусного подарка. Мы не могли отпраздновать день рождения Марка, как я планировала. Вместо этого мы решили отправиться на Калифорнийское побережье, когда закончится мое лечение. В августе мы сели в самолет до Калифорнии с осознанием, что победили рак.
Мое здоровье восстанавливается. Впервые за несколько месяцев мы смогли по-настоящему расслабиться. Однажды вечером, когда мы наблюдали закат на Биг-Суре, Марк сделал мне предложение. После всего, что мы пережили вместе, нет другого человека, с которым я хотела бы разделить жизнь.
Ники Дим (Nicky Deam), редактор The Zoe Report.
Внезапное тяжелое заболевание порождает смятение и страх, порой даже отчаяние. Но оно же способно приблизить нас к своей глубинной сути и помогает понять свое предназначение. Светлана, Елена и Валентина придали своей болезни смысл и так обрели силы для ее преодоления. Важный урок жизни.
По оценкам экспертов ВОЗ, в мире ежегодно регистрируют от 800 тысяч до 1 млн случаев заболевания раком молочной железы. Нередко у женщины, которой ставят диагноз, развивается депрессия. Психолог Ольга Рожкова, эксперт программы Avon «Вместе против рака груди», рассказала, что делать, если кто-то из близких столкнулся с этим заболеванием.
источник
По статистике, у одной из восьми женщин в течение жизни диагностируется рак груди. Каждая из них будет реагировать на диагноз по-разному, но помощь и понимание близких понадобятся всем без исключения. Пока врачи занимаются медицинскими вопросами, важно не упустить эмоциональную составляющую, ведь от психологического настроя во многом зависит успешность лечения.
Рак груди что делать
ПЕРВЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ: «ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ!»
Это по-настоящему тревожный момент. Когда женщина принимает душ, наносит увлажняющий крем или проводит одно из регулярных самообследований, она вдруг замечает изменения. Грудь выглядит иначе. Или под кожей прощупывается уплотнение. Или в груди появляются непривычные ощущения. Очень высока вероятность того, что подобные изменения не злокачественные. И тем не менее, мало кому в первый же момент не придет в голову мысль о раке.
«Однажды я обнаружила уплотнение в левой груди, когда вытиралась после душа, – рассказывает Евгения, 48 лет. –Я подумала, что это киста – подобные образования бывали у меня и раньше. Кроме того, за полгода до этого я делала маммографию, и все было чисто. Поэтому несколько месяцев я убеждала себя, что все в порядке. Даже когда было очевидно, что мое уплотнение по ощущениям совершенно не похоже на кисту, я продолжала тянуть с визитом к врачу. После, когда диагноз уже был поставлен, все близкие спрашивали меня, почему я так долго молчала. Но суть в том, что ни врач, ни муж, ни подруги никогда не смогут понять того ужаса, который охватывает тебя при подозрении на рак. Когда я все-таки записалась и пришла на прием к врачу, меня в тот же день отправили на обследования. Врач сказала, что результаты неясные и необходимо пройти еще одно обследование через неделю. Каждый день для меня тянулся, как год. Я все еще уговаривала себя, что это скорее всего не рак. Но в глубине души понимала, что скорее всего у меня онкология».
ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ?
Для пациентки
Действовать как можно быстрее. Запишитесь к врачу сразу же после того, как обнаружили тревожные симптомы. Если образование доброкачественное, вы избавите себя от ненужных переживаний. Если это рак, вы во много раз повысите эффективность лечения.
Пока ждете результатов обследования, продолжайте вести активный образ жизни, работайте, максимально отвлекайтесь от переживаний и поделитесь тревогами с кем-то из близких.
Для родных и друзей
Старайтесь находить баланс между желанием ободрить, внушить надежду и необходимостью серьезно относиться к симптомам. Предложите вместе пойти на прием к врачу, на обследование, на получение результатов. Договоритесь о том, как действовать после объявления результатов. Вы пойдете вместе? Или позвоните/напишете смс сразу после того, как женщина выйдет от врача? Или она предпочитает сама позвонить, когда будет готова? Придерживайтесь этих договоренностей, даже если вы сходите с ума от тревоги в ожидании обещанного звонка.рак груди
ДИАГНОЗ ПОСТАВЛЕН: «ЭТО РАК»
Эти два слова за считанные секунды меняют жизнь человека и отношение ко всему – к своему телу, к здоровью, к семье, к работе, к будущему. У многих пациентов онкологический диагноз вызывает шок, злость, чувство несправедливости, панический ужас, жалость к себе. У кого-то опускаются руки, кто-то замыкается в себе или впадает в депрессию, кто-то, наоборот, кидается в бой с болезнью.
Светлане (42 года) диагноз поставили через месяц после того, как она во второй раз вышла замуж.
«Я пошла к врачу, чтобы обследоваться перед планированием беременности. У меня и моего мужа уже были дети от предыдущих браков, но мы решили, что оба хотим еще одного малыша. Я хотела узнать, смогу ли зачать и выносить ребенка, а узнала, что у меня рак груди. Моя первая мысль была: «Все, я скоро умру». И до тех пор, пока не началось лечение, я жила только с этой мыслью. Я замкнулась в себе, о диагнозе сказала только сестре и запретила ей разговаривать об этом с кем бы то ни было. Когда становилось совсем плохо, шла на форум, где общались женщины с таким же диагнозом. Это помогало».
Совершенно естественно, что многие думают: «Почему это случилось со мной?» Плохая экология («Надо было переезжать в деревню!»), стрессы («Это все из-за развода!»), неправильный образ жизни («Это все из-за вина? Или из-за красного мяса?!»).
«Я все время пыталась найти хоть какое-то объяснение происходящего, – рассказывает Елена. – Засыпала врача вопросами о том, где моя ошибка, что я сделала не так. К счастью, моя врач нашла нужные слова. Она сказала: «Вы ни в чем не виноваты. Науке неизвестно, почему кто-то заболевает раком, а кто-то нет. Это просто неблагоприятное стечение обстоятельств, вашей вины тут нет».
При всей гамме эмоций, которая обуревает саму женщину после окончательной постановки диагноза, остается еще одна очень непростая задача – рассказать о болезни близким.
«Я ждала несколько дней, прежде чем смогла собраться с силами и все рассказать мужу и детям, – признается Анастасия, 37 лет. –Я выбрала первый выходной в майские праздники, нам предстояло несколько дней провести вместе. Сначала сказала мужу, потом мы вместе поговорили с детьми – им тогда было 13 и 14 лет. Мы решили, что мальчики должны знать правду, но, конечно, все было подано в оптимистичном ключе: мама заболела, через несколько дней она начинает лечиться, диагноз поставили вовремя, у нас самый лучший врач».
Многие предпочитают отложить разговор с близкими до тех пор, пока не будет выработан четкий план лечения. «С самого начала о подозрениях знал только муж, остальным мы рассказали только через месяц, когда все было определено: диагноз, стадия, дата операции, последующее лечение, – говорит Екатерина. – Сложнее всего было рассказать родителям. Им обоим за семьдесят, и я видела, как тяжело они все восприняли. Муж ходил со мной на все обследования, задавал врачам миллион вопросов. А я сидела и думала: «Я не хочу всего этого знать! Давайте просто начнем лечение!»
«Когда моей жене поставили диагноз, меня больше всего мучало, что я ничем не мог помочь! – рассказывает Михаил. – Через несколько дней осознал: единственное, что я могу сделать, – это быть рядом с ней, когда ей тяжело. И стал делать все, что возможно: подвозил к врачу, держал за руку, рассказывал дурацкие анекдоты, помогал по дому. И мы справились! С тех пор прошло 8 лет, жена чувствует себя хорошо».
ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ?
Для пациентки
Старайтесь не паниковать. Сосредоточьтесь на маленьких задачах, которые нужно решить прямо сейчас, чтобы пройти обследования, назначить лечение, скорректировать привычный образ жизни. Выберите из числа близких доверенное лицо (например, муж или сестра), которое будет сообщать новости о лечении всем близким и родным, чтобы вам не пришлось по сто раз пересказывать одно и то же, если вы не хотите. Если вы пока не хотите никому рассказывать, не рассказывайте. Если вы не хотите говорить с определенными людьми, не говорите с ними.
Держитесь подальше от ужасов Интернета. Хотите знать о вариантах и прогнозах? Попросите мужа изучить информацию и изложить вам «сухой остаток». Так вы получите нужные сведения, но избежите необходимости читать пугающие подробности.
Для родных и друзей
Найдите человека, с которым вы сможете поделиться переживаниями, чтобы не выливать эмоции на женщину, которая борется с раком. Старайтесь подстраиваться под пациентку. Если она хочет побыть в одиночестве, дайте ей такую возможность. Если ей, наоборот, необходимо излить душу, слушайте. Старайтесь сохранять золотую середину между реальностью (не отрицайте и не преуменьшайте серьезность происходящего) и умением смотреть в будущее с оптимизмом. Не предлагайте собственные объяснения случившегося («Это все из-за того, что ты так сильно волновалась»), советы («Тебе нужно есть только органические фрукты и овощи») или прогнозы («Я уверена, что ты справишься»). Если вы не входите в число ближайших друзей или родственников, предложите помощь, но не навязывайте свое общество. Не теряйте контакт. Да, вы боитесь сказать что-то не то или еще больше растревожить человека, но это не значит, что нужно прекратить общение. Если вы не уверены, что женщина готова к разговорам, напишите письмо по электронной почте, смс или сообщение в соцсетях. Если она захочет пообщаться, то ответит.
ЛЕЧЕНИЕ: «СМОГУ ЛИ Я С ЭТИМ СПРАВИТЬСЯ?»
Лечение от рака многие сравнивают с длинным черным туннелем. Да, вы видите проблеск света где-то вдали, но прямо сейчас находитесь во мраке и появляются мысли, что эта тьма и беспомощность никогда не закончатся. Самое первое, что нужно осознать: нет единственного верного подхода, который поможет справиться с лечением.
Кто-то решительно бросается в бой:
«Я говорила себе, что рак – это враг, которому я объявила войну. Операция, химия, лекарства были моим орудием, которое изгоняло врага. Поэтому даже мастэктомия не стала для меня трагедией: я представляла, что вместе с этой плотью уходит рак».
Но многие женщины воспринимают необходимость операции и побочные эффекты лечения (главным образом, потерю волос) очень тяжело.
«Когда началась химия, я чувствовала себя несчастной с утра до вечера, 24 часа в сутки. Я плакала, страдала, не могла даже пошевелиться от усталости. Единственное, что немного помогало отвлечься, – это техники визуализации, которые муж нашел в Интернете».
Всем важна поддержка близких, еще очень полезной бывает возможность поддерживать контакт с пациентками, которые проходят такое же лечение.
«В больнице, где я лечилась, была группа поддержки для женщин. И возможность поговорить с теми, кто понимает, что я чувствую, помогала мне держаться. А моя лучшая подруга каждый раз накануне химии приглашала меня на завтрак в кафе».
Химиотерапия вызывает у пациенток неоднозначные эмоции. Женщина, которая привыкла быть сильной и заботиться о близких, может переживать из-за того, что превратилась в обузу. Те, кто раньше не сталкивался с серьезными заболеваниями, часто чувствуют, что их предало собственное тело. Друзья, на которых хотелось бы рассчитывать, далеко не всегда умеют найти верные слова. А кто-то и вовсе говорит, что хотел бы помочь, но не может, – и перестает звонить.
Привычная жизнь заканчивается, а членам семьи часто приходится ничуть не легче, чем самой пациентке. Муж и родные были бы счастливы поддержать, но чувствуют себя беспомощными, они тоже боятся, устают и тоже испытывают гнев.
ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ?
Для пациентки
Не изображайте героя. У вас могут быть тяжелые дни, когда ни на что нет сил. Планируйте приятные активности на перерывы между химией, когда вы чувствуете себя хорошо. Говорите по душам. Постарайтесь найти человека (это может быть психолог, участница группы поддержки или просто кто-то из не слишком близкого окружения), с кем вы можете говорить откровенно и не бояться, что вы его расстроите или напугаете.
Принимайте помощь от окружающих. Это даст им возможность чувствовать себя полезными. Но не стесняйтесь отказываться, если помощь не нужна или подается в некорректной для вас форме. Больше общайтесь с теми, с кем вы чувствуете себя хорошо. Нет ничего страшного, чтобы дистанцироваться от людей, после разговора с которыми вам становится хуже. Не забывайте, что вашим близким тоже непросто. Они переживают, боятся и ничего не могут изменить – помните об этом.
Предлагайте конкретную помощь. Вместо «позвони, если что-нибудь будет нужно» предложите помочь с уборкой, сходить в магазин, забрать из школы ребенка, подвезти к врачу, вместе поехать на химиотерапию. Не говорите пациентке, что она должна «быть сильной». Это еще больше давит на женщину, которой больно и страшно.
ЛЕЧЕНИЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ: «КАКОЙ ТЕПЕРЬ БУДЕТ МОЯ ЖИЗНЬ?»
Когда непростое лечение подходит к концу, эмоциональная нагрузка только усиливается, и к этому многие пациентки оказываются совершенно не готовы. Вы ожидали, что будете ощущать радость, облегчение, будете полны надежд и планов на будущее. На самом деле во многих случаях после лечения женщины испытывают еще больший страх, тревогу и неуверенность в завтрашнем дне. Это еще один этап преодоления, во время которого предстоит принять новые правила игры, тело, которое заметно изменилось, отношения с близкими, которые тоже стали совершенно другими.
«Мне казалось, что за время лечения я забыла, что такое нормальная жизнь, – рассказывает Елена. – Когда я вышла из кабинета врача с рекомендацией прийти на обследование через полгода, у меня было ощущение, что меня бросили посреди океана в хрупкой лодочке, да еще и без весел. Казалось, мое тело больше не имело ко мне никакого отношения. Я смотрела на отражение в зеркале и не узнавала себя! Для меня весь мир перевернулся, а окружающие вели себя, как будто ничего не изменилось. И мне каждую минуту хотелось плакать. Говорят, люди, пережившие серьезную болезнь, становятся мудрее и терпимее. Куда там! Меня выводила из себя любая мелочь».
Усталость накапливается, у многих появляется апатия, нарушения сна, депрессия. Женщина, которая еще несколько недель назад мужественно справлялась с химией и ее последствиями, теперь пугается каждого чиха. А друзья и родные, которые еще несколько недель назад готовы были помогать и поддерживать, торопятся вернуться к привычной жизни и недоумевают: в чем дело? Ты победила рак, так почему же ты хандришь?
ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ?
Дайте себе время, чтобы осознать перемены, которые произошли в вашей жизни. В этот период будет очень полезно обратиться к психологу или присоединиться к группе поддержки. Не торопитесь вернуться к привычному ритму жизни. Физическая и эмоциональная адаптация может занять месяцы и даже годы. Будьте в курсе того, на какие симптомы нужно сразу же обращать внимание. Если вас что-то беспокоит, без промедления записывайтесь к врачу. Не бойтесь страха. Естественно, что вы тревожитесь о будущем и о том, не вернется ли болезнь обратно. Психологи советую такой прием: каждый день выделите несколько минут на страхи, попереживайте от души, потом переключитесь на повседневные дела.
Не забывайте напоминать себе, какая вы молодец. Вы справились! По рекомендации врача начинайте понемногу заниматься спортом. Активность улучшит настроение и поможет увереннее себя чувствовать физически.
Если после лечения женщина настроена праздновать, празднуйте. Если же ее настроение не слишком радужное, знайте, что период адаптации необходим, и он рано или поздно закончится.
Прислушивайтесь к ощущениям женщины, но не пытайтесь решить за нее все проблемы. Предлагайте помощь и поддержку. Это сейчас нужнее, чем когда-либо.
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
источник