Меню Рубрики

Женщины против рака молочной железы

«Пациенты вообще могут поверить в любую чушь»

Октябрь во всем мире — месяц борьбы против рака молочной железы. Почему раком груди называют разные типы онкологии, как лечат их в России и почему при бесплатной медицине за лечение и анализы приходится платить? Что на самом деле значит диагноз «мастопатия»? Когда действительно стоит удалить грудь, как Анжелина Джоли, в целях профилактики? Всем ли надо делать генетические тесты на рак или не стоит тратить на это деньги?

The Village пригласил директора Фонда профилактики рака, онколога Илью Фоминцева задать профессиональные вопросы практикующему врачу, профессору Петру Криворотько — крупнейшему российскому маммологу, заведующему отделением опухолей молочной железы Национального онкологического центра имени Н. Н. Петрова.

Илья Фоминцев: Насколько онкологи могут влиять на смертность от рака молочной железы? Среди пациентов бытует такое мнение, что рак — это неизлечимая болезнь, а онкологи, напротив, постоянно «развенчивают этот миф».

Петр Криворотько: Я как раз отношусь к таким онкологам, которые этот миф не развенчивают. Впрочем, вот именно при раке молочной железы онкологи влияют на смертность, и влияют очень сильно. Да, рак неизлечим, но мы нередко можем перевести рак молочной железы в то состояние, когда он не повлияет на причину смерти. Мы можем отложить онкологическую историю на некоторый, довольно приличный период времени. И чаще всего этого периода хватает человеку, чтобы умереть от какой-то другой болезни, или, проще говоря, от старости.

— А в какой степени на эту отсрочку влияют действия онкологов, а в какой — биологические свойства самого рака груди?

— Да вообще-то, все влияет — и то, и другое. Впрочем, свойства опухоли влияют, наверное, больше, чем онкологи. Мы сейчас дошли до понимания, что рак молочной железы — это не один диагноз. Это маска, за которой скрывается огромное количество разных подтипов рака. Теперь мы даже начали думать, что научились их различать, хотя на самом деле это не совсем так. И наши успехи — это скорее доказательство нашего недостаточного понимания этой болезни. Есть представление у онкологов о том, что мы что-то знаем про рак молочной железы. Но в этом своем знании мы очень часто сталкиваемся с ситуациями, когда наши знания попросту не работают. Вот, например, мы знаем, что на поверхности опухоли есть молекулярный рецептор, мы даже имеем лекарство, которое этот рецептор может заблокировать, мы знаем, что при идеальном стечении обстоятельств у большинства таких пациенток мы сможем повлиять на размер опухоли. Но есть категория пациенток, у которых все есть: есть рецептор, есть молекула, а наше воздействие вообще никак не работает. Причин тут может быть огромное количество: может быть, мы неправильно определили этот рецептор, может быть, лекарство не очень хорошо работает. Но, скорее всего, все в порядке и с тем, и с другим, но есть какой-то третий фактор, на который мы пока никак не можем повлиять, поскольку вообще ничего о нем не знаем. Ровно так происходит с гормонотерапией рака молочной железы, которая применяется уже десятки лет. Идеальная, казалось бы, ситуация, чтобы вылечить пациентку. У пациентки есть опухоль, у опухоли есть рецепторы к половым гормонам. Мы блокируем эти рецепторы, гормоны не действуют на опухоль, и какое-то время опухоль не растет или не появляется вновь. Это может длиться месяцами, может годами. Но в какой-то момент опухоль начинает расти, не меняя своей биологии. Опухоль та же, лекарство то же, но оно не помогает. Почему? Не знаю.

Поэтому, если говорить о том, кто больше влияет на историю жизни и смерти — онколог или биология опухоли, я бы сказал так: онкологи пытаются влиять, и иногда им это удается. При раке молочной железы в большинстве случаев это удается.

Я не хочу сказать, что мы были шаманами, но на тот период мы недалеко от них ушли. При этом подавляющее большинство пациентов получали химиотерапию совершенно зря

— Раньше схем лечения рака груди было не так много, а сейчас их великое множество, и они подбираются для каждого пациента буквально индивидуально. На основе чего это происходит?

— История с эволюцией схем лечения вообще суперинтересная. Еще лет 10–15 назад все методы системной терапии рака были эмпирическими. Я не хочу сказать, что мы были шаманами, но на тот период мы недалеко от них ушли: мы тогда подбирали дозу, режим введения препарата, по большому счету никак не основываясь на биологических характеристиках опухоли. Еще 15 лет назад все клинические протоколы основывались только на статистических данных о том, как это снижает смертность у всех пациенток без разбору. И при этом подавляющее большинство пациентов получали эту терапию совершенно зря: она никак не влияла на их выживаемость. Самый яркий пример такого лечения — это адъювантная химиотерапия. Она проводится пациенткам, у которых уже нет никакой опухоли, мы ее хирургически удалили. И вот тут врач подходит к пациентке и говорит: «Вы знаете, Марьиванна, я блестяще провел операцию, у вас не осталось ни одной опухолевой клетки, но я вам назначу сейчас химиотерапию, от которой у вас вылезут волосы, вас будет тошнить, вы будете ненавидеть родственников, а родственники в итоге возненавидят вас. Это будет длиться шесть месяцев, и это вам поможет!»

И знаешь, что самое прикольное? Врач это говорил, абсолютно не зная, поможет или нет. Потому что, если мы возьмем оксфордский мета-анализ исследований адъювантной терапии рака молочной железы (это послеоперационная химиотерапия. — Прим. Ильи Фоминцева), по его результатам она действительно помогала. Но помогала только 10–12 % от всех пациенток. Фишка в том, что еще 15 лет назад врач не имел ни единого инструмента, чтобы заранее понять, кому она поможет, а кому нет. И вот, чтобы не потерять эти 10–12 %, ее назначали буквально всем!

С тех пор многое изменилось. Рак молочной железы тщательно изучили фундаментальные онкологи, и выяснилось, что рак молочной железы — это не одно заболевание. Это вообще разные болезни с разными биологическими характеристиками: с разным набором рецепторов на поверхности клеток, с разными мутациями внутри самой опухоли. И оказалось, что то лечение, которое проводилось раньше, эффективно только для определенных подтипов рака. И если это лечение применять в группе пациенток, которым оно не помогает, это не только не поможет, это ухудшит их состояние. Потому что она за просто так будет получать очень токсичное лечение. Химиотерапия — это ведь вовсе не витаминка.

Теперь уже есть такие термины, как «персонифицированная терапия», или «индивидуализация лечения». За этими словами фактически стоит стремление подобрать для конкретного пациента то лечение, которое — вероятно — будет для него эффективным в зависимости от биологических свойств конкретно его опухоли.

— Мы сейчас с тобой говорим по большей части о терапии рака груди. Но вот я хочу спросить тебя про хирургию. За последние годы объемы хирургического вмешательства при раке груди значительно уменьшились и продолжают уменьшаться. Нет ли такого шанса, что хирургию при раке молочной железы в скором времени можно будет и вовсе избежать?

— С одной стороны, действительно сейчас идут исследования о том, что есть подтипы опухолей, которые, скорее всего, вообще нет смысла оперировать, им достаточно будет подобрать схему терапевтического лечения. В MD Anderson Cancer Center уже год идет такое исследование, и, возможно, у нас они тоже будут (очень надеюсь, что мы найдем на них средства). Однако ожидать, что хирургия вообще исчезнет из маммологии в ближайшие десять лет, не стоит. Может быть, когда-нибудь у определенного биологического подтипа рака мы позволим себе не делать операцию.

— То, о чем ты рассказываешь: индивидуализация терапии, малоинвазивная хирургия рака груди. Насколько это вообще распространено в России?

— Страна у нас огромная. Есть центры, где блестяще лечат рак молочной железы, а есть центры, где медицина остановилась на Холстеде (операция Холстеда, калечащая операция большого объема при раке молочной железы. — Прим. И. Ф.). Я тут в одном диспансере спросил: «Сколько у вас выполняется органосохраняющих операций?» Они говорят: «Три». Спрашиваю: «Всего три процента. », — а мне в ответ: «Нет, три штуки в год». А так там всем делают Холстеда. Ты знаешь, моя любимая тема — биопсия сигнальных лимфоузлов, которую не просто не выполняют практически нигде в России. 90 % маммологов у нас считают, что это полная чушь!

— Расскажи немного об этом, пожалуйста, давай сделаем читателей более образованными, чем 90 % маммологов. Может, и врачей зацепим.

— Если коротко, это тест, который нужен для обоснованного уменьшения объема хирургического вмешательства. История такова: более 100 лет, чтобы вылечить рак молочной железы, удаляли первичную опухоль максимально широко и вместе с ней все лимфатические узлы, в которые чаще всего метастазирует рак. Для молочной железы — это подмышечные лимфоузлы. Так и делали: удаляли всю молочную железу и все подмышечные лимфоузлы. Считалось, что это лечебная процедура, которая положительно влияет на длительность жизни. После многих исследований оказалось, что в принципе это не сильно влияет на продолжительность жизни. Влияет биология опухоли, системная терапия. А вот удаление лимфоузлов практически не влияет на результаты лечения, при этом у большинства женщин на момент операции в лимфоузлах нет никаких метастазов.

И вот, представь себе, ты выполняешь операцию, а патоморфолог тебе говорит: «Ты выполнил блестящую операцию, удалил 30 лимфоузлов. И ни в одном из них нет метастазов!» Ты в этот момент можешь объяснить главному врачу, зачем ты это сделал, объяснить это своему коллеге абдоминальному хирургу (абдоминальные онкологи занимаются опухолями ЖКТ, как правило, меньше знают о биологии опухоли и гораздо больше о хирургии. — Прим. И. Ф.). Ты, разумеется, можешь объяснить это пациенту: пациенты вообще могут поверить в любую чушь. Но вот попробуй объяснить это себе! Зачем ты удалил 30 здоровых лимфатических узлов?!

Ведь это очень сильно влияет на качество жизни, это очень жестокая хирургическая травма. Рука со стороны операции после этого не сможет нормально функционировать, будет отечной. Ведь даже инвалидность пациенткам дают именно из-за этого — потому что рука плохо работает, а вовсе не из за отсутствия молочной железы!

При этом в большинстве случаев эта травма наносится совершенно зря. Скажу больше, она, скорее всего, выполняется зря всем. В реальности нам от лимфоузлов достаточно только знать, поражены они метастазами или нет, удалять их при этом, скорее всего, нет никакой необходимости, даже если они и поражены. И сейчас уже проходят исследования, которые это подтверждают.

Так вот, биопсия сигнальных лимфоузлов нужна, чтобы понять, что с лимфоузлами — поражены они или нет. И на основании этого обоснованно отказаться от вмешательства на лимфоузлах у подавляющего большинства пациентов, чтобы сохранить им качество жизни. И вот этого не просто не делают, этого даже не понимают практически нигде в России.

Самое крутое, с моей точки зрения, — это научное обоснование возможности сохранить молочную железу. Еще 30 лет назад молочную железу не сохранял никто и нигде

— Кромешный ужас, конечно, но не новость. Перейдем к хорошему, что ж мы все о плохом. Какие бы ты назвал основные прорывы в лечении рака груди за последние 50 лет? За что бы ты дал свою личную премию имени Петра Криворотько?

— Самое крутое, с моей точки зрения, — это научное обоснование возможности сохранить молочную железу. Еще 30 лет назад молочную железу не сохранял никто и нигде. Это следствие не только изменения в понимании прогрессирования рака, это еще и достижения в области лучевой терапии.

Второй прорыв на самом деле совсем недавний. Только в 2000-х годах появились первые революционные исследования, которые показали, что основным фактором в прогнозе является биологический подтип рака, а не стадия. И это и есть объяснение тому, как такое происходит, когда мы выявляем совсем маленькую опухоль, оперируем ее, хлопаем в ладоши от радости, а через год пациентка умирает от метастазов, или, наоборот, когда мы выявляем огромную опухоль, и пациентка потом живет долгие годы.

За последние десять лет выделили уже более 20 молекулярных подтипов рака молочной железы. И, сдается мне, их количество будет только увеличиваться. А с ними и наше понимание, как правильно подобрать лечение пациентке. И сейчас уже большинство пациенток укладывается в наше понимание биологических подтипов. Непонимание остается только уже с относительно небольшой группой людей — там мы все еще подбираем лечение наугад.

— А есть ли в России вообще технические возможности все эти биологические подтипы определять? Равномерно ли они распределены по регионам?

— Да, конечно, тут есть проблемы. Можно много говорить о великом, но если нет материальной базы для этого всего, то ничего не будет. Для того чтобы понять биологию опухоли, необходимо провести серию тестов, которые позволяют оценить биологию опухоли хотя бы суррогатно, не на генном уровне. Эти тесты дорогие, и они доступны, скажем так мягко, не везде. Хотя, впрочем, и тут за последние десять лет картина изменилась. Сейчас в той или иной форме хотя бы основные тесты делают практически во всех диспансерах страны, но проблема тут в качестве и сроках. Сроки этих исследований доходят в некоторых диспансерах до пяти недель, хотя в нормальной лаборатории это можно сделать за три дня. И все это время и пациентка, и врач ждут результатов, без которых продолжить лечение невозможно. А время идет, за пять недель опухоль может вырасти.

— Как ты думаешь, сколько нужно пациентке денег, чтобы закрыть финансовые дыры в государственных гарантиях? Можно ли лечить рак груди в России полностью бесплатно и при этом качественно?

— Я работаю в федеральном учреждении, тут совершенно другие принципы финансирования лечения, чем в регионах. У нас прекрасные возможности по лечению рака, тут мы практически все можем сделать за счет государства, но государство нам не оплачивает диагностику рака до момента установления диагноза. Так устроено финансирование федеральных центров. Приходится пациентам платить за все обследования до тех пор, пока диагноз не будет полностью установлен, и если это рак, то с этого момента для них все действительно бесплатно, ну, во всяком случае, на бумаге. В реальности бывают ситуации, когда пациентам целесообразнее заплатить за что-то. Однако основную часть все-таки покрывает государство.

Что касается сумм, то давай будем говорить поэтапно: вот пациентка почувствовала что-то неладное в молочной железе, или в ходе какого-то спонтанного обследования у нее выявилось подозрение на РМЖ. Для того чтобы поставить диагноз быстро, адекватно и правильно, ей понадобиться примерно 50 тысяч рублей. Именно столько придется потратить на исследования, которые нужны для верной постановки диагноза. Для жителей больших городов эта сумма еще более ли менее доступна, хотя даже здесь у всех разные возможности. И это, заметь, только диагностика, которая необходима, чтобы назначить лечение.

А теперь поговорим о самом лечении. На самом деле, как это ни странно, но в РФ стандарт лечения бесплатно может получить любая женщина. Вопрос только в том, какой это будет стандарт. Выполнить удаление молочной железы с полным удалением лимфоузлов можно бесплатно в любом диспансере, и его выполняют. Но вот тут начинаются нюансы. Во-первых, вопрос в том, насколько грамотно было проведено дооперационное обследование. Как я уже говорил, необходимую иммуногистохимию делают далеко не все. И, например, если стандарт нашего учреждения — это выполнение обследований с использованием КТ грудной клетки и брюшной полости с контрастированием, то в регионах этого, как правило, нет и в помине: в большинстве учреждений делают только флюорографию и УЗИ брюшной полости. Я сейчас не говорю даже о качестве. Но флюорография, даже в самых опытных руках, не имеет никакой адекватной информативности для онкологов.

Читайте также:  Когда рак груди грудь болит или нет

Вот еще пример: рентген легких, сделанный на протяжении последних трех месяцев повсеместно принимается как подтверждение отсутствия метастазов в легкие. Я и многие мои коллеги считаем, что это, мягко говоря, неправильно.

Одним словом, стандартное лечение доступно бесплатно каждой гражданке нашей необъятной Родины. Вопрос только в стандартах, которые применяются. В реальности в очень многих диспансерах невозможно современное лечение. Ну что вот делать онкологу, у которого либо вовсе нет лучевой терапии, либо есть такая, что лучше бы не было ее? Разумеется, он не сможет делать органосохраняющие операции, ведь ему потом невозможно нормально облучить пациентку. Он сделает мастэктомию из лучших побуждений.

Ну и наконец, следующий этап — стоимость лекарств. Лекарства стоят дорого, и здесь, и во всем мире. И не все регионы могут себе позволить купить весь спектр препаратов. Поэтому пациенту часто предлагается «стандартная» терапия, которая существует уже давно и, строго говоря, не является ошибочной. Парадокс химиотерапии в том, что она предлагает огромный спектр препаратов — от дешевых схем до очень дорогих. При этом разница в результате лечения не такая уж и революционная: не в два или три раза. Дорогая может быть эффективнее на 15–40 %.

Что в этом случае делает врач? Врач назначает дешевую схему за счет бюджета государства, не слишком кривя душой: честно назначает то, что его диспансер закупил. Если он назначит дорогие препараты, которые его диспансер не закупает, ему, безусловно, влетит от начальства. А когда пациентка приходит, например, за вторым мнением к онкологу, не имеющему отношения к ситуации, и он говорит, что можно применить более дорогостоящее и эффективное лечение, то вот тут и начинаются дополнительные траты. А сколько их будет, зависит от ситуации, бывает, что и очень много.

— Это просто ад! Мастопатия — это не болезнь. Нет такого диагноза нигде в мире. И уж конечно, это не «переходит в рак» — это уж полная ахинея. Самое ужасное, что это отнимает силы и время у врачей, которые погружаются в эту историю.

Я много думал на эту тему и даже не понимаю, откуда эта хрень вообще пошла. Помню, что в 1998 году, когда я пришел работать в диспансер, этого добра там уже было навалом. Молочная железа может болеть не только раком. Болезни, кроме рака, могут быть: есть доброкачественные опухоли, есть всевозможные состояния, связанные с образованием кист. Иногда кисты бывают огромных размеров, они воспаляются, болят. Это все можно и нужно лечить. Но мы снова и снова упираемся в вопрос квалификации наших докторов: узистов, онкологов, маммологов. Им легче поставить какой-то непонятный диагноз, чем сказать женщине, что у нее все хорошо.

— Если говорить о сухих данных, то заболеваемость среди женщин от 20 до 40 лет никак не изменилась с 70-х годов. Вообще, это любопытный миф! Откуда он взялся? Во-первых, за последние 20 лет информационное поле расширилось до неимоверных границ. И если социальных сетей раньше не было, то теперь у нас огромное количество каналов, в которых все обсуждают важные и личные темы. Если раньше пациентки с таким диагнозом особенно никому о нем не говорили, порой даже родственники не знали, что женщина больна, то теперь есть огромное количество пациентов, которые открыто об этом говорят и даже делают из лечения что-то вроде шоу. В американском и британском фейсбуке есть даже премии за лучший блог больной раком груди. На этом уже даже умудряются делать деньги. И в информационном пространстве чаще проскакивают сообщения о том, что раком болеет какая-нибудь молодая симпатичная женщина. Вообще-то, 20 лет назад другая симпатичная молодая женщина тоже болела, но а) она часто просто не знала своего диагноза, б) она его стыдилась, если даже и знала, и в) ей было негде распространить эту информацию.

— Да, но сложно сказать однозначно за всех. Есть молодые, которые уже хорошо и по-настоящему знакомы с болезнью. И они настолько хорошо разбираются в теме, что иногда даже пасуешь давать какие-то советы. Я не знаю, хорошо это или плохо.

Есть и другие пациенты, которые перечитали кучу информации о РМЖ, но совершенно не той — ложной. И переубедить их порой бывает просто невозможно. Есть и третий тип — те, кто смирился с концом. Чаще всего у них есть пример старших родственников — бабушек, мам, у которых болезнь протекала очень тяжело.

А бывает напротив, что пациентки после курса лечения преображаются, начинают какую-то совершенно новую жизнь, в их глазах загорается огонь. Но таких немного, и они, как правило, уже постарше. В основном все-таки это трагедия.

Да, пожалуй, с молодыми работать тяжелее.

Если говорить о тех, у кого перед глазами были плохие примеры с тяжелыми болезнями. Тут речь идет о наследственном раке молочной железы.

Как правило, это женщины с онкогенными мутациями. Сейчас, к слову, генетическое тестирование нужно не только, чтобы оценить риск заболеть раком. Это нужно еще и для того, чтобы определиться с тактикой у тех, кто уже заболел.

— Я бы сказал всем, но боюсь, мне влетит от всего онкологического сообщества. Правда, всем этого делать не стоит. Начнем с того, что это недешево. Стоит пройти тестирование, если мы говорим о наследственном раке. Тут у нас в любом случае есть какая-то семейная история: если болели и бабушка, и мама, то дочь находится в группе риска. Если были случаи рака яичников в семье, и это была близкая родственница. Этот тест достаточно сделать один раз в жизни.

— Это огромная головная боль не только пациентки, но и моя. Вот что могу сказать. Во-первых, «предупрежден — значит вооружен». Мы знаем, что генетическая предрасположенность повышает шанс заболеть раком, но это не значит, что это случится завтра или вообще случится. Во-вторых, можно более активно проходить обследования — делать ежегодно МРТ молочной железы, и это вовсе не значит, что нужно перестать жить, — можно продолжать рожать детей, растить их, радоваться жизни. А когда вопрос с детьми закрыт, прийти к онкологу и попросить профилактическую мастэктомию. Но дело в том, что даже полное удаление железы не гарантирует того, что женщина не заболеет. Это бывает редко, но не предупредить пациентку мы об этом не можем. И все-таки тестирование нужно делать: это знание может снизить риск смерти от рака молочной железы.

— Не отчаиваться. И не впадать в панику. Это штука, которая в большинстве случаев вылечивается. И даже если уже есть метастазы, это не катастрофа. Это болезнь, которую онкологи стараются перевести в состояние хронической болезни. Мы, может, не можем ее вылечить окончательно, но в наших силах сделать так, что жизнь будет продолжаться, и это очень важно. Это первый совет.

Второй очень важный совет: найдите медицинский центр, не врача, а центр, где вы будете получать лечение.

— Это очень тяжело, очень. Во-первых, этот центр должен иметь соответствующее оснащение. Но для обывателей тяжело понять, какое оснащение хорошее, а какое нет. Например, лучевая терапия обязательно должна быть в принципе, бывает, что ее нет вовсе. Патоморфологическая лаборатория обязательно должна быть такая, которая может делать любые молекулярные тесты. Должно быть собственное отделение химиотерапии.

— Вот если, предположим, придет женщина к врачу и спросит: «Какой процент органосохраняющих операций вы выполняете?» Это критерий?

— Ты знаешь, большинство врачей просто пошлют ее и даже не будут разговаривать. Впрочем, если ко мне придет женщина и спросит, какой процент, я ей отвечу — мне не стыдно отвечать. Мне кажется, вот какой критерий важен: любой уважающий себя центр должен владеть всем спектром хирургических вмешательств при раке молочной железы. В нем должны делать мастэктомию, органосохраняющие операции, все виды реконструкций: с пересаженными лоскутами, с имплантами, с экспандерами, с совмещением методик. И если центр не владеет хотя бы одной методикой — это неправильно. Значит, что-то у них там в Датском королевстве не так.

Что еще? Важно, чтобы в центре, который вы выбираете для лечения, врачи говорили на английском языке. Хотя бы некоторые. А все остальные читали. Но проверить это или сложно, или невозможно.

Ну и наконец, ремонт еще должен быть нормальный. Должны палаты быть чистыми и красивыми. Ну не верю я, что в 12-местной палате оказывают нормальное лечение. Если бардак в отделении, значит, бардак и в головах. Если у главврача хватает времени и сил банальные вещи создать, то есть шанс, что у него хватит времени и сил сделать нормальную патоморфологию. Не помню я, чтобы была шикарная патоморфология, а вокруг разруха. Обычно все наоборот.

Но сейчас на самом деле много диспансеров в стране более чем приличных.

— Казань. Вообще шикарные ребята. Самара — шикарные ребята. Липецк — шикарные. Это, кстати, мой родной город, и там хорошая служба, там хорошее оснащение.

Ты знаешь, Тюмень приятно удивляет. Иркутск! Но Иркутск, надо понимать, это «роль личности в истории» (в Иркутске много лет работает главным врачом онкодиспансера легендарная среди онкологов В. В. Дворниченко. — Прим. И. Ф.). Иркутск — очень сильная контора. Новосибирск еще. В Екатеринбурге сильный центр у профессора Демидова в 40-й больнице.

— А вот такой вопрос тебе провокационный. Если взять всех маммологов РФ, какой процент из них ты бы навскидку назвал хорошими?

— Я не совсем понимаю, когда говорят «хороший доктор» в нашей профессии. Безусловно, доктор Айболит должен быть хорошим. Но современная онкология и лечение рака молочной железы в частности — это команда. Поэтому вместо «хороший доктор» надо говорить «хороший центр». А доктор, с которым вы будете общаться, — это зависит от вашего психотипа. Если вам надо в жилетку плакать, найдите доктора, которому вы будете плакать в жилетку. Если с вами надо строгим тоном в армейском стиле — найдите себе такого. Но ищите их в хорошем центре.

— Окей, тогда перефразирую вопрос. Всего в стране около сотни центров, которые занимаются раком молочной железы: по одному в регионах, еще федеральные центры, частные клиники. Какой процент из них хороших?

— Я не везде бывал. Но думаю, что нормальных процентов 30. Опять же, когда мы посещаем коллег, мы видим позитивные стороны. Понятное дело, что это может быть «ошибкой выжившего», ведь я посещаю центры, в которые зовут, а, стало быть, это во всяком случае активные люди. Но надеюсь, что хотя бы 30 % из всех центров в стране — хорошие.

источник

Все больше появляется программ, которые обращают внимание на появление и отсутствие эффективного лечения серьезных заболеваний. Во все времена люди болели. Но современный мир позволяет людям объединяться и бороться вместе против рака молочной железы и прочих болезней. Международные программы обеспокоены тем, что медицина до сих пор слаба перед некоторыми болезнями.

Рак молочной железы и прочие заболевания организма вызывают интерес тем, что связаны с продолжением рода. Женщина является единственной, кто вынашивает, рожает и кормит будущее поколение. Если женщина не будет здорова, тогда человечество тоже будет становиться больным. Может уменьшаться количество рожденных людей.

Медицина на сегодняшний день не способна справиться с раком молочной железы так же, как и с другими типами онкологии. Вот почему люди объединяются, чтобы вместе искать способы борьбы с данным недугом. Некоторые женщины вообще не получают помощи, поскольку не обладают достаточным количеством финансов. Другие поздно диагностируются. Все это – проблемы, с которыми следует справляться.

Одним из самых распространенных заболеваний является рак молочной железы, чему способствуют плохая экология, стрессы, гормональный дисбаланс и прочие факторы. Рак имеет прогрессирующую природу, когда при обнаружении злокачественных клеток возможно их распространение на соседние ткани. Раковая опухоль разрастается, дает метастазы, поражая другие органы организма. Это делает болезнь актуальной проблематикой.

Опасность данного заболевания заключается в том, что современная медицина не способна справиться с раком. Можно лишь устранить часть опухоли либо воздействовать на раковые клетки, чтобы они не распространялись, однако не вылечить больного. Когда женщина слышит о своем диагнозе, она начинает ощущать безысходность. Некоторых это вводит в глубокое депрессивное состояние, другие начинают усиленно изучать литературу, чтобы понять, как можно избавиться от болезни.

Рак молочной груди считается неизлечимым заболеванием, особенно на поздних стадиях. И здесь женщина готова пойти на все, чтобы решить проблему. Она соглашается на различные операции, употребляет лекарства, которые обещают выздоровление. Больной нужна психологическая помощь и поддержка, поскольку она находится в отчаянии.

Здесь на помощь придут организации «Вместе против рака груди». Каждая компания предлагает желающим народные методы лечения рака, курс реабилитации, физические упражнения для поддержания здоровья и лекции. Здесь человек может получить поддержку, в которой так нуждается.

Бесплатное обследование на выявление рака молочной железы предлагает благотворительная программа компании Phillips. Она предлагает пройти обследование и оставить фотографию собственного рентгена груди, чтобы поддержать больных раком. Это позволяется сделать как в стенах клиник, так и в соцсетях, чтобы давать понять, что о больных думают и поддерживают.

Как показывает статистика, женщины, у которых был выявлен рак молочной железы, приступили к лечению с лозунгом, что «рак не является приговором», благодаря данной компании.

Клиники компании Phillips оснащены оборудованием по последнему слову. Медсестры носят эмблему ленты борьбы против рака груди. Также они оказывают такие услуги:

  • Проведение лекций по ознакомлению с рисками и последствиями болезни.
  • Оповещение с изменениями в лечении.
  • Проведение лекций, где обсуждается роль женщины, причины появления рака, способы борьбы с ним, факторы, которые его развивают, а также жизнь, которая возможна после рака.

Благодаря бесплатному и безвозмездному оказанию врачебной помощи многие женщины вылечились или по крайней мере спокойно прошли через все этапы своей болезни. В период прохождения через тяжелое заболевание часто нужна поддержка и понимание со стороны окружающих, чтобы более спокойно относиться к тому, как заболевание может себя вести.

Другой компанией, которая взяла на себя роль помощи больным раком, является Avon. Она занимается выпуском косметики и средств личной гигиены. В основном здесь работают только женщины, которые распространяют продукцию по всему миру. Основным девизом компании Avon является «Вместе против рака груди».

Часть вырученных денег организация отправляет в клиники, где бесплатно могут пройти обследование женщины на выявление рака молочных желез. Здесь оказывается помощь и материальная поддержка больным женщинам.

Поскольку рак груди выявляется почти у 87% женщин, то компания не способна всем помочь. Поэтому здесь действуют скидки только для тех, у кого рак выявлен. Также дается бесплатное обследование и профилактическое лечение. Остальные женщины могут лишь за меньшую цену пройти обследование по программе Avon.

Данная организация уже объединила в себе 67 стран, которые тоже борются с раком груди. Статистика показывает результаты:

  1. Более 2 млн. долларов было выделено на обеспечение оборудованием стран, где лечится рак.
  2. Ежегодно более 40 тысяч женщин проходят бесплатное обследование, где выявляется рак на I или II стадии развития.
  3. Рак теперь подвергается сильной атаке со стороны новых технологий, которые разрабатываются в медицине. Теперь III и IV стадию быстро выявляют и подвергают лечению.
Читайте также:  Боли в груди могут быть причиной рака легких

Именно компания Avon начала движение против рака груди, сделав эмблемой розовую ленточку, скрещенную накрест. Данная эмблема была взята компанией Phillips для проведения своих программ.

Почему люди обращаются к народной медицине, когда у них появляются болезни? Поскольку природа не может оказывать негативного влияния на человека, если используется в правильных дозах и пропорциях. Обычно медикаменты являются искусственно созданными лекарствами, которые могут вредить другим системам, а не бороться только против рака. Народная медицина направлена исключительно на поддержание здоровья организма.

На сайте zheleza.com представлен список народных средств, которые можно совмещать с фармацевтикой. От медикаментов ни в коем случае нельзя отказываться, поскольку они направлены на борьбу с раком молочной железы.

  1. Алоэ в чистом виде не угнетает воздействия от медикаментов, снижает их побочный эффект и мгновенно всасывается в кровь. Алоэ снижает концентрацию вредных веществ в организме, а также ускоряет заживление поврежденных тканей.
  1. Мед и алоэ способствуют быстрому заживлению тканей, когда применяются наружно или перорально. Способствуют уменьшению скорости развития рака.
  1. Кагор и алоэ предотвращают повторное развитие рака. Эффективно используются с препаратами, которые не содержат прогестерона.
  1. Кагор, мед и алоэ повышают иммунитет и устраняют рецидив болезни. Мед эффективен в нейтрализации негативного воздействия химических веществ.
  1. Алоэ и настойка кагора. Спиртовая настойка снижает количество вредных веществ в организме. Рост раковых клеток замедляется. Быстро происходит выздоровление.
  1. Кагор в чистом виде используется для устранения возможности рецидива. Не используется с гормональными препаратами.
  1. Мед с кагором усиливает иммунитет и устраняет рецидив болезни. Можно использовать с гормональными препаратами.
  1. Кагор и настойка меда снижают развитие раковых клеток, а также устраняют рецидив заболевания. Снижают концентрацию вредных веществ от химиотерапии.

перейти наверх

Каждая женщина должна помнить, что рак – это не приговор. Самое опасное в случае узнавания о своей болезни – то, что женщина перестает бороться. Есть случаи выздоровления, которые происходят на ранних стадиях болезни. Конечно, на поздней стадии болезни никто не даст положительного прогноза.

Рак молочной железы является смертельным заболеванием, которое значительно укорачивает продолжительность жизни человека, если он отказывается от лечения. Итог отказа от лечения – смерть. Результат лечения – полное или частичное выздоровление.

Специальные компании проводят программы, которые помогают тем, у кого обнаружен рак груди, который является одним из самых распространенных и сложных в лечении. Здесь дается психологическая поддержка, полное понимание того, что происходит с организмом, подготовка к возможным последствиям, а также помощь.

Есть женщины, которые излечились и теперь лишь следят за тем, чтобы не происходили рецидивы болезни. Очень важной здесь становится материальная помощь, которая ценна, когда у больной нет больших денег.

Если бороться с собственной болезнью, то можно найти множество способов, которые могут помочь. Еще неизвестно, когда медицина найдет эффективный способ в борьбе с раком на любой его стадии. Однако это может случиться уже завтра.

источник

Эксперт: Михаил Синельников
Хирург-онколог Университетской клинической больницы №1 Первого МГМУ им. И. М. Сеченова

Рак молочной железы – одно из самых распространенных онкологических заболеваний: с ним сталкивается каждая 8–10-я женщина. Злокачественное перерождение клеток развивается из-за мутаций – повреждения генетического материала. При этом клетки становятся непохожи на здоровые ткани и начинают бесконтрольно делиться. Со временем поврежденные клетки разрастаются и распространяются на лимфатические узлы. Именно поэтому так важно вовремя выявить злокачественное поражение и начать лечение.

Обнаружить первые изменения в молочных железах позволяет самообследование. Выполнять его можно ежедневно, но самое главное – проверять состояние молочных желез один раз в месяц. Удобно делать это в ванной или душе, а также стоя перед зеркалом.

Молочные железы меняются во время менструального цикла: они набухают и увеличиваются незадолго до овуляции, становятся слегка болезненными непосредственно перед ней и затем снова уменьшаются. Поэтому важно проводить обследование примерно в один и тот же день цикла.

Техника проста: обхватите железы, правой рукой ощупывая левую молочную железу, а левой – правую. Круговыми движениями, мягко надавливая кончиками пальцев на грудь, пройдитесь по поверхности желез, сравнивая правую и левую по плотности, однородности, болезненности. Обратите внимание на кожу: она должна быть мягкая, без уплотнений, втяжений или покраснений. Осмотрите сосок и слегка надавите вокруг него, чтобы посмотреть, нет ли выделений. Можно поднять вверх противоположную руку или проводить обследование лежа: так железа приподнимается и ее легче осмотреть.

Что должно вас насторожить:

  • пальпируемые образования в ткани молочной железы: в виде тяжа, узла, небольшого или распространенного уплотнения;
  • выделения из соска : прозрачные, кровяные, гнойные или подобные молоку вне периода грудного вскармливания;
  • изменение внешнего вида молочной железы : увеличение, выраженное покраснение, отек или сморщивание (особенно с одной стороны), появление углублений или «лимонной корки», втягивание соска или асимметрия желез.

Какое-либо образование в ткани железы или ее изменение в сравнении с предыдущими осмотрами – это знак, что стоит обратиться к маммологу. Но не нужно сильно волноваться: примерно 8 из 10 образований никак не связаны с онкологией – это доброкачественные процессы, которые тем не менее требуют внимания специалиста.

Мутации в клетках молочной железы либо передаются по наследству, либо возникают спонтанно, и тогда причины их появления неизвестны. Повышают риск развития рака молочной железы несколько факторов:

  • европеоидная раса;
  • семейная история заболеваний: если ближайшие родственники перенесли рак молочной железы или рак яичников;
  • болезни молочной железы с развитием атипии (изменением структуры) клеток: неинвазивная дольковая или протоковая карцинома, атипичная гиперплазия;
  • особенности репродуктивного здоровья: раннее начало менструаций (до 12 лет), поздняя менопауза (после 55 лет), первые роды после 30 лет или отсутствие беременности и грудного вскармливания;
  • плотные молочные железы (если в железе преобладает соединительная ткань, а не жировая, это затрудняет раннее выявление очага и требует особенного внимания);
  • лучевая терапия груди до 30 лет;
  • генетические изменения: наличие мутаций в генах BRCA1 и BRCA2 повышает риск развития рака молочной железы до 70% (в пять раз больше, чем в среднем по популяции). Мутации в генах CHEK2, TP53, CDH1, PTEN и некоторых других также могут повышать риск развития рака молочной железы;
  • возраст старше 55 лет;
  • прием комбинированной заместительной гормональной терапии и оральных контрацептивов, которые содержат одновременно прогестерон и эстроген: они повышают риск развития рака молочных желез минимально, но это особенно важно учитывать при наличии семейной истории онкологических заболеваний.

Не стоит относиться к факторам риска как к приговору: они необязательно приводят к развитию заболевания. Однако важно обсудить их с лечащим врачом, чтобы подобрать подходящую программу профилактики и обследования.

Предотвратить развитие рака молочной железы невозможно, однако достоверно снижают риск развития заболевания :

  • активный образ жизни и регулярные физические нагрузки;
  • нормальный вес и здоровое питание: в пище должно быть много овощей и фруктов, рыбы, мяса птицы и не должно быть избытка жиров;
  • воздержание от алкогольных напитков: частое употребление алкоголя повышает риск развития онкологических заболеваний;
  • грудное вскармливание в течение нескольких месяцев.

Главное для успешного лечения – вовремя диагностировать заболевание. Для этого нужны регулярные осмотры врача и проведение маммографии – рентгенологического исследования, которое позволяет выявить новообразование в молочной железе до того, как оно становится пальпируемым.

Массового скрининга рака молочных желез в России пока нет. Согласно Приказу Министерства здравоохранения , в рамках диспансеризации маммографию нужно проходить каждой женщине даже при отсутствии жалоб:

  • в возрасте 39–48 лет – раз в три года;
  • в возрасте 50–70 лет – раз в два года.

Эти исследования можно пройти бесплатно в поликлинике, желательно с 5-го по 12-й день менструального цикла. При наличии семейной истории онкологических заболеваний специалист также назначит вам генетический анализ крови (поиск мутации в генах BRCA1 и BRCA2).

Если в возрасте до 39 лет появляются какие-либо жалобы или известны факторы риска, нужно обратиться к гинекологу или онкологу, пройти маммографию или УЗИ молочных желез (этот метод более чувствителен среди женщин до 30–40 лет, когда в груди преобладает железистая ткань).

Если при проведении маммографии выявлены какие-либо образования, необходимы дополнительные обследования: УЗИ или МРТ молочных желез, иногда – биопсия небольшого фрагмента из области поражения.

Найдите время позаботиться о себе и своей маме, несмотря на напряженный рабочий график или домашние дела: чем раньше выявлено заболевание, тем более эффективно лечение.

источник

«У вас рак» — жуткая фраза, которая делит жизнь на до и после. Первое время одолевает паника и бесконечные вопросы «почему я?», но надо взять себя в руки, как никогда, и начать бороться с болезнью. И тут начинается кошмар бюрократии с собиранием бумажек, поиском врачей и препаратов. Все вокруг дают советы, а вы только успеваете открывать кошелек. Главное — время идет, и его не нажать на паузу, чтобы оно остановилось, пока вы ищете деньги на лечение. А борьба с раком в большинстве случаев — занятие весьма небюджетное. После этой фразы каждая секунда становится драгоценной, и чем скорее вы начнете лечение, тем больше шанс сохранить жизнь, что при современных методиках очень возможно.

По статистике, каждая 8-я женщина подвержена раку груди. Именно РМЖ (рак молочной железы) занимает первое место среди всех других видов онкологии — 16% от всех случаев. Каждой девушке до 40 лет обязательно надо наблюдаться у маммолога раз в год. После 40 — 2 раза в год. Не стоит теплить себя надеждами, что рак груди бывает только у женщин в возрасте. Это далеко не так. Сегодня огромное количество молодых девушек, которые еще даже не рожали, столкнулись с этим диагнозом.

Профессоры главного онкологического центра РОНЦ им. Блохина на Каширке уверены, что если бы женщины каждый вечер уделяли себе несколько минут для того, чтобы пропальпировать грудь самостоятельно, показатели своевременного выявления рака были бы выше. Все дело в том, что рак на первых двух стадиях никак не проявляет себя. Он не болит. И единственный метод понять, что что-то не так, — провести самообследование. Следующий шаг — немедленно бежать к врачу, где вам будут сделаны либо УЗИ молочных желез, либо маммография.

Рак груди — это не приговор. Сегодня он очень успешно лечится даже на 3-й стадии. Главное — попасть к профессионалу. Каждый случай уникальный, нельзя обобщать и говорить, что рак лечится долго (или быстро), лечение очень дорогое (или дешевое). Все зависит от стадии и множества других факторов. Бывает, что онколог решает просто вырезать опухоль, если это, например, первая стадия. А есть случаи, когда не обойтись без мастэктомии, гормонов, химио- и лучевой терапии. Все эти процедуры стоят немалых денег.

Что делать, когда женщина держит на себе все, она единственный кормилец в семье, и денег хватает от зарплаты до зарплаты? Болеть в такой ситуации никак нельзя. Только, к сожалению, это зависит не от нас. Страховая компания «МетЛайф» представляет новую программу «Гармония», которая позволит женщинам всегда быть готовыми к борьбе с раком. Программа оказывает финансовую помощь на необходимое лечение при диагностировании онкологии, а с 45 лет — при инсульте, инфаркте или переломах в следствии остеопороза. «Гармония» рассчитана на женщин в возрасте от 18 до 65 лет. До 34 лет страховой полис покрывает лечение рака груди, шейки матки и яичников, с 35 лет добавляются другие виды рака. Плюс программы в том, что даже после выплаты на лечение страхование продолжает свою работу.

«МетЛайф» постаралась создать программу, которая будет доступна всем. Для каждой клиентки ежегодные выплаты по оплате полиса будут разными. Они зависят от того, на какую сумму вы хотите оформить страховое покрытие, и будут ли в него включены дополнительные программы, такие как «Материнство» (при сложной беременности), «Телемедицина» (дистанционные консультации), «Консьерж» (лечение за рубежом).

Вот как выглядит примерный расчет страховки для клиентки. Допустим, женщине 30 лет, и она оформляет «Гармонию» со страховым покрытием на 1 млн. рублей со всеми дополнительными пакетами. Таким образом, клиентка будет платить 24 530 рублей в год, причем это можно делать частями — раз в полгода. Если через какое-то время она захочет отказаться от дополнительных пакетов — сумма будет снижена. Если посчитать, в день вы будете платить всего около 67 рублей — это дешевле, чем чашка кофе, которую вы покупаете каждый день перед работой. Но вы будете всегда уверены, что если вам поставят диагноз из трех букв, у вас будет возможность его побороть.

Компания «МетЛайф» работает на российском рынке с 1994 года. Уже более 2 млн. россиян доверились этой страховой компании. О гарантии качества предоставляемых услуг свидетельствует высший кредитный рейтинг финансовой надежности «ruAAA» от ведущего российского рейтингового агентства «Эксперт РА». «МетЛайф» является дважды лауреатом премии в области страхования «Золотая Саламандра» и пять раз становилась лауреатом премии «Финансовая элита России».

источник

«Болезнь пытается внедриться в мою жизнь, но у неё не получится меня сломить»

Октябрь — месяц борьбы с раком молочной железы. Мы уже рассказывали, что следует знать об этом заболевании и какие методы диагностики и профилактики самые действенные. Теперь мы решили обратиться к личному опыту и поговорили с Ириной Танаевой, которой два с половиной года назад диагностировали рак молочной железы. Ирина рассказала о том, как болезнь изменила её жизнь, о борьбе и о том, что помогает ей сохранять оптимистичный настрой. Редакция благодарит проект «Крути против рака груди» за помощь в подготовке материала.

В октябре 2013 года я неожиданно нащупала у себя в груди довольно большое уплотнение, которое появилось как будто мгновенно. Оно меня не беспокоило, не болело, но я всё равно пошла к врачу. В платной клинике, где я наблюдалась, меня осмотрела маммолог-онколог — повода не доверять ей не было. Мне сделали УЗИ, и врач сказала, что это фиброаденома. Я попросила сделать пункцию, но доктор отказала: мол, ничего страшного нет и я могу спать спокойно до следующего визита. Я всегда доверяла специалистам, мне и в голову не приходило сходить куда-то ещё, усомниться, перепроверить. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что очень халатно отнеслась к своему здоровью и к самой себе. Я не думала о плохом: раз врач так сказала, значит, всё хорошо.

На следующий осмотр я должна была прийти через три месяца. Я продолжала жить в прежнем режиме, абсолютно не сомневаясь в том, что здорова. Мы с семьёй поехали на море — это был долгожданный отдых в замечательном месте. Именно там я почувствовала боли в области груди — резкие, простреливающие — меня это сильно насторожило и напугало. С того момента эти ощущения стали регулярными. Вернувшись в Москву, я снова обратилась к врачу, но уже в специализированный маммологический центр.

Прошло уже два с половиной года, а мне до сих пор невыносимо вспоминать. 16 февраля 2014 года навсегда останется в моей памяти днём, который изменил всё в моей жизни. Тогда мне только исполнился 31 год, в кабинет врача пригласили не только меня, но и мужа — я тогда ещё не понимала, почему. «У вас, с большой вероятностью, рак», — сказал врач. Больше я ничего не слышала, в моей голове только звучали слова: «Рак — смерть, я умираю». Я очень сильно плакала, ничего не понимала, думала, как же я оставлю шестилетнего сына. Это были тяжелейшие минуты, нет слов, чтобы их описать: шок, отчаяние, ужас, страх — всё это разом, в одно мгновение навалилось на меня, и что с этим делать, я тогда не знала.

Читайте также:  Как узнать что у кошки рак молочной железы

Сложно было всё — но если физическую боль можно было перетерпеть, то со своим психологическим состоянием приходилось серьёзно работать

Мы вышли из больницы и поймали такси, ехали почти молча — я плакала, а муж прижимал меня к себе. Дома нас ждали сынок и моя мама. Я не знала, что ей сказать, поэтому зашла домой и спокойно, без слёз, объявила, что у меня рак. В ответ я услышала уверенное: «Вылечим». Мама выстояла, сдержалась и никогда при мне не плакала. Я знаю, как сильно она переживает, но со мной никаких разговоров о болезни никогда не ведёт. Как отреагировал папа, я не знаю — меня оградили от всего этого, со мной не сюсюкались, не жалели, мы все продолжали жить, как и прежде. По крайней мере, старались так жить, но болезнь внесла много изменений в наши планы.

Мы стали искать хороших врачей. Тех, кому мы в итоге доверились, мы нашли не сразу, но я счастлива, что это произошло. Первым, к кому я попала на приём, был хирург-онколог Евгений Алексеевич Трошенков, работающий в Московском научно-исследовательском онкологическом институте имени П. А. Герцена. Уже через пару минут общения я поняла, что это мой врач. Евгений Алексеевич очень подробно всё рассказал, показал, осмотрел, а самое главное — успокоил меня, вселил надежду и уверенность в хорошем результате лечения. Выходя из кабинета, он сказал: «Вылечим, обязательно вылечим!» Эти слова следующие полтора года я повторяла, как «Отче наш». Мы с мужем ушли от него с улыбками на лицах, оба в один голос сказали: «Это он». Больше я ни о чём не думала: за меня всё решал мой врач, он давал чёткие указания — какие обследования пройти, что и где сделать. Мне уже было не страшно, я больше ни секунды не сомневалась в своей победе. Я набралась терпения и пошла в бой.

Мой диагноз — рак молочной железы Т4N0M0: у меня была опухоль довольно внушительного размера, но лимфоузлы не были задеты, и метастазы тоже не обнаружили. Тип рака — HER2(+++), 3B стадия. Химиотерапию я проходила в Российском онкологическом научном центре имени Н. Н. Блохина; я попала в КИ — клинические исследования, где проверяли эффективность нового препарата по сравнению с другим существующим на рынке. Лечение шло по плану, который наметила мой химиотерапевт. Мне провели восемь курсов химиотерапии: каждый 21 день мне вводили через капельницу препараты, воздействующие на опухолевые клетки. После всех курсов опухоль существенно уменьшилась.

Потом последовала радикальная кожесохранная мастэктомия с одномоментной реконструкцией тканевым экспандером (временным силиконовым имплантом, объём которого может увеличиваться за счёт заполнения его специальным раствором; позднее его заменяют на пожизненный имплант) — мне удалили левую молочную железу и 13 лимфоузлов. Далее была лучевая терапия (воздействие на опухолевые клетки ионизирующим излучением), и через полгода после мастэктомии мне сделали восстановительную пластику груди. Год после химиотерапии я получала таргетный препарат, который блокирует рост и распространение злокачественных клеток, а также применяется в профилактических целях для предупреждения рецидива.

Сложно было всё — но если физическую боль можно было перетерпеть, то со своим психологическим состоянием приходилось серьёзно работать. Я себя уговаривала, иногда жалела, плакала — делала всё, чтобы моё подавленное состояние не переходило на других. Моя болезнь практически не отражалась на моих родных и близких. Я продолжала жить, как и прежде, усиленно занималась с ребёнком, готовила его к школе. Всегда улыбалась, всегда была позитивна, порой сама утешала родных, ведь им тоже было несладко. Боль от лечения невозможно передать словами — это было очень страшно, очень тяжело, порой мне казалось, что я нахожусь на пределе своих возможностей. Я не знаю, что было тяжелее, — химиотерапия или лучевая терапия: и то и другое я переносила крайне плохо.

Легче всего мне дались две операции — на фоне химиотерапии и лучевой терапии боль от них казалась мне укусами комара. Я очень просила убрать обе груди — я желала избавиться от них, чтобы не осталось ни следа от рака. Я очень благодарна своему хирургу: он не хотел ничего слышать о полном удалении, сказал, что я молодая и что мне ещё жить дальше. Евгений Алексеевич пообещал, что сделает всё как надо, и попросил меня ни о чём не переживать — больше вопросов я не задавала. Сейчас у меня замечательная грудь, очень красивая, очень мне идёт — тем более что бонусом ко всему стало увеличение груди, о котором я сама попросила врача. Моё восприятие себя очень изменилось: я перестала видеть в себе одни недостатки, научилась воспринимать себя адекватно, не обижаться на себя, не ждать, а делать всё сейчас — ведь завтра наступит новый день и придут новые желания. Я полюбила себя — может, не до конца, но я полюбила свое тело, свою новую грудь, шрамы. Мне всё сейчас в себе нравится, несмотря на набранный вес, болезненный вид, отсутствие волос. Я люблю себя, и точка.

Сейчас я даю себе ровно пять минут на то, чтобы поплакать и пожалеть себя, — больше нет ни времени, ни желания

Во время лечения в 2014 году мне очень не хватало общения с такими же, как я. Мои родные не могли до конца понять глубину моих переживаний, интернет я принципиально не читала и как будто находилась в информационном вакууме. Однажды, в тяжёлой депрессии, я выставила в социальных сетях свою фотографию с лысой головой и написала: «Порой рак меняет нас до неузнаваемости». Долгие восемь месяцев я скрывала ото всех свою болезнь, многие даже не догадывались, куда я так внезапно пропала. Конечно, у окружающих был шок, очень многие предпочли перестать мне писать и общаться, но это их право и их выбор.

После этого на своей странице в инстаграме я начала вести онкодневник: рассказывала, что со мной происходит, как проходит лечение. Постепенно я стала находить таких же, как и я, девушек и молодых людей с онкологией. Мы поддерживали друг друга, давали советы, узнавали что-то новое о лечении. Я всегда была очень добрым человеком, мне всегда хотелось помогать, а тут я вдруг нашла применение своему большому доброму сердцу. Я действительно искренне сопереживаю всем, кто столкнулся с онкологией, отношусь к ним с большим уважением, любовью. Они для меня все герои, бойцы, победители.

Всё началось с малого. Сначала я придумала хэштег #берегисьмыбанда, благодаря которому люди с онкологией начали общаться и знакомиться. Потом стала устраивать небольшие встречи. В октябре 2015 года каждый день на своей странице в инстаграме я публиковала истории женщин с раком молочной железы. Благодаря этой моей затее очень многие поняли, что они не одни, — нас много, и что даже с таким диагнозом можно полноценно жить и радоваться каждому дню. Назвала я свою акцию #проект_Хорошиелюди. Аня Якунина так же, как и другие девушки, прислала мне свою историю — тогда меня поразили её смелость и жизнелюбие. Уже вдвоём мы начали устраивать небольшие мероприятия, мастер-классы и просто посиделки в кафе. Это были тёплые, душевные встречи, после них очень хотелось жить. Многие после общения с нами перестали стесняться своей болезни, внешности, стали открыто говорить о себе, смело ходить лысыми, не боясь косых взглядов. Многие, глядя на нас, стали понимать, что рак — это не конец жизни, а всего лишь её этап, который можно пройти.

источник

Нравится вам это или нет, но статистика упряма и печальна: у одной из 8 женщин будет развиваться инвазивный рак молочной железы. У одной из восьми!

Когда я первый раз услышала это (а было это несколько лет назад), то лица моих подруг промелькнули передо мной.

С тех пор я стараюсь доносить до их сведения всю современную информацию о том, что рак можно предупредить, даже рак молочной железы.

Так что женщины могут сделать сами для себя, чтобы уменьшить риск появления рака молочной железы?

Разные факторы могут повлиять на появление этого заболевания. Вы можете узнать их, а также, какие меры вы можете предпринять, из статьи «Стратегии профилактики и лечения рака молочной железы»

А в этой статье я хочу познакомить вас с 9 продуктами питания.

Эти продукты вам известны, но вы, наверное, еще не знаете про исследования, которые показали их силу для предотвращения развития и/ или распространения раковых клеток молочной железы.

Интересное исследование было проведено в Университете Маршалла в США.

Экспериментальные мыши с аномально высокой генетической предрасположенностью развития рака молочной железы были разделены на 2 группы.

1 группа получала грецкие орехи в питании ежедневно.
2 группа не получала грецкие орехи.

Результаты ошеломили ученых.

Мыши, которые получали грецкие орехи ежедневно, имели на 50% меньше шансов на развитие РМЖ .

Вы можете посмотреть об этом короткий фильм.

Исследование, выполненное в Texas A & M University, показало, что соединение в манго может помочь предотвратить злокачественные опухоли молочной железы, одной из ведущих причин смерти среди женщин.

Полученные данные показали, манго уменьшает пролиферацию раковых клеток молочной железы на 90% и распространение нераковых клеток молочной железы на 20%.

И еще приятный бонус от манго. Этот плод снижает воспаление, как в раковых, так и в не раковых клетках.

Ешьте чаще манго, предупреждайте появление рака молочной железы.

Что общего у этих продуктов?

В исследовании, опубликованном в «Журнале национального института рака» обнаружили, что женщины с более высоким уровнем циркулирующих каротиноидов (альфа – каротин, бета – каротин, лютеин, бета – криптаксантин, зеаксантин и ликопин) имели пониженный риск развития рака молочной железы.

При слове «каротиноиды» многие из нас вспоминают морковь и помидоры.

Темная зелень, а особенно шпинат, является чемпионом среди листовых зеленых овощей по содержанию в нем каротиноидов.

Более подробно об этом вы можете прочитать в статье «Чем шпинат полезен для здоровья»

Вы знаете, что кароиноиды есть в помидорах, но и здесь вас может удивить информация «Чем полезны помидоры»

Этот тропический фрукт родом из Юго-Восточной Азии и мало кому знаком в России.

Но он давно ценится за свои многочисленные лекарственные свойства.

Ученые выяснили, что он успешно расправляется с раковыми клетками, он убивает раковые клетки молочной железы в культуре тканей и у экспериментальных мышей.

Активным веществом мангостина, убивающим раковые клетки, является ксантон.

Исследователи обнаружили, что омега – 3 жирные кислоты из лосося эффективно замедляют или останавливают развитие клеток тройного негативного рака молочной железы более эффективно, чем клетки других видов рака.

Аналогичные результаты были получены, когда исследователи тестировали омега – 3 жирные кислоты из семян льна.

В этом исследовании сравнивали потребление семян льна у женщин с диагнозом рак молочной железы (2999 женщин) и у 3370 здоровых женщин.

Исследователи пришли к выводу, что регулярное потребление семян льна приводит к снижению заболевания на 18 – 23%.

1. Перечислены 9 продуктов, которые могут существенно снизить риск появления рака молочной железы или даже остановить его.

2. Перечислим эти продукты:

  • Грецкие орехи,
  • Манго,
  • Морковь,
  • Сладкий картофель,
  • Темная зелень (в том числе шпинат),
  • Помидоры,
  • Мангостин,
  • Лосось,
  • Льняное семя.

3. Из перечисленных 9 продуктов:

1 – не доступен, это мангостин, его нет в России.

2 – манго и сладкий картофель не во всех населенных пунктах России можно купить.

2 –грецкие орехи и лосось, как я предполагаю, не всем могут быть доступны по цене на ежедневной основе.

4 продукта, а это морковь, темная зелень, помидоры и льняное семя могут себе позволить все.

Милые женщины! Не теряйте такую возможность, используйте эти 4 продукта ежедневно в своем питании.

Напомню, что при возможности, выбираем не красные, а желтые или оранжевые томаты.

Снижайте риск появления рака молочной железы!

Галина Лушанова имеет высшее образование (окончила НГУ по специальности цитолог-генетик), к.б.н. по специальности фармакология. Прошла обучение по диетологии, является действительным членом сообщества «Диетологи России». Ведет блог «Пища и Здоровье» с 2011г. Организатор Первой в России онлайн школы «Пища и Здоровье»

Подпишитесь на новости блога

Галина Ивановна, спасибо за статью. Очень ценная информация. Теперь вот почитаю про мангостин, интересно. Вы умеете говорить о сложных вещах простым языком. Сразу появляется желание сделать

Елена! Спасибо за комментарий! Давно я от Вас их не видела. Очень рада, что Вы написали комментарий именно к этой статье. До всех знакомых и не знакомых мне хочется донести информацию о НЕОБХОДИМОСТИ ПРОФИЛАКИКИ РАКА, особенно рака молочной железы.

Галина Ивановна, спасибо за статью. Хотелось бы верить, что эти продукты предупреждают появление РМЖ. Половину из выше названных продуктов я регулярно употребляла, но увы рак не обошёл меня стороной. А основными причинами его возникновения я считаю гормональный сбой и стресс. Как не вспомнить А. Райкина: «Личный покой прежде всего!». Всем желаю здоровья.

Людмила! Я писала и не раз, что важно снятие стресса, достаточный сон, подвижный образ жизни и питание, конечно. А стресс обладает разрушительной силой. Еще ночная работа.А гормональный сбой лежит в основе всех этих факторов.Если появилс стресс,то надо добавлять травы, которые помогают справиться с ним. Все в организме взаимосвязано. Да еще лекарства, которые мы принимаем.

Галина Ивановна, у меня появились вопросы. Скажите, морковный сок, также хорош, как и морковь? И полезен ли лосось слегка копчёной? Конечно, я имею ввиду органические продукты. Спасибо за ответ.

Елена! Спасибо за вопрос! Морковный сок полезен, как и морковь, вот только он не содержит волокно.
Копченые продукты бывают разные — холодного копчения и горячего копчения. Они не относятся к здоровым продуктам питания, но холодное копчение (слышала, но научного подтверждения не видела) хуже, чем горячее.
Если Вы очень любите этот продукт, то с большим кол-вом зелени можете, наверное, себе изредка позволить.

Галина Ивановна, спасибо за ответ. И еще, скажите, пожалуйста, что Вы думаете по поводу сашими и суши с лососем (сырая рыба).

Суши очень люблю. Но ем только у дочери, когда она сама готовит и с маринованным имбирем. Здесь есть возможность купить свежую рыбу, соевый соус Тамари без глютена и после длительной ферментации.

Улучшить кожу и устранить морщины на лице поможет …

Можно ли пить воду во время еды? Такой …

Вы слышали о чистке желчного пузыря? О том, …

9 мая — День Победы. Великий праздник для …

Здоровое питание — «горячая тема» для обсуждения. О …

Есть плесень в доме? Вы же знаете, что …

Для лечения диабета 2 типа лекарства не нужны? …

Гипертоники! Вы знаете, что льняное семя снижает давление? …

источник