После того как женщина поборола такую серьезную болезнь, как рак молочных желез, ей стоит кардинально пересмотреть и изменить свою жизнь и ее образ. Чтобы быстрее вернуться в обычный темп, следует заняться собой, правильно питаться, заниматься лечебными физическими упражнениями и больше радоваться жизни, не упуская второго шанса.
Каждая женщина больше всего боится этого коварного заболевания. Вылечить его очень непросто, а реабилитироваться еще сложнее. Поэтому жизнь после рака молочной железы должна быть полной и более внимательной.
Кто пережил рак молочной железы, должен более внимательно относиться к собственному организму и рациону питания. Жирная пища для них теперь под запретом. Очень полезным будет употребление следующих продуктов:
- Фрукты.
- Овощи.
- Зелень.
- Проростки пшеницы.
- Чай на травах или зеленый.
Нельзя употреблять алкоголь
Все эти продукты способны в несколько раз ускорить процесс восстановления организма, и выведут из него все негативные токсины, шлаки и т. д. Не рекомендуется пить алкогольные напитки, пиво крепкий кофе, поскольку они могут провоцировать появление вторичных опухолей и вызвать рецидив. Пшеница тоже может быть противопоказанной для тех, кто находится в группе высокого риска онкологических болезней.
Те, кто пережил рак молочной железы, должны помнить, что первые шесть месяцев нельзя поднимать любые тяжести, вес которых превышает 2 кг. Конечности нужно трепетно беречь от всех возможных механических повреждений. Под запретом также находятся процедуры естественного загара и солярия. По истечении двух недель с момента проведения хирургических манипуляций по извлечению опухоли и проведения химии, женщина должна ежедневно выполнять специальные упражнения, которые укрепят мышцы. Эта физкультура должна придерживаться около 1,5 месяца, а список движений и нагрузок предоставляет врач-онколог.
Большинство девушек, переживших рак груди, сильно начинают переживать и стеснятся того, что их молочная железа утеряна. Однако современные услуги пластической хирургии решают эту проблему с помощью протезирования. Реабилитация после рака молочной железы должна иметь психологические аспекты. Женщине лучше гнать плохие эмоции и мысли прочь, особенно о рецидиве. Если самостоятельно справиться с негативными эмоциями не выходит, то можно воспользоваться услугами психотерапевта.
Теперь все в руках женщины и только ей решать, как провести последующую жизнь. Главное, что ей необходимо помнить – ей удалось победить страшнейшую болезнь, поэтому ни к чему относится к себе критически. Сегодня существует огромное количество квалифицированных специалистов, которым под силу вернуть былую женскую красоту, пострадавшую из-за удаления новообразования. В результате лечения, может измениться количество женских половых гормонов. Этот фактор может существенно понизить либидо и тягу к интимным отношениям. Чтобы это не стало причиной раздоров с партнером, нужно откровенно разговаривать с ним на данную тему. Выслушав друг друга, пара быстрее возобновит сексуальные отношения и внесет в нее некоторые коррективы.
Очень сложно привыкнуть к новой внешности женщинам, которые пережили рак груди в молодом возрасте (20-40 лет). Отсутствие груди давит на них на психологическом уровне, ведь в такие годы люди начинают строить серьезные отношения и семью. В этом случае очень важно, чтобы близкие люди сумели поддержать и помочь женщине влиться в привычную жизнь и перестать критически к себе относится.
Она только что поборола страшное заболевание, но все еще слаба в психологическом и физическом плане. Организму понадобится много времени, чтобы восстановиться. Родственники должны отнестись к пациентке с пониманием, выслушивать, если потребуется, не перебивать. Если ей нужен будет совет или поддержка, она даст знать.
Люди, победившие рак молочной железы обычно становятся замкнутыми психологически уязвимыми людьми. Однако эта болезнь не выбирает себе жертву и поражает как обычных граждан, так и знаменитостей:
Зарубежная актриса Кристина Эпплгейт является одной из звезд, которая победила рак молочной железы. Она повергла болезнь в 2008 году. Многие могут помнить эту смелую женщину по кинокартинам «Пришельцы в Америке» и «Пережить Рождество». В возрасте 36 лет ей поставили неутешительный диагноз, но она справилась и теперь занимается благотворительностью в поддержке женщин, которые вынуждены также бороться с этим заболеванием.
Певица Кайли Миноуг пережила диагностированный рак груди в 2005 году. Ей пришлось отменить все концерты и начать незамедлительное лечение, которое в итоге оказалось успешным.
Голливудская певица Анастэйшан также столкнулась с этой страшной проблемой. Имея огромное желание помочь другим пациенткам, она дала добро на транслирование передач, которые снимали ее в процессе всей терапии. Будучи больной, записала альбом, который произвел настоящий фурор в 2004 году. А уже спустя пару лет она полностью избавилась от рака. Теперь занимается модой и выпускает коллекции одежды.
Популярная писательница страны Дарья Донцова так же как и вышеперечисленные звезды пережила и победила рак груди на последних его стадиях.
Эти люди нашли в себе силы перебороть болезнь и не потерять вкус к жизни. Так что победа над такой страшной болезни должна давать повод женщинам открыть себя для чего-то новое и испытывать только положительные эмоции.
источник
Valea – место, где встречаются единомышленницы – женщины, пережившие рак молочной железы. Место, где можно получить поддержку, внимание, квалифицированный совет.
Мы гордимся тем, что в сети магазинов Valea представлен самый широкий ассортимент продукции – белья, протезов и аксессуаров, домашней одежды, а также одежды для спорта – для дам после мастэктомии и других операций на молочной железе.
Именно поэтому мы создали блог Valea – некоммерческий проект, призванный помочь вам и тысячам других наших соотечественниц вновь сделать свою жизнь комфортной и наполненной. Valea – место, которому изменить нельзя. И не хочется!
Valea объявляет о начале традиционной ежегодной акции, приуроченной к началу отпускного сезона. Читать далее →
Участница двух фотосессий Valea, мудрая и жизнелюбивая красавица Наталья Заботкина рассказывает о том, как после операции ей удалось принять свое тело, как поменялось ее отношение к белью и почему сейчас ее жизнь стала насыщеннее, чем когда-либо прежде. Читать далее →
Кто-то лежит в больнице и не знает, чем себя занять, а Татьяна Фармаковская, замечательная клиентка и подруга Valea, участница наших модных фотосессий, написала книгу. Причем книгу, которая дарит вдохновение и позитивный настрой. Вот что пишут о книге те, кто с ней уже ознакомился:
Прочитала на одном дыхании! Удивительная книга! В ней нет нытья и нет «псевдободрячества». Нет «выживания» и нет «тяжёлой борьбы». А что есть? Много света. Много тепла и любви. Много жизни! Радость жизни и благодарность за все – это то, что автор чувствует, чем делится с нами в своей книге, и то, что остаётся в душе после прочтения.
В этом году модную фотосъемку для Valea проводила замечательный, душевный, теплый человек и прекрасный фотограф Оксана Сорокина. Новенькие участницы съемки приходили немного испуганные, настороженные, но под лучами софитов и Оксаниного обаяния мгновенно таяли, становились женственными и естественными. Совсем скоро мы покажем вам лучшие снимки с фотосессии Valea – 2019, а сегодня предлагаем вам интервью с Оксаной. Беседу провела Олеся Качанова, копирайтер компании Valea.
Уже несколько лет при нашей компании работают творческие группы: клиентки и друзья Valea занимаются акварелью и шьют кукол. За это время онкофеи не только овладели секретами мастерства, но и создали — каждая свой — индивидуальный стиль.
С начала 2019 года стартовали новые курсы:
- вязания,
- сухого валяния,
- рисунка,
- вышивки декоративными лентами.
В апреле к ним добавятся такие направления, как:
- шитье одежды,
- секреты макияжа.
Все курсы БЕСПЛАТНЫ и доступны для женщин, столкнувших с диагнозом «рак молочной железы».
Узнать подробности можно, написав в комментариях к данному посту «Хочу с вами!», а также в Инстаграме, постучавшись в директ к Ольге Белоусовой (@valea_woman).
Присоединяйтесь! Творчество — это целая жизнь. Проживите ее вместе с онкофеями, креативно и вдохновенно.
источник
В мире уже несколько десятилетий рак груди не считается смертельной болезнью. ChaiKhana предоставляет слово женщинам, победившим эту болезнь, и напоминает о необходимости регулярной маммографии – диагностика на ранней стадии спасает жизнь.
Пятиэтажное здание диагностического центра. Кабинет врача УЗИ находится на последнем этаже. Я помню, я вышла оттуда. не знаю, что было в грудной клетке, но мне казалось, я носила весь земной шар на голове. Я спускаюсь по лестнице и слышу звук падающих слез, будто камни ударяются о мрамор и отдаются эхом. Наверно, это было самое сложное. Думаешь, как слезы могут ударяться о камень. Я даже мысли не допускала, что эта болезнь может коснутся меня.
В 1990 году у меня появились первые уплотнения. Сейчас я связываю свою болезнь с теми стрессами в 90-х: я очень больно переживала те события: войска в городе, перестрелки. Когда появились первые уплотнения, врач назначил мне лечение, и каждые полгода я его проходила. На тот момент рак уже был известен, но не был таким радикальным, как сегодня. В 1993 году у меня появились покраснения, и мне сказали, что эти опухоли, а их уже было 12-13, надо удалять. Грудь тогда сохранили, но потом врач сделал ультразвук, и пришлось удалять все женские органы тоже.
При очередном обследовании в 1997-ом году врач заставил срочно показаться маммологу. Но почему так срочно, не понимала я. В тот период уже знали о раке, и я думала, если у меня рак и опухоль злокачественная, то однозначно — я обречена на смерть, мне уже не выкарабкаться.
Я помню этот момент, когда врач сообщил о моем диагнозе. Я думала я — это не я. Я думала, что это не я сижу, я думала, что я стою и смотрю на себя со стороны и слушаю, как ей говорят эти страшные слова, а какая-то Ума сидит и смотрит. А я, я стояла за спиной и смотрела на это.
На тот момент уже была третья стадия рака, надо было срочно делать операцию и химии.
Нам посоветовали другого врача в онкоцентре, где диагноз подтвердился. Созвали консилиум, куда пошла я и вся моя «тяжелая артиллерия родственников» (смеется). Сначала меня не пустили, они что-то обсуждали без меня, но через полчаса вызвали и открыто сказали, как современный и интеллигентный человек я должна знать, что я серьезно больна, и мне предстоит серьезное лечение. Операция, химия, облучение, и лекарства, которые помогают в 70 из 100 случаев. Врач сказал, если 50% — это помощь врачей, то остальные 50% — человек сам должен себе помочь, должен отгонять черные мысли, верить в выздоровление и верить врачам.
Для меня самым тяжелым периодом в жизни был период восстановления. Послеоперационные эффекты давали о себе знать. Рука, где удалили лимфоузлы, перестала работать, наверняка задели какой-то нерв. Постепенно я стала выздоравливать. Мне становилось лучше. Уже перед кабинетом врача я успокаивала других женщин, я им говорила, что через полгода вы выздоровеете и вам станет лучше. Если честно, я не сразу поверила в то , что останусь в живых. Я поняла это через два года.
Во время химии волосы выпадают, и женщины лысеют, но не все. Доктор сказал , что если человек обладает каким-то интеллектом, то волосы выпадают полностью, у многих волосы выпадают частично. Когда я облысела, мой брат обрадовался и сказал: «Слава Богу, теперь мы знаем, что у моей сестры есть интеллект» (смеется).
Во время химиотерапии настолько непонятно то, что происходит с твоим организмом, я даже не могу это описать, и не могла на тот момент.
После химии спустя 3 года у меня отказала почка, у меня появились проблемы с памятью и слухом, у меня мигрень, я плохо слышу.
После операции и удаления молочных желез у меня образовалась еще какая-то шишка, и надо было ее удалять. Я взяла свою невестку, скрывая от всех, пошла к врачу, чтоб удалить ее. Ну, сколько можно было операций? Я перенесла 6 операций, и не хотела никому говорить. Для человека, который прошел огонь и воду – эта маленькая операция уже была нестрашной.
Я не думаю, что врачи должны напрямую говорить о диагнозе. Мне было очень сложно слышать об этом, думаю, было бы легче, если бы я не знала об этом. Может я не столь современный человек. Я знаю, что многим не говорят. Например, жене моего племянника так и не сказали.
После болезни я стала вести социально активный образ жизни. Я много писала об этой болезни, встречалась с больными и беседовала с ними до тех пор, пока у меня не состоялся разговор с одной женщиной. Я позвонила ей хотела ее успокоить, но она стала задавать обидные вопросы. А где гарантия, что если вы выздоровели, то и я выздоровею, спрашивала она. Было сложно это слышать. Ты не видишь человека, говоришь по телефону, успокаиваешь, обещаешь, что все будет хорошо, через год мы опять с вами поговорим, вы сами скажете, что у вас все хорошо, а в ответ на это я слышу «не все же выздоравливают, как вы». Она как будто винила меня в том, что я осталась жива. Люди бывают разные.
Женщины после таких болезней меняются. Я целовала цветы. Сейчас я это не могу себе представить, как может человек нагнуться и целовать цветок в парке. Я это делала, я любила всех людей на земле, весь земной шар, все что меня окружает, видела красоту вокруг, чего сейчас о себе сказать не могу.
Я очень хотела жить. Мне было 43, и у меня была мечта отметить пятидесятилетие. Я даже просила брата отметить его заранее. Тогда мой брат сказал, Рейган победил рак, ты думаешь, ты не победишь? Тем более у него нет таких братьев и сестер, как у тебя!
На самом деле поддержка семьи – колоссальный фактор, но все-таки надо верить свои врачам тоже. Может мне помог Бог, не знаю, но что-то точно помогло, наверно даже все вместе.
Например, перед химией моему брату было сложно видеть меня без волос, и кто-то ему сказал, что не надо подвергать таким мучениям, есть какой-то доцент, который лечит альтернативными способами, и он очень просил меня пойти к нему. Я отказалась. Я сказала, я верю медицине и врачам, пусть делают врачи, что считают нужным.
Обычно все плохое остается позади, за этот период я познакомилась с очень многими людьми и стала их больше ценить. Если раньше я выборочно общалась с людьми, то потом я стала общаться со всеми и поняла, что все люди равны. Ценности меняются, отношение ко многому меняется, мироощущение меняется.
В 1997 году интернета еще не было, но мне было очень интересно, что мне вводят. Я расспрашивала у медсестры наименования лекарств, заходила в аптеку и спрашивала их состав, так я узнала, что мне вводили змеиный яд в чистом виде.
Начиная с 2009 года я стала интернет-зависимой, сидела на форумах целыми днями, писала, обсуждала какие-то вопросы. Там же я познакомилась с очень интересной молодежью, мы ходили в детские дома вместе, и до сих пор они приходят ко мне домой.
Я писала много статей на эту тему. У меня был материал о молодых людях, с которыми я познакомилась в онкологическом центре, у них обоих был рак, они познакомились друг с другом там. У парня уже не было волос, но несмотря на это, на эту страшную болезнь, у него было большое чувство юмора. Я писала это все от первого лица. Как потом она потеряла его и описывала все эти эмоции.
Как-то уже после операции я выходила из ванной и сын моей племянницы спросил «тетя, а где твои груди?» А я ему указала на вешалку и сказала, вот они висят. Тогда была проблема с протезами, подкладывали что могли, из ваты что-то делала сама и подкладывала. Часто я смотрела на себя в зеркало и плакала, мне казалось это уродством. А он мне сказал, «тетя, не плачь, зато тебе не придется просить людей отворачиваться, когда ты переодеваешься».
Сейчас есть все, но они стоят дорого. Свои первые протезы я хотела кому-то подарить, но никто так и не захотел. Под чужим именем я написала в интернете, и одну грудь у меня забрали. Это тоже проблема, об этом вслух не скажешь, объявление в газете тоже не дашь. Я считаю, если она в целости, то надо кому-то подарить.
До болезни я думала, на свете много плохих и мало порядочных людей, после болезни я поняла, что все это наоборот. Я думаю, все, что случилось в моей жизни, уже случилось, а все, что связано с моей болезнью – знакомства, люди – это хорошо. Плохое или хорошее – это моя жизнь.
Семь лет назад я сама нащупала опухоль в грудb, эта оказалось мастопатией, а опухоль оказалось в другом месте. На тот момент мне было 43 года, когда врач мне сказал, что надо удалять как верхние, так и нижние органы. Я решила удалять, чтоб жить, зачем умирать с двумя грудями.
Прошло 7 лет, как я победила рак. В моей жизни ничего не поменялось. Я не ношу протезы. Я приспособилась и без них.
Я приняла 6 химий, конечно? после операций я ничего не чувствовала, но процесс химии – это не просто тяжело, это неописуемо, это ужасно. Мне казалось, я прошла все круги ада. Я врагу не пожелаю этого. Синяки от уколов до сих пор не отошли. Но я жива? и это самое главное.
Естественно, у меня был шок. Один день я поплакала, потом надела черные очки и пошла получать деньги в банке. Я благодарна людям за помощь. Мои бывшие одноклассники собрались и оплатили пол суммы, вторую половину я взяла в долг, моя подруга написала в одну из самых крупных компаний в Азербайджане, и один человек оплатил все мои химии и еще передал мне деньги на реабилитацию после химии. Когда я позвонила сказать ему спасибо, он перебил меня и сказал спасибо вам, что дали мне такую возможность, возможность вам помочь. Тогда я поняла, что хороших людей больше, чем плохих. Мне помогали абсолютно все.
Мне казалось, что депрессии у меня не было, хотя мои дети утверждают, что от меня шел негатив.
Сейчас мне больно смотреть, что кто-то умирает от этого. Лично мне помог мой сильный характер, я была уверена, что все будет хорошо. Я была уверена в себе, в своем враче, я не ходила больше ни к кому. Она сказала, что я избавлюсь и все будет нормально.
Сегодня мне сложно собрать волю в кулак и пойти провериться. Я не могу больше ходить в онкологию. Мне плохо от того, что там происходит, от этих очередей. Я приходила записываться в 4 утра, и в холоде сидела в коридоре.
Женщине очень сложно решиться на такую операцию, у меня начался климакс, я поправилась, гормональные сбои, стала отниматься рука, но это стоит того, чтобы жить, видеть детей, внуков, мать. Я ходила лысой, носила косынки, но парик — никогда. На свадьбе дочери у меня была очень короткая стрижка и все думали, что ее мама какая-то экстремалка. И несмотря на такое состояние, на черные круги под глазами, желтый цвет лица, мне казалось, я хорошо выгляжу.
У меня ко многому изменилось отношение. У меня всегда было много растений в старой квартире, но когда переехали сюда, они все погибли. После этого я стала разводить цветы. У меня еще была собака, которая умирала от той же болезни, которой страдала я. Эта собака жила с нами 14 лет, мы все ее обожали. Она умирает, на следующий день мы идем сдавать анализы, и у меня все хорошо. Я очень переживала ее смерть, она забрала мою болезнь. Через полгода я опять завела собаку. Сейчас я ко многим вещам отношусь по-другому, стала терпимее, и к людям тоже. Сейчас я живу по принципу «общаюсь с кем хочу»
Когда человек болеет, он цепляется за все. Я часто ходила в церковь, и мне казалось, Матрона мне помогает. Главное — верить, и не важно во что, во врача, в Бога, главное верить.
У меня есть подруга, которая очень тяжело переносила мою болезнь, и после операции у меня появилась седая прядь, и у нее в том же месте, но в зеркальном отражении. За счет моего сильного характера, ну так получилось, что я подбадривала друзей. Звонили мне, чтоб выразить поддержку, а получалось наоборот, я успокаивала их, говорила, что все будет хорошо.
Кому суждено сгореть, тот не утонет. Может, я быстро и вовремя все сделала, у меня не было времени на раздумье.
Говорят, женский рак – это обида, это реакция на обиды, на скопленные в женщине обиды. С этой болезнью у меня ушли все обиды, я больше ни на кого не обижаюсь.
В любой ситуации надо искать позитив. Мой позитив был в том, что со мной это случилось в 43 года, когда я свой женский путь уже прошла, а не в 33. Я видела в онкологии 16-тилетних девочек, которым вырезали матку. У нее был рак матки. Я видела 15-тилетнего мальчика, которого просто вырезали по кускам, и я видела его мать.
Позитив в том, что со мной это случилось в 43, и это со мной, а не с моими детьми. Надо искать позитив, я стала умнее, добрее, у меня появилось много друзей, больше любить жизнь. Не нужно спрашивать за что, надо спрашивать для чего.
Когда я болела, я говорила ничего не буду хотеть, лишь бы выздороветь, как только это проходит, то опять все хочется.
Я думаю, меня наказали за что-то , я даже знаю за что. Но по молодости мы все совершаем ошибок, и на тот момент думаем, что делаем это правильно. Есть поступки, за которые мне стыдно, которые сейчас я бы не сделала. Говорят, мудрость приходит с годами, кое-что я исправила бы, но как говорится, у истории нет сослагательного наклонения.
Такое ощущение, что я никогда не болела, когда я ходила в онкологию – эти лица до меня не доходили. Эти страдальческие лица, смотришь на них и жить не хочется. Понятно, больно, сложно, но не делай так, чтоб тебя все жалели. Я не знала, какая я. Я рыдала только первую неделю болезни, потом собралась. К сожалению, у нашего народа, если у тебя рак, то ты смертник. Поэтому, когда сразу после химиотерапии ты идешь на зумбу, все на тебя смотрят, как на ненормальную.
Летом 2014 года я сама нащупала шишку у себя в груди. Врач мне сказал, у меня узловая мастопатия, я не испугалась и не стала лечить. Диагноз был поставлен неверно. Потом я поехала в Иран, там тоже мне сказали, что все хорошо, прописали какие-то витамины, которые, как потом выяснилось, ускорили процесс развития болезни. Их категорически нельзя было пить. В итоге, в онкологической мне сказали, что у меня уже 3-я стадия с метастазами. Мы поехали в Турцию, врач сказал, есть подозрения на рак, и уже на третий день сделал мне операцию.
После операции, когда я проснулась и увидела мужа в слезах, стала его успокаивать, что это не конец света, и ты приехал поддержать меня, а ты наоборот уже меня хоронишь.
Я понимала, что это — не конец света, это — не все. Моя миссия не закончилась здесь, я не сломалась. Я не знаю, я стала наоборот сильнее, я полюбила жизнь. Я всю жизнь была всем недовольна, жаловалась, все надоело, все было не так. Когда Бог послал мне эту болезнь, я приняла это как урок, как достойный урок, я убедилась в том, что он мне это дал не просто так, и все не так плохо, оказывается. Наверно, надо было столкнуться с этим, чтоб понять.
Когда сидишь и жалуешься , что у тебя нет второй пары обуви, или другого пальто, последнего телефона, а потом, когда каждый 21-ый день ты отдаешь 2000 манат на лекарства, ты понимаешь, что это все не главное. Каждый, кто болеет – меняет в жизни что-то, я стала больше себя любить, смотреть за собой, чего не делала никогда.
Я думала о детях, о том, что они будут делать без меня. Но больше всего меня поддержали турецкие врачи. Например, когда я пришла здесь (в Азербайджане) к врачу, он спросил, принимаю ли я антидепрессанты, я сказала нет. Он удивился, сказал, что я не похожа на больных. Я помню, я видела девушку в очень плохом состоянии, она на меня смотрит и спрашивает, как я могу так. Как я могу сидеть и смеяться, носить красную помаду. Она была удивлена, что у меня тоже рак.
В Турции у них другое отношение, я встречалась со многими женщинами, и все они принимают это, как экзамен.
Я считаю, что женщины — сильные. Мы все притягиваем. Эта болезнь может возникнуть от стрессов тоже, так как падает иммунная система. Я не назову себя победителем, я еще продолжаю лечение и это будет продолжаться 5 лет.
Мне было 31, когда обнаружили эту болезнь. У меня были сложные отношения с мужем, он по себе очень импульсивный человек, эти постоянные эмоциональные качели, нервы, я склоняюсь к этой причине больше. У меня хоть и была первая стадия, но она была в очень агрессивной форме.
Врач 90% был уверен, что это доброкачественная, а оказалось злокачественной опухолью. Она быстро росла, поэтому в течении недели сделали операцию. Это было 3 года назад. Рак, сегодня, очень помолодел, и у молодых он быстрее прогрессирует.
Врач попросил меня присесть и единственное, что сказал, что мне предстоит долгий процесс лечения. Он сказал, что у меня злокачественная опухоль, и дал гарантии, что я выздоровею. Но естественно, у меня было шоковое состояние, я вроде улыбалась, но слезы подкатывали. Конечно, было обидно.
Я очень злилась на своих друзей, которые жалели меня. Я видела в их глазах ужас, страх, жалость, слезы. Мой муж уверял меня, что меня обманывают, что это не мои анализы. Получалось так, что не меня успокаивали, а я их.
Самое сложное в этом процессе — это химия. После этого лысой я ходила год. Иммунитет упал до 0, я стала пользоваться народными средствами, пила литрами морковный сок.
Потом появилась идея – пойти и получить права. Муж обещал купить машину, вот я отвлеклась этим.
Я понимала, что умирать никак нельзя, у меня муж, дети, родители, я чувствовала эту ответственность на себе.
В 2010 году я была в Скрининг Центре, и у меня обнаружили рак. Мне сделали частичное удаление и 8 химий.
Я думала, бывают еще хуже случаи, когда нет выхода. В таком моменте самое главное — психологическая стойкость. Человеку нужно не только здоровье, но и психологическая стойкость.Перед операцией я сделала макияж, уложила волосы, хотя конечно, во время операции с меня сняли макияж, но после операции тут же нанесла опять. Даже после химии я не лежала, встала и пошла сразу на работу.
Потом я попала в клуб «Гамарджоба», клуб для женщин, у которых был рак. Здесь у меня появилось очень много друзей. Здесь и любовь и друзья, мы знаем лучше, что такое жизнь и больше ее ценим.
Обследование в нашем центре бесплатное, но после 40 лет. Здесь работают как врачи, так и психологи. Кроме этого мы, члены этого клуба, встречаемся каждые две недели и радуемся жизни, ходим в театр, на танцы, экскурсии, в театр и кино, мы знаем день рождения друг друга, и стараемся отмечать. В нашем клубе уже 300 человек. Вместе – мы сила. 5 лет назад в Грузии не было этого всего, а сейчас это все бесплатно, и еще с февраля будут бесплатно раздаваться иммуностимуляторы. Они стоят очень дорого, люди продавали квартиры, чтоб заплатить за них. Около 5000 лари стоит один флакон, когда нужно от 5 до 18. Государство сделала программу, и с первого февраля этот препарат будет финансироваться государством.
Я думаю — это минимальное, что может быть в нашей жизни. Это не из-за стрессов, это даже неизвестно от чего. Главное, раз в году каждая женщина должна проверяться, особенно после 30. Женщина должна любить себя. Нельзя горевать, надо бороться и быть сильной.
Я жила в Калининграде, мой муж погиб, осталось у меня двое детей. Несколько лет я лечила мастопатию, но так как медицина у них слабая, им надо было брать анализы и отправлять в Петербург. Когда грудь уже посинела, врач мне сказал, что я уже одной ногой на том свете. Сыну было 5 лет, а дочка училась в школе. Когда врач мне говорил это, я чувствовала, как из под ног уходила земля. Смотрю на ребенка и понимаю, что плакать и терять сознание нельзя. В тот же день забрала документы ребенка из школы и приехала на родину. Здесь сразу же сделали операцию, метастаза уже была. Я прошла через 6 химий и 25 облучений.
После химии я даже спать не могла, все думала, что будет со мной, если я умру, что они будут делать, ведь у меня никого нет. Я знала, что я не должна умирать. У нас на Кавказе, когда кто-то болеет, все родственники приходят в больницу. Я пришла сама и сказала доктору, что к вам никто не придет, так как у меня никого нет. На что он ответил, что я буду жить долго и счастливо. Конечно, лежать я долго не могла, у меня маленькие дети, потом попала на передачу, где мне подарили квартиру. Прошло уже 6 лет, как мне сделали операцию.
Рак — это не приговор. Есть хуже заболевание, чем рак. Если будешь делать все, что говорит врач, и поднимать свой иммунитет, то быстрее выздоровеешь. Когда любишь жизнь все бывает хорошо.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы быть в курсе свежих новостей.
источник
Психологическая помощь женщинам после мастэктомии при раке молочной железы
Многочисленные исследования доказали, что большинство онкобольных испытывают страхи, тревогу, стресс, во многих случаях депрессию и другие психологические проблемы. Эти проблемы не только снижают настроение больного, но и отнимают у него необходимую энергию и силу, что, в конечном итоге, может отразиться на качестве лечения. В таком состоянии человеку для достижения благоприятного исхода заболевания необходима психологическая поддержка (психотерапия).
Что же касается непосредственно рака молочной железы, то факт наличия этой патологии рассматривается многими исследователями как «сверхсильный стресс», «особый вид психической травмы из категории сверхсильных психических раздражителей», «двойная психическая травма» — наличие рака и необходимость удаления молочной железы.
«Почему это случилось именно со мной?», «Как я буду жить дальше?», «Смогу ли я справиться с болезнью, поддержат ли меня близкие?» — эти вопросы задает себе каждый, кто однажды столкнулся с онкологическим диагнозом. Сам по себе диагноз рак молочной железы является мощнейшим стрессовым фактором. Онкологическое заболевание нередко рассматривается женщиной не только как физическое заболевание, но и как эмоциональная катастрофа, нарушающая функционирование человека как личности.
Общей чертой наиболее сложных для пациентки периодов является неопределенность исхода болезни и тревожное ожидание грядущих событий. Ситуация особенно усложняется необходимостью калечащей операции и последующей химио- и радиотерапии, меняющей представления о собственном теле и сексуальной привлекательности.
Женщина, у которой обнаружили рак груди, очень нуждается в поддержке не только родных и близких, но и в профессиональной психологической помощи. В свою очередь, члены семьи часто боятся, что разговоры о болезни только осложнят ситуацию и расстроят женщину. В действительности все как раз наоборот. Обсуждение проблем вслух обычно помогает снять стресс и снизить напряжение.
Важнейшим фактором в борьбе с раком является положительный настрой, а его отсутствие препятствует выздоровлению. В то же время излишняя концентрация наположительных эмоциях и уклонение от любых негативных эмоций (страх, гнев, грусть) может вызвать ситуацию, когда близкие люди боятся обсуждать свои ощущения, сомнения и переживания. В результате сдерживается общение и, вместо того, чтобы способствовать активизации положительного настроя, только увеличивается стресс и создаются дополнительные проблемы.
В настоящее время уже ни у кого не вызывает сомнения, что хронический стресс подавляет функции иммунной системы, что в свою очередь может привести к развитию и прогрессированию заболевания. Истощение нервной и иммунной системы также может отразиться и на процессе лечения, и на общем соматическом состоянии. Физиологические процессы в организме находятся под выраженным влиянием психологических воздействий (в стрессовых ситуациях в частности повышается содержание кортизола в крови, что оказывает негативное влияние на деятельность иммунной системы).
Исследования, проведенные в США, Европе, России, показали, что пациенты с онкологическими заболеваниями, которые после выписки из клиники начинают посещать группы поддержки, проходят курс психотерапии или психологических консультаций, не только способны улучшить качество жизни при болезни, но и меньше подвержены ее рецидивам. Психологическая коррекция не противопоставляется основному противоопухолевому лечению, а, наоборот, потенцирует его воздействие.
Первым выявил эту зависимость американский психоонколог Шпигель. Первоначально он стремился доказать, что психотерапевтические мероприятия не оказывают никакого влияния на ход болезни. Однако опыты привели к неожиданным для исследователя результатам. Женщинам с прогрессирующим раком молочной железы была назначена групповая терапия, включающая беседы и визуальные упражнения, а контрольную группу Шпигель оставил без психологической помощи. Через десять лет количество выживших в группе, где проводились указанные занятия, было вдвое большим, чем в контрольной. Кроме того, в экспериментальной группе было значительно меньше жалоб на боль и другие осложнения.
У женщин, перенесших мастэктомию, часто встречаются отсроченные эмоциональные переживания. Больные, пройдя ознакомление с диагнозом, оперативные вмешательства и последующие химио и радиотерапию, держатся достаточно стойко, не впадая в депрессивные состояния. Но после полученного лечения, интенсивного общения с врачами, оценивая прошедшие события как завершившиеся, неожиданно для себя начинают испытывать непонятную сильную тревогу, волнения, отмечают повышенную слезливость, неконтролируемые вспышки гнева и раздражения. Это происходит от того, что пациенты, узнав о диагнозе, мобилизируют все свои силы на борьбу с болезнью, откладывая душевные переживания «на потом». И когда длительное лечение подходит к концу, эмоции, долгое время сдерживаемые, прорываются вовне.
Группы поддержки больных и их семей, своевременная психологическая помощь могут существенно снизить риск возникновения выраженных психологических и психопатологических реакций.
Сегодня в арсенале психологов имеется огромное количество высокоэффективных методик, которые являются усиливающими, вспомогательными, поддерживающими средствами для основного лечения и реабилитации женщин, больных раком груди. Важнейшей нашей задачей, является с помощью этих методик помочь женщинам после мастэктомии обрести необходимый для борьбы с болезнью психологический комфорт.
Ивашкиной М.Г. были выявлены основные психотерапевтические задачи, решаемые в рамках программы помощи онкопациентам:
- Работа с конкретным симптомом – боль, тошнота, страхи и т.д.
- Работа с темой здоровья и болезни (в целом), направленная на стимулирование у пациента процесса принятия болезни и здоровья, как важных аспектов жизни.
- Работа с мифами рака.
- Коррекция алекситимии.
- Работа с ранними травматическими темами (к источнику проблемы) — обидами, стрессовыми переживаниями.
- Работа с базовой проблематикой – доверие, границы, креативность, сексуальность и т.д.
- Работа с семейными онкологическими сценариями.
- Работа с экзистенциальными переживаниями (темы — «жизнь», «смерть», «жизненный путь», «смыслы жизни», «достижение мудрости»).
- Структурирование и планирование будущего.
В каждом случае лечение всегда индивидуально, не является исключением и психологическая помощь. Но основа выздоровления у всех одинаковая – это не пассивное ожидание излечения, а активная, совместно с врачами и психологами, борьба за свое здоровье.
Ивашкина М.Г. Возможности психологической коррекции онкологических больных в рамках интегративной креативно-структурной психотерапии (ИКС-подход). Материалы тезисов съезда 2009 г. ассоциации онкопсихологов http://www.oncopsychology.ru/ru/congress-abstracts-2009/6-2009-11-17-09-11-06.html
Материалы «Bloom» — Бюллетеня Международной программы «Навстречу к выздоровлению» Женева, Швейцария XI.2006
Януц Н.П. Особенности психотерапевтической работы с женщинами после мастэктомии Материалы тезисов съезда 2009 г. ассоциации онкопсихологов http://www.oncopsychology.ru/ru/congress-abstracts-2009/26-2010-06-21-19-23-47.html
Montgomery C. Психоонкология: достижение зрелости? Ж. «Обзор современной психиатрии». Выпуск 6. 2000. Стр. 82-86
источник
Рак молочной железы возникает тогда, когда из мутировавших клеток молочной железы образуется злокачественная опухоль. По данным экспертов Всемирной Организации Здравоохранения раком молочной железы ежегодно заболевают более 10 миллионов женщин в мире, к 2020 году эта цифра увеличится до 15 миллионов.
Сегодня от рака молочной железы умирает более 6 миллионов женщин в год.
В структуре смертности российских женщин от онкологических заболеваний рак молочной железы занимает первое место, его доля равна 17,0%. «Удельный вес» рака молочной железы в общем массиве онкологических заболеваний в России составляет 11,4%, в 2013 году было выявлено 47,05 случаев на 100 000 женщин, показатель смертности достиг 15,68 на 100 000. Среднегодовой темп прироста заболеваемости – 1,79%. Если раньше жертвами рака молочной железы становились в основном женщины после сорока лет, то сегодня недуг несколько «помолодел». Довольно часто этот диагноз ставят пациенткам в возрасте 30–40 и даже 20–30 лет.
Предупрежден, значит вооружен
Есть факторы риска, увеличивающие вероятность развития рака молочной железы. Условно их можно разделить на три группы. Первая, это те особенности человека, которые изменить нельзя и которые могут спровоцировать появление онкологического заболевания. Прежде всего, наследственность. Если у одного из ближайших родственников человека был рак молочной железы, это удваивает риск возникновения у него заболевания. Вероятность появления опухоли увеличивается с возрастом. Примерно две трети случаев этого заболевания диагностируют у женщин старше 55 лет. От 5 до 10% случаев заболевания раком молочной железы обусловлены генетической предрасположенностью. К факторам, на которые нельзя повлиять, также можно отнести особенности менструального цикла и облучение молочной железы в прошлом.
Если у одного из ближайших родственников человека был рак молочной железы, это удваивает риск возникновения у него заболевания.
Ко второй группе относятся факторы риска, которые зависят от образа жизни и поддаются корректировке. Например, выявлено, что наличие избыточного веса после менопаузы и чрезмерное употребление алкоголя повышают риск заболевания. Отсутствие детей или рождение их в позднем возрасте, длительный прием в прошлом противозачаточных таблеток, заместительная гормональная терапия в менопаузе, отсутствие у женщины периодов кормления грудью – все это может спровоцировать появление онкологического заболевания.
Есть и неподтвержденные факторы риска, среди которых больше всего на слуху диета с высоким содержанием жиров, неудобные, травмирующие грудь бюстгальтеры, аборты, импланты молочной железы, курение, плохая экология.
Уже доказано, что если рак молочной железы выявить на ранней стадии, то в большинстве случаев заболевание можно излечить. Шансы на успех тем выше, чем меньше по размеру обнаруженная опухоль. Помимо самообследования, когда женщина сама может обнаружить симптомы заболевания, современная медицина предлагает разные методы диагностики рака молочной железы – маммография, ультразвуковое исследование, МРТ, биопсия уплотнений и узлов в молочной железе при их наличии. В нашей стране примерно в трети случаев опухоль обнаруживают на поздних стадиях, при которых шансы на выздоровление прогрессивно падают.
Необходимо отметить, что в ряде случаев плохой прогноз для жизни пациенток связан с их собственным поведением. Почему так происходит? По мнению врачей, у многих женщин сложилось представление о раке, как о неизлечимом и роковом диагнозе. Немало пациенток, узнавших о своем диагнозе, боятся даже знаний о раке, заранее не веря в возможность борьбы с этой болезнью. Кроме того, для многих женщин операция по удалению молочной железы становится психологической травмой, синонимом утери женской красоты. Из-за этого, часть пациенток наотрез отказывается от операции на молочной железе, даже осознавая последствия такого решения.
В ряде случаев плохой прогноз для жизни пациенток связан с их собственным поведением.
С этой точки зрения весьма показательным стал поступок голливудской звезды Анджелины Джоли. В 2013 году она привлекла внимание к проблеме рака молочной железы, рассказав всему миру о том, что решила сделать двухстороннюю мастэктомию (удаление обеих молочных желез). Это решение было принято в связи с обнаружением у актрисы «опасного генотипа», значительно увеличивающего риск рака молочной железы. Таким образом, Анджелина нивелировала у себя вероятность развития рака молочной железы и показала другим женщинам во всем мире, что мастэктомия не является приговором для женской красоты. Такую операцию действительно делают при высоком риске развития рака молочной железы в качестве профилактики, даже если опухоли нет.
Единственной возможностью обнаружить рак молочной железы на ранней стадии и начать его лечение являются регулярные профилактические обследования, включающие обследование молочной железы у врача либо самостоятельно. До 40 лет женщинам рекомендуется делать УЗИ молочных желез, после этого возраста – маммографию. Исследование обычно рекомендуется проводить раз в год. В перечне услуг частных клиник все чаще появляется пункт под названием «Онко Check Up для женщин». Это комплекс обследований и анализов, направленных на диагностику онкологических заболеваний, в том числе рака молочной железы, на ранней стадии. Обследования и процедуры занимают два-три дня и как правило включают в себя консультацию терапевта, онколога, гинеколога, лабораторные исследования, УЗИ– и лучевую диагностику.
Активную деятельность по профилактике рака молочной железы ведут общественные организации. Запущен онлайн-сервис для выявления риска возникновения рака на сайте фонда «Не напрасно живу». Над созданием сети центров бесплатной ранней диагностики онкологических заболеваний женской репродуктивной системы сейчас работает благотворительный медицинский диагностический центр женского здоровья «Белая роза». Два таких центра уже открыто в Петербурге, в планах фонда открыть центры бесплатной диагностики по всей стране.
Единственной возможностью обнаружить рак молочной железы на ранней стадии и начать его лечение являются регулярные профилактические обследования.
«Рак – это не приговор, самое главное вовремя диагностировать заболевание, – говорит учредитель фонда «Белая роза» Санкт-Петербург Татьяна Зингаревич. – Здоровье – это наша главная ценность, а здоровье женщины – неизменная составляющая процветания страны, мира. Мы хотим привлечь внимание к проблеме своевременной диагностики онкологических заболеваний женской репродуктивной системы. В России уже есть необходимые высокотехнологичные препараты для лечения онкологических заболеваний, теперь очень важно вовремя диагностировать заболевание».
Из всех солидных злокачественных новообразований, не относящихся к заболеваниям системы крови, рак молочной железы лучше всего поддается лечению. В настоящее время для терапии заболевания активно применяются препараты таргетной терапии, одним из самых распространенных является препарат на основе моноклональных антител — трастузумаб. Однако всем пациенткам лекарства не хватает. Ежегодно 8000 женщин, больных раком молочной железы, умирают преждевременно, не получив трастузумаб из-за его высокой стоимости.
Из всех солидных злокачественных новообразований, не относящихся к заболеваниям системы крови, рак молочной железы лучше всего поддается лечению.
Решить эти проблемы могут отечественные биоаналоги. В нашей стране разработана целая серия высокотехнологичных лекарств для терапии рака молочной железы. Один из самых крупных проектов реализовала компания BIOCAD, ее ученые создали и выпустили первые в России препараты на основе моноклональных антител. Теперь самые современные методы лечения стали доступнее для российских пациенток. Появление на рынке российских биоаналогов для лечения рака на основе моноклональных антител – бевацизумаба и трастузумаба – за год способно обеспечить необходимой терапией минимум на 14 тысяч больных больше, чем это позволяет использование импортных лекарств.
«Клинические испытания и практика лечения онкопациентов доказывают: биоаналоги – необходимый элемент будущей системы здравоохранения во всем мире. Биоаналоги составляют серьезную конкуренцию дорогостоящим импортным препаратам и стимулируют снижение их цены, что позволяет обеспечить жизненно важной терапией гораздо большее число людей», – рассказывает генеральный директор компании BIOCAD Дмитрий Морозов.
Эффективность и безопасность этих биоаналогов подтверждены в ходе международных многоцентровых клинических исследований. По каждому препарату была доказана эквивалентность оригиналу по трем показателям – фармацевтической (соответствие химической структуры, физико-химических особенностей), биологической (аналогичное поведение в живом организме) и терапевтической (эффективность и безопасность).
На данный момент в портфеле разработок отечественной компании находится более 40 оригинальных молекулярных кандидатов, многие из которых будут использоваться в терапии рака молочной железы. Так одним из инновационных проектов является молекула, объединяющая свойства сразу двух препаратов и нацелена на две биологических мишени имеющих важную роль в развитии заболевания. Инновация российской разработки заключается в том, что она, в отличие от предыдущих препаратов, затрудняет работу не только рецепторов HER2, повышенный уровень которых на клетках приводит при определенных условиях к онкологическим заболеваниям, но и рецептора HER3, который стимулирует образование метастазов и дальнейший рост опухоли, несмотря на блокирование ее антителами HER2.
«Препарат обладает уникальной структурой: к моноклональному анти-HER2 антителу добавлены фрагменты другого антитела, специфичного к рецептору HER3, – объясняет механизм действия вице-президент по разработкам и исследованиям компании BIOCAD Роман Иванов. – Планируется, что новый препарат будет эффективен при лечении рака молочной железы как на ранних, так и на продвинутых стадиях».
С помощью нового препарата исследователи надеются увеличить пятилетнюю выживаемость пациенток до 95%, сократив таким образом разрыв между показателями в России и развитых стран. Напомним, в настоящее время уровень пятилетней выживаемости россиянок с раком молочной железы составляет 58,5%. Это очень средний показатель, особенно в сравнении с аналогичной экспонентой, например, в США, где она отмечен на уровне 84%, или в Австралии — 73%, Японии – 74%, в среднем по Европе – 63-67 %.
СОВЕТЫ, КОТОРЫЕ ПОМОГУТ СПАСТИ ЖИЗНЬ
Что делать, если вам поставили диагноз «рак молочной железы»? Советы от пациентов, которые победили болезнь, приводит директор отделения онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе (США) Вадим Гущин.
- Жизнь не остановилась. Откажитесь от вопроса «Почему я?» и задайте себе вопрос «Как?». Правильные вопросы – «Как болезнь может изменить мою привычную жизнь?» и «Как я с ней могу бороться?».
- Учитесь. Врага надо знать в лицо. Вы должны стать специалистом по этому виду заболевания. Термины, статистика, методы лечения – это ваши союзники.
- Найдите людей с таким же диагнозом и тех, кто успешно вылечился. Собирайте и систематизируйте их отзывы о докторах, местах и методах лечения.
- Найдите партнера. Среди родственников или друзей вам нужен кто-то, кто может контролировать свои эмоции. Ходите с ним на приемы, потому что большую часть из сказанного врачом вы не воспримете из-за переживаний.
- Составляйте список вопросов лечащему врачу и берите с собой на каждый прием. Если вы не получаете удовлетворяющего ответа– получите второе врачебное мнение от независимого специалиста.
- Организуйте всех, кто вам сочувствует, вокруг себя, и переложите на них долю ваших домашних обязанностей. Жизнь состоит из рутины и в сложные моменты лучше уделить время любимым занятиям.
- Определяете приоритеты. «Хочу жить» – это неизмеримая концепция. «Хочу избежать удаления груди» или «Хочу чтобы не выпадали волосы» – практические задачи, и медицина с ними справляется. Это нелегко, но самое важное нужно выделить – косметический эффект ли это, стоимость лечения, обезболивание, время лечения, какие побочные эффекты вы готовы перенести. Вариантов лечения много, и они существуют для того, чтобы пациент сохранил не только здоровье, но и качество жизни в процессе лечения.
источник
Дмитренко Алексей Петрович
маммолог, онколог
Итак, лечение рака груди уже позади… Что же делать дальше? Как и у кого наблюдаться? Как вовремя заметить рецидив рака груди? Этими вопросами озабочены все женщины после лечения рака молочной железы.
Печальный факт: «Рак молочной железы – хроническое неизлечимое заболевание с хорошей выживаемостью», — цитата из одного авторитетного источника. Да, рецидив рака молочной железы может произойти через 10 лет и даже через 20 лет. Риск рецидива существует при любой стадии рака груди и чем больше стадия, тем выше риск.
Почему же так происходит? В организме женщины, даже после таких агрессивных методов лечения, как химиотерапия и лучевая терапия, часто остаются опухолевые клетки, которые находятся в «дремлющем» состоянии. При снижении противораковой устойчивости организма раковые клетки начинают свой новый путь…
Поэтому необходимо наблюдаться. Стандартный план наблюдения, сложившийся в онкослужбе десятилетиями, сводится к следующему. Женщинам рекомендовано появляться в онкологическом учреждении с определенной периодичностью: в первый год после лечения – один раз в три месяца, второй-третий год – раз в полгода, с четвертого года наблюдения контрольные явки рекомендованы один раз в год. Во время визита онколог оценит общие показатели крови и мочи, УЗИ печени, флюорографию легких и, если Вам попался внимательный доктор, Вас даже посмотрят руками.
Но есть некоторая порочность в этой схеме. По пунктам:
1. Все вышеперечисленные мной оценочные критерии, направленные на выявление метастазов в печень и легкие, а именно, общие показатели крови и мочи, УЗИ печени, флюорография легких, к сожалению, показывают возвращение болезни достаточно поздно. Т.е. видимые глазами (УЗИ, ФЛО) метастазы, независимо от их величины, по биологическим меркам являются уже далеко зашедшим процессом. Химиотерапия, конечно, помогает в борьбе за жизнь, но финал уже предрешен.
2. Многие годы, наблюдая женщин после лечения рака груди, я отмечаю одну и ту же психологическую особенность. Сразу после окончания лечения по поводу рака груди женщина очень прилежно выполняет все рекомендации, очень внимательно следит за своим здоровьем и режимом, т.к. впечатления от перенесенного стресса ещё остры, опасения за жизнь велики. Проходит два-три года, ничего с болезнью не происходит, женщина приободряется и начинает многое себе позволять. Далее женщина становится всё смелее и смелее, пренебрегает запретами, нарушает график контрольных явок к доктору… И тут, как гром среди ясного неба, метастазы. На самом деле, в первые годы после лечения рака молочной железы риск появления метастазов невелик. Наиболее часто метастазы появляются (если им суждено появиться) на четвертом-шестом году наблюдения. К сожалению, как раз в этот опасный период женщин редко приглашают на контроль (лишь один раз в год).
Таким образом, очевидная порочность в наблюдении больных, перенесших лечение рака груди, не благоприятствует ранней диагностике повторного появления болезни. Такая сложившаяся в онкологических учреждениях практика в большей мере связана с экономическими вопросами. Поэтому в нашей жизни, как всегда, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. То есть, пациенты, желающие иметь углубленное представление о своем здоровье должны самостоятельно найти специалиста и оплатить необходимые исследования.
В нашем Маммологическом центре при наблюдении больных после лечения рака груди, кроме стандартных критериев, используются и дополнительные лабораторные тесты, позволяющие увидеть начальные проявления возврата заболевания. Благодаря специальным лабораторным исследованиям, мы можем оценить и эффективность гормонотерапии. Этот тест проводится пациенткам, получающим такие препараты, как анастрозол, летрозол, экземестан, фемара и др. Эта оценка является очень важной, т.к. на гормонотерапию часто возлагают большие надежды, а качество препаратов не всегда идеальное.
ДЛЯ ЖЕЛАЮЩИХ ПРОХОДИТЬ УГЛУБЛЕННОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ПОСЛЕ ЛЕЧЕНИЯ РАКА МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ НАШИ ДВЕРИ ВСЕГДА ОТКРЫТЫ!
источник
Когда после химии у меня стали выпадать волосы, я пришла к мужу и сказала: «Брей меня, я же не умею пользоваться машинкой!» Позже, когда лечение было позади, он признался, что это был один из самых страшных моментов в его жизни. А я без волос вдруг почувствовала себя бойцом. Я была как солдат Джейн!
Моему младшему сыну тогда исполнилось полгода, и я вышла из декрета на полставки. Я еще кормила грудью и однажды обнаружила у себя в груди какую-то горошинку. Все говорили: «Не волнуйся, ты же кормишь грудью! Это просто молоко скопилось». Но у меня, видимо, сработала интуиция. Я десять дней подумала, почитала, что пишут в Интернете, и решила: нужно бежать к врачу. Доктор посоветовала на всякий случай сделать УЗИ. Потом я «на всякий случай» пошла к онкологу, потом сделали пункцию. Я обошла несколько заведений, но везде сомневались в диагнозе: внешне это было похоже на обычную фиброаденому, а анализы показывали рак. Сейчас я понимаю, что в таких случаях очень важно сделать дополнительные исследования, иначе человек может погибнуть.
Чтобы развеять сомнения, я решила написать письмо в Израиль, в государственную клинику. Они мне очень быстро ответили, сориентировали по ценам — оказалось, что это не такие заоблачные деньги, как принято думать. Я купила билет и улетела. Там подтвердили диагноз и сделали операцию.
Мне многие говорили: «Как же так? Одна, без поддержки…» Но, по большому счету, я чувствовала, что с этой проблемой я должна разобраться сама. Достаточно было знать, что муж и мама заботятся о детях, а я еду к специалистам, которые могут помочь. Скорее, поддержка была нужна моим родным и близким. Ведь все думают о пациенте, но забывают о людях, которые его окружают. А им тоже очень непросто! Мой старший сын, которому еще нет пяти лет, как-то сказал: «Мама, я не хочу, чтобы ты умирала». Значит, он тоже все чувствует и переживает!
Меня поразило, насколько трезво в Израиле относятся к лечению: у вас есть проблема, и врач сразу говорит, какие шаги нужно предпринять. Это помогает не терять присутствие духа. А вот неизвестность обычно порождает черные мысли.
У меня оказалась маленькая, но очень агрессивная опухоль, и лечение было тяжелое. Я помню, перед началом химиотерапии медсестра сидела со мной два часа и рассказывала, как быть в случае побочных эффектов. Эти практические советы тоже очень помогли. Если ты знаешь, что делать, то готов к решению любой проблемы.
Химия — тяжелая вещь, но важно воспринимать ее как благо, ведь это яд, который убивает раковые клетки. В Израиле рекомендуют в последнюю очередь лежать и страдать. Да, тебе трудно, ты плохо себя чувствуешь. Но плохое самочувствие — во многом проблема головы, и, если занимать голову и отвлекаться, становится легче. Я однажды даже на свадьбу ходила в день химиотерапии и между прочим прекрасно провела время!
Я думаю, если ты хочешь жить, то преодолеть можно очень многое. У меня была цель — жить, ведь маленьким детям никто не заменит маму.
К счастью, на работе с пониманием отнеслись к моей ситуации. По‑ началу у меня был гибкий график, а когда самые сложные сеансы химии закончились, я вышла на полную ставку. Я работаю в международной фармацевтической компании, где все понимают, что такое онкология, и коллеги старались меня поддерживать.
Мой израильский онколог говорит, что для выздоровления очень важно заниматься тем, что нравится, — не подавлять желания, не идти на компромиссы с собой.
Кто-то говорит, что болезни даются за грехи. Возможно, это и так: многие из нас совершали поступки, которые были разрушительными. И мои действия сейчас касаются и внутреннего развития. Я настраиваюсь на физическое и моральное совершенствование и стараюсь не упускать ни одной возможности. Сейчас для меня важны ценности, которые называют вечными: любовь, взаимопонимание в семье, здоровье близких. На словах многие считают это важным, но вот жить так, чтобы это проявлялось не только в мыслях, но и в поступках, — особое искусство.
Я не скрывала, что у меня обнаружили рак груди. Искренне не понимаю: почему многие боятся говорить об этом? Разве болезни сердца менее опасны? Разве диабет, из-за которого людям в определенной стадии отрезают ноги, это менее серьезно? Я человек реалистичный и к тому же оптимист. В нашем регионе очень активна группа взаимопомощи, и новеньким я говорю: «В нашем заболевании нет ничего сверхъестественного. Нужно подходить к нему прагматично: вам поставили диагноз — значит, надо лечиться». Именно так к случившемуся отношусь я сама. У меня не было истерики, когда я узнала о диагнозе. И даже сразу после операции я бегала по палате, поддерживала тех, кто лежал рядом.
Сколько себя помню, я летала и порхала по жизни. Можно сказать, что после операции я по-настоящему нашла свое призвание. У меня такой энергетический потенциал, что раньше я не знала, куда его направить. Сейчас у меня появилось такое направление — я стала волонтером благотворительной программы «Женское здоровье» и помогаю женщинам, которым поставлен диагноз «рак молочной железы». И когда пациентки, которые перенесли операцию, говорят мне «спасибо», это как бальзам на душу. Когда понимаешь, что смог кого-то поддержать, это такое счастье!
Нам приходится отвечать на самые разные вопросы, которые женщины не успевают или стесняются задать врачу. Что можно есть во время лечения? Помогают ли лекарственные травы? Что носить после операции? Со мной им зачастую проще общаться, чем даже с самой близкой подругой. Ведь я перенесла такое же заболевание — я их понимаю и могу поговорить по душам. Конечно, юридических знаний мне не хватает. Недавно была такая ситуация: женщина перенесла сложную операцию, но ей отказывают в группе инвалидности. Как быть? Чтобы отвечать на такие сложные вопросы, мы собираемся привлечь к работе «горячей линии» юриста и профессионального психолога.
Я никогда не думала, что это случится со мной. В любой женской консультации висят плакаты, которые призывают регулярно обследоваться. Но, когда я случайно обнаружила у себя в груди опухоль, меня охватил животный страх. Около четырех месяцев я никому ничего не говорила и очень боялась. Я сразу же интуитивно поняла, что у меня рак.
Когда я набралась смелости обратиться к специалисту, многие врачи говорили, что лечиться уже поздно. Но я была настроена решительно и настаивала на том, что буду бороться. Я ругалась, спорила с врачами, но операция откладывалась, потому что опухоль была достаточно обширная. Мне стали делать химиотерапию, чтобы ее сжать. Улучшения наступили сразу, но перелом произошел после пятой химии: врач сказала, что будет настаивать на операции.
После диагноза у многих идет большая переоценка ценностей. Раньше у меня на первом месте были материальные ценности: работа, деньги, жилье вот нужно приобрести… Сейчас в приоритете совсем другое — стараюсь больше времени уделять семье, дать как можно больше 14-летней дочке.
Я ощутила такую жажду жизни, что стараюсь успеть все! Знакомые мне говорят: «Ты раньше не была такой активной!» Я удивляюсь: мне кажется, именно такой я была всегда. Может быть, сейчас проявился мой настоящий характер? Мы купили машину, я получила права, и сейчас мы вместе с девчонками садимся в машину и едем на прогулку. Можно сказать, у меня даже более активный образ жизни, чем раньше.
Девчонки — это подруги, которых я приобрела в группе взаимопомощи, где ведущими являются сами женщины, когда-то перенесшие лечение по поводу рака молочной железы. Та поддержка, которую получаешь в группе, совершенно особая: не нужно объяснять, как ты себя чувствуешь. Тебя понимают с полуслова, помогают советами. Сейчас я и сама активно участвую в работе. На прием пациентки отводится 15 минут, разве за это время врач может все успеть? Мы рассказываем женщинам о том, как отвлекаться, как разговаривать с родными и медиками, оказываем психологическую помощь. У многих после постановки диагноза появляются вопросы: «За что? Почему я?» Но они только загоняют в депрессию. Мы говорим о том, как важно принять диагноз, осознать, что это не приговор, — тогда возникает прилив сил!
Мы работаем с администрацией онкологического диспансера. Во многих городах волонтеров в больницы не пускают, но у нас таких проблем нет. Мы вместе отмечаем праздники, устраиваем выезды на природу — делаем все, чтобы пациентки не теряли вкус к жизни.
источник